Там, где живет любовь - Алексеева Светлана. Страница 57

По привычке посмотрев на часы, точнее, на то место, где они раньше находились, Волошин тяжело вздохнул. Он не знал ни сколько времени, ни чего ждать и на что надеяться. Придет к нему адвокат сегодня или завтра, он ответить себе не мог. Но в том, что он придет обязательно, Сергей не сомневался. И только ему, человеку, которому доверяет Кобрин, можно будет все рассказать. Значит, остается ждать. Ждать и терпеть.

Из состояния нирваны его вывел оживленный шум, пробежавший по камере. Один за другим зеки подходили к нише, названной телевизором, и гуськом выстраивались в очередь. Сергей удивленно приподнялся.

– Бери миску! Пошли к кормушке! – на ходу бросил парень, лежавший на соседних нарах.

Впервые за это время Волошин увидел приятное лицо и добродушную, искреннюю улыбку.

Через несколько минут в двери открылось маленькое окошко, из которого кривым алюминиевым половником в миски стали закидывать непонятное месиво сероватого цвета.

– Хавка! Перловка! – радостно шептали зеки, вдыхая гнилостный аромат отвратительного варева. Остановившись посреди камеры, они с наслаждением уминали полусырую кашу с развалившимися кусками тухлой мойвы.

При виде этого пиршества Сергею стало не по себе. Нет, он не смог бы это есть. Но ведь когда-то придется. Пусть он не поест день, два и даже три. Но на четвертый, и он это понимал, придется есть все. Сработают простые человеческие инстинкты, заставляющие выжить любой ценой. Волошин закрыл глаза и отвернулся к стене.

Кто-то неожиданно похлопал его по плечу. Перед ним стоял все тот же молодой парнишка, сосед по нарам. Стоя с кружкой в руке, он смотрел на Волошина и добродушно улыбался.

– Пей, это я тебе взял!

Усмехаясь, парень внимательно смотрел на Волошина. По-видимому, он хотел познакомиться поближе. Молодой, лет двадцати двух, с открытым взглядом красивых голубых глаз, он разительно отличался он этого зловещего окружения. Белокурые волосы, закрученные в непослушные, игривые завитки, яркий румянец на довольно пухлых, еще детских щеках. С такой внешностью он куда больше вписался бы в состав хора имени Веревки, чем в угрюмые тюремные казематы.

– Спасибо, – улыбнулся Волошин, допив чай. – Тебя как звать?

– Тема. Саня Темочкин, – ответил парнишка, весело глядя на него. – Я тоже недавно сюда попал. Второй месяц тут парюсь! Но я не виноват, подставили меня. А ни откупиться, ни отмыться не могу. Дали государственного адвоката. А у меня такое ощущение, что он не на меня, а на прокурора работает!

Усевшись рядом, он рассказал свою грустную и довольно типичную историю неудачного дележа наследства между враждующими родственниками.

Окончив рассказ, Тема опустил голову и как бы невзначай смахнул со щеки слезу.

– Успокойся, парнишка, – ободряюще произнес Волошин, похлопав его по плечу. – Видишь, какая она штука – жизнь. Не зря говорят: от сумы да от тюрьмы не зарекайся.

Долго еще разговаривал он с этим добродушным и искренним пареньком. Сергей чувствовал, что измученный жизнью, одинокий и беззащитный Тема ищет человека, которому можно было бы довериться, спросить совета и просто поговорить. И только когда прозвучала строгая сирена отбоя, они разошлись по своим местам.

Несмотря на усталость, Волошин никак не мог заснуть. Голова трещала от переполнявших ее мыслей и догадок. Ворочаясь с боку на бок, он чувствовал каждую из досок, устилавших нары. Громкий храп разносился по всей камере. Кто-то попискивал, кто-то постанывал, кто-то посапывал. Монотонно журча, в унитазе текла вода, а в углу слышалось шуршание крысы.

Уставшими глазами Сергей смотрел в искореженный потолок, откуда свисали мохнатые серые лохмотья потрескавшейся штукатурки. Постепенно веки сомкнулись, погрузив его в глубокий, освобождающий от оков безмятежный сон.

Глава 24

– Свет, это я! – деловито кашлянув, начал Кобрин.

– Веришь, узнала! – отрубила Света и весело засмеялась.

– Что делаешь?

– А что обычно делают женщины, находясь в отпуске? Варю борщ, солю гуся и мешаю абрикосовое варенье. На домработницу и Карибы у доблестного сотрудника службы безопасности денег не хватает!

– Почему не хватает? Не ври! А кто тебе подарил открытки с туристическими маршрутами Средиземноморья?

– Ладно, успокойся, – обреченно вздохнула Светка. – Нам все равно денег только на открытки и хватает!

– Зато зимой будем есть варенье, абрикосовое, – мечтательно протянул Юрка.

– Короче, Склифосовский, чего звонишь?

– Свет, я сегодня приду не один, – барабаня пальцами по столу, сообщил Кобрин.

– Ну, мне к этому не привыкать. Кто у нас будет сегодня? – не унималась жена.

– Сегодня у нас будет одна молодая женщина, – пробубнил Кобрин.

– Одна? – удивленно переспросила Светка.

– Одна! – повторил Юра и ухмыльнулся.

Он любил вести словесные баталии со своей женой. Остроумная, веселая, неординарная, она была интересной и приятной собеседницей.

– А мне куда деться? Освободить помещение или закрыться в ванной?

– Успокойся, малышка! – впервые за весь день рассмеялся Кобрин. – Ты нам не помешаешь, особенно если угостишь своим фирменным гусем с яблоками.

– Кобрин, ты или умом тронулся, или издеваешься надо мной! Колись: кого к нам несет на этот раз? – выкрикнула Светка.

Юрка сразу представил себе свою супругу. Если она готовит, значит, в кухне. Если говорит по телефону, значит, сидит на подоконнике. Рядом горшок с засохшим, но очень плодовитым перцем, а в ногах престарелая, вечно голодная любимица семейства Чапа. Закрыв глаза, он представил свою малышку. Так ласково он называет свою жену еще со времени их знакомства. С тех пор прошло уже почти пятнадцать лет, а она ничуть не изменилась.

Они познакомились перед самой защитой его диплома. В тот прекрасный весенний вечер, уставший и голодный, он возвращался домой из института. Выйдя из метро, не спеша шел по шумному подземному переходу. Неожиданно он остановился: прямо возле лестницы, держа в руках маленького рыжего щенка, стояла такая же рыжеволосая красивая девушка с большими изумрудными глазами, наполненными слезами. К ее груди было булавкой приколото объявление, написанное ярко-синим фломастером: «Пекинес, девочка. Отдам в добрые и надежные руки». Невысокого роста, с красивой стройной фигурой, в вельветовых джинсах и легкой белой куртке, слегка дрожа, она пытливо вглядывалась в лица прохожих.

– Чего ревем? – не придумав ничего более умного, поинтересовался Кобрин.

– Отстань! Двигай давай! – буркнула девушка.

– Такая маленькая, такая миленькая и такая вредная! – рассмеялся Юрка, ласково поглаживая щенка по голове.

– Слушай, не мешай, пожалуйста! Мне надо щенка пристроить, – немного раздраженно ответила девушка и отступила в сторону.

Бегающими глазами она продолжала всматриваться в людской поток, идущий мимо нее.

Кобрин решительно подошел ближе.

– Я беру его!

– Ты? – округлив глаза, удивилась она.

– Да, я! Ты же хочешь отдать его в добрые и надежные руки?

– Да, – улыбнувшись сквозь слезы, протянула златовласая красавица. – А ты что, добрый и надежный?

– Кажется… – задумался Юрка и, почесав затылок, добавил: – Пока ни родители, ни сестра, ни кот не жаловались!

В ответ девушка весело рассмеялась. На ее розовых нежных щечках появились две очаровательные маленькие ямочки.

Сердце Кобрина сжалось.

– Так у тебя и кот есть? – поинтересовалась она.

– Да, – гордо выпятив вперед грудь, ответил Юра. – Яша!

– А какая порода?

– Очень благородная, с аристократической родословной! – горделиво ответил он. – Его прадед был персом, дед – сиамцем, а отец – Матроскиным из Простоквашино!

Девушка снова рассмеялась. Изумрудные глаза засветились ярким, игривым блеском.

– И как же они будут сосуществовать вместе? Не зря же говорят: живут, как кошка с собакой.

– Легко! – кинул Кобрин и взял на руки щенка. – И как его звать? – поинтересовался Юра, рассматривая пушистого щеночка.