Белый не начинает, но должен выиграть (СИ) - Переяславцев Алексей. Страница 52

В течение недели удалось огранить аж целых два кристалла: еще один пирит и бесцветный кварц. И тут в мозг залезла гусеничка беспокойства.

Там, где я делал всю работу (весьма удобный каменный выступ неподалеку от пещеры) уже накопилось порядочно кристаллических пластинок. Они сами по себе могли вызвать недоуменные вопросы: очень уж они были тонки и ровны. Сверх того, такие природные бритвы могли поранить кого?то из посетителей или даже членов семьи.

Поразмыслив, я нашел выход. Рядом с местом работы я нашел еще один скальный выход и сделал в нем яму глубиной около метра и диаметром около полуметра. Разумеется, для этого использовалась магия земли. Я знал, что довольно скоро яма начнет сама по себе зарастать, но именно ввиду состава горной породы (базальт) полностью зарасти она не может. В качестве крышки пошел аккуратный круглый валун, притащенный телемагией.

Любуясь огранкой кристаллов, я подумал, что под такие (и им подобные) надо бы сделать новый браслет. В нем должны быть… тут я закрыл глаза и попытался в мыслях изобразить желаемое… как можно больше гнезд под кристаллы, причем разного размера и разной формы. Ну да, кварц и топаз обычно имеют удлиненную форму, а гранаты и пирит — равноосную. И не один браслет. А четыре. Чтоб на все лапы. А на хвост ничего делать нельзя, он конический, на нем браслет держаться не будет.

Или… или вживлять кристаллы в чешуйки. Небольшие, конечно, сантиметровые. Их вообще не будет заметно долго время. Конечно, чешуя растет, как, скажем, ногти у человека, но медленно. Этот стратегический запас протянет, вероятно, с год. И браслеты будут при этом не нужны.

Картинка — хоть в пляс пускайся. А теперь время подрезать самому себе крылышки. Начнем с того, что крупные кристаллы таким образом не закрепить. А еще того хуже: если кварц, топаз, гранат нейтральны к организму, то пирит, вполне возможно, с ним реагирует. В лучшем случае кристалл испортится (в смысле качества граней). В худшем — отравление. Магия жизни — она, конечно, сила, но не в моем исполнении.

И тут, как всегда, пришла боковая мысль. Хлеб! Я прекрасно помнил собственную реакцию на этот безобидный продукт. А что я вообще знаю о наркотиках для драконов? Да ничего! Такое терпеть нельзя.

Закончив работу, то есть положив готовые кристаллы в сумку, а обрезки — в яму, я вернулся в пещеру. Теперь положить сумку на полочку… между прочим, скоро ее придется расширять. Спрашивать надо у матери: отца я уже привел в беспокойное состояние.

— Мама, ты послушай: меня тут давеча люди угостили хлебом…

— Каким хлебом?

Вопрос был задан очень быстро и очень напряженно. Что?то такое в сорте хлеба? Но нельзя говорить «пшеничный».

— Такой… очень светлый, почти белый. А корочка желтая.

В тот момент голову бы дал на отсечение: мама облегченно вздохнула, хотя слышно этого не было.

— Сколько золота ты за это отдал?

Мне было достаточно. Однако просто так выйти из разговора невозможно.

— Нисколько. Мне люди просто так дали, из дружбы. Я попробовал маленький кусочек, вот такой…

Мои когти отмерили величину.

— …а сейчас хочу узнать: хлеб драконам есть можно?

Оказывается, отец все же меня услышал:

— Хлеб не яд. Но я очень хотел бы, чтобы ты никогда его не ел.

— Почему?

Родители переглядывались, наверное, секунд десять. Ответил папа:

— Ты, Стурр, когда съел этот кусочек, ничего такого не почувствовал?

Мой ответ был почти честным:

— Очень вкусно. Но потом я подумал, что, может быть, драконам хлеб вреден, и не стал есть больше. Хотя человек мог умять вот такой кусок без всяких последствий.

Я показал лапами величину куска.

Последовала еще одна перестрелка взглядами. И снова разговор продолжил отец:

— Человеческие маги дают коричневый хлеб (непонятное слово).

Пара минут объяснений — и я понял значение. Ближе всего переводится словом «камикадзе». Те, которые могут выполнить приказ лишь ценой собственной жизни. Почти все понятно, но в деталях прячется известно кто.

— Выходит, дают самым лучшим воинам?

— Нет, сынок, самым худшим. Хлеб… он пробуждает в драконах безумную радость и храбрость… или нет, просто притупляет чувство осторожности. Вот такими воинами и жертвуют… ради цели.

А теперь самые трудные вопросы:

— Ну а если какой?нибудь камикадзе вернется живым и притом выполнит задание? Он что, так и будет всю жизнь питаться коричневым хлебом?

От такой постановки вопроса оба родителя встали в тупик. А я продолжал гнуть линию:

— Ну, этот камикадзе наелся хлеба. Ему стало так хорошо, что просто некуда больше. Улетел он на задание, а потом взял, да и вернулся живым. Но он, распробовав эту еду, хочет ее все больше и больше. Жить без нее не может — так?

— Нет, не так…

Речь отца стала очень медленной, как будто он взвешивал каждое слово на весах мудрости.

— Дракон может без нее жить. Но очень долго он испытывает к каждодневному существованию лишь скуку и отвращение. Вот почему коричневый хлеб опасен.

Наркотик, вызывающий психологическое привыкание. Как же, знаем. Но наверняка не единственный. Что ж, буду разведывать еще.

Интересно другое: такая реакция на хлеб совершенно не характерна для земных млекопитающих. Или здешняя мука содержит какие?то примеси, безвредные для человека, но оказывающие мощное действие на драконов, или же… во ржи может быть некая наркотическая примесь, ориентированная на драконов.

Выходит, разведка в моем лице выявила факт стратегического значения: для драконов имеется материальный стимул. И наверняка не один. Как и в любом мире, интенданты (с крыльями или без) могут получить в руки (или лапы) огромное влияние. Но даже если исключить использование запасов ржаного хлеба в личных целях, то и тогда возможностей для влияния очень много. Даже слишком много.

Тут в голову тюкнула боковая мысль. А ведь проверить гипотезу о наличии наркотика в здешней ржи очень просто. Надобно всего лишь сыскать близлежащее поле и совершить на него налет. Связочку колосьев взять (даже не сноп), вышелушить из них зерна и попробовать. А заодно определить, какие именно примеси могут быть. И обратить внимание на рожки спорыньи. Она первый кандидат на наркотик. Дело выглядит совсем простым, но… требует летательных навыков, коих у меня пока что нет. Без них даже поля не найти, не говоря уж о сборе добычи. Оставим на будущее.

И еще оформилось в голове: тот, кто придумал это все для драконов, был большой сволочью. Очень умной сволочью.

(в лавке)

Рано или поздно это должно было случиться.

Кузнец послал дочь в лавку с целью продажи кристаллов — чтоб приучалась. И там как раз случился настоящий маг: при зеленой ленте. Продаваемые кристаллы не могли заинтересовать достопочтенного: не та специализация. Но он не мог не обратить внимание на весьма юную торговку экзотическим товаром. Последовал расспрос с одновременной проверкой правдивости:

— Девочка, это твой кристалл?

— Нет, мне папа дал.

— Выходит, папа нашел этот кристалл?

— Нет, это господин маг нашел.

Дело становилось занятным.

— Маг, говоришь? А как его зовут?

— Динозаврр. Только это не настоящее имя.

— Почему ты думаешь, что не настоящее?

Снисходительная улыбка.

— Потому что таких имен не бывает.

Лиценциат подумал, что в этом девица права. Выходит, маг скрывает имя. Еще интереснее.

— А он какого ранга?

Вот от этого вопроса девчонка явно оторопела и потому ответила не сразу:

— Что это такое?

— Ну, какого цвета ленту он носит?

— Какую ленту?

— Цветную. Любую цветную ленту. Вроде как эта.

— Да не было у него ленты! Уж я бы заметила.

— Тогда почему ты решила, что он маг?

— Он сам об этом сказал.