Своевременное вмешательство - Громова Л.. Страница 22

— Мама, мне хотелось бы поговорить со Стивом наедине.

— Рози, милочка…

— Прошу тебя, мама!

Фло кивнула и неохотно покинула комнату. Проигнорировав новый приступ боли в спине, Рози подошла вплотную к Стиву.

— Полагаю, ты считаешь себя полностью оправданным, все свои поступки — безупречными. И у тебя есть неопровержимые доказательства, что ты не единственный мужчина, которому я не нужна!

— Рози, послушай…

— Давай называть вещи своими именами. Все это ты делал для меня под влиянием всего двух чувств — жалости и презрения!

— Никогда я не испытывал к тебе, Рози, чувства жалости! И уж тем более — презрения! Наоборот…

Безумно кружится голова, а боль такая острая — до потери сознания… Но чего бы ей это ни стоило, она узнает сегодня правду!

— Тогда объясни, почему ты… был близок со мной? Что побуждало тебя… меня целовать? С самого начала ты давал мне понять, что конец нашего брака не за горами. А чтобы тебе не было скучно, решил поиграть в благородство и заставил меня поверить, будто я еще представляю интерес для мужчины!..

— Мне и в голову не приходило ничего подобного! — Расстроенный, Стив попытался обнять ее за плечи.

— Не прикасайся ко мне! — Рози уже не чувствовала боли. Слова, которые столько раз жгли ей язык, теперь полились сплошным потоком: — Ты был близок со мной, и я надеялась, что у нас есть шанс. Ты целовал меня, и во мне жила мечта, что ты заботишься обо мне не только из жалости. Мне казалось, я могу что-то значить для тебя… А ты… ты просто не хотел огорчать наивную и никому не нужную дуру!..

Резкая боль внезапно пронзила тело, уже невозможно не замечать ее… Свело низ живота, по спине прошла судорога; она побелела и схватилась за край стола.

— Рози?… Ребенок?

Не в силах произнести ни слова, она только кивнула.

— О, Боже! — простонал Стив. — Это же слишком рано! Это моя вина… — Он осторожно взял ее на руки. Сквозь пелену страха и боли она услышала — он зовет ее мать, говорит, что срочно едет в клинику… Затем он вынес ее к своей машине, бормоча себе и ей: «Все будет хорошо… Все в полном порядке…» А мысленно ругал себя последними словами: нет ему прощения за то, что он с ней сделал!

Рози откинулась, отдыхая, на мягкую спинку сиденья; хорошо даже, что она испытывает сейчас эту боль от схваток и должна собрать все свои силы, направить всю энергию на рождение ребенка.

Это отвлекало ее от мыслей о Стиве, о неопровержимом доказательстве того, что он никогда не любил ее.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Стив стоял, не сводя глаз с Рози, которая держала на руках новорожденную малышку. Глядя на счастливое, усталое лицо Рози и на крошечное личико под розовым чепчиком, он внезапно ощутил комок в горле.

Видеть, как она проходила через все мучения, и не иметь возможности помочь — самое тяжелое, что ему когда-либо доводилось пережить. Но они были вместе, и это отодвинуло на задний план все проблемы и заставило взглянуть на жизнь с другой стороны. Оба думали только об одном — приложить все усилия, чтобы помочь крохе родиться. Стив умирал от страха: из-за шока и боли, вызванных этими злополучными фотографиями, роды начались слишком рано и это могло повредить и самой Рози, и ребенку. А вдруг что-то случилось бы — никогда бы себе не простил!

— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил он.

— Мне еще больно, но силы прибавляются с каждым часом… — Рози остановилась, ища нужные слова, — знаешь, это самое прекрасное из всего, что я когда-либо испытывала.

Стив потер глаза, провел рукой по волосам; он не спал уже двое суток; взял билеты на самый ранний рейс, чтобы прилететь домой так скоро, как возможно. Но потом решил уничтожить сначала эти проклятые фотографии, а потом уже вернуться домой, к Рози.

Теперь, когда роды так прекрасно завершились, он чувствовал себя смертельно измотанным и выглядел, должно быть, соответствующе. Рози после двенадцатичасовой борьбы сияла любовью и счастьем и не отводила светящихся глаз от малютки. Стив был потрясен охватившим его новым чувством: ему хотелось прикрыть мать и дитя своим телом, оградить от всех опасностей этого жестокого мира.

— Как мне ее назвать?.. — забеспокоилась вдруг Рози. Почему-то я была уверена, что рожу мальчика…

Стив тихонько вздохнул — она права. То, что она говорит только «я» и «мне», вполне естественно: он лишился права быть частью ее жизни. Рози говорила, Что не нужна ни одному мужчине. Каждая клеточка его тела дрожит от желания доказать ей обратное, но теперь она ему не поверит. Выражение разочарования и боли, появившееся тогда на ее лице, будет преследовать его вечно.

— С ней все в порядке? — Он подошел ближе к кровати Рози и взглянул на малышку.

— Врачи сказали, все хорошо. — Рози, взволнованная, подняла на него глаза. — Но ты же сам ходил в отделение для новорожденных, когда ее осматривали. Что они говорили?

— Что девочка — само совершенство. Но я беспокоился из-за того, что она родилась раньше срока…

— Ведь у них нет причин лгать тебе…

«Лгать тебе так, как ты лгал все время мне» вот что значили ее слова. Но она не высказала эту мысль вслух.

— Дело в том, что… понимаешь, никогда я не был так близко к новорожденному ребенку… Можешь надо мной смеяться, но эта малютка пугает меня до смерти…

— А ты не мог бы вместо меня положить ее в кроватку?

Стив ни разу еще не держал малышку на руках. Он учился это делать на курсах для будущих родителей вместе с Рози; сейчас ему предстоит боевое крещение…

— Конечно! — произнес он более уверенно, чем это соответствовало истине.

Рози положила девочку на его протянутые руки. Стив удобно разместил ее на своей согнутой в локте левой руке и снова ощутил комок в горле. Малютка такая милая, маленькая и теплая — живое, дышащее чудо. Нахлынувшие внезапно сильные, неизведанные чувства застали его врасплох, он никогда не думал, что эта малышка будет так ему дорога. Стив на мгновение прижал свободную руку к глазам, потом отошел и положил девочку в маленькую квадратную кроватку.

— Как ты думаешь, ей так будет удобно? — Он повернулся к Рози и увидел, что она улыбается. — В чем дело, а?

— Просто хочу услышать, что скажет в свое оправдание холодный, бесстрашный мужчина по поводу слез на глазах?

— Я не… это не то, о чем ты…

— Это именно то, о чем я подумала, Стив… И это самое трогательное, что я когда-либо видела… — Голос ее прервался от волнения.

— Ну ладно… Исключительный случай. Появление новой жизни — с этим ничто не сравнится, и тут уж не имеют значения никакие стереотипы.

Если бы Рози не была влюблена в Стива с первого дня их встречи — влюбилась бы после этих слов. Она всегда его любила и всегда будет любить. Глаза ее тоже наполнились слезами — счастливыми и печальными. Он признал ее ребенка своим и это не пустые слова — она видит, как много это для него значит. А как самоотверженно он помогал ей при родах! Не каждый мужчина так старался бы и для собственного ребенка.

— Я бы не справилась без тебя, Стив.

Он сел на стул возле ее кровати и неуверенно взял ее за руку.

— Я ничего не сделал.

— Я уже готова была сдаться… И тут ты заставил меня взглянуть на тебя и сказал, что я могу это сделать. Ты заставил меня поверить в свои силы.

Он взглянул на спящего младенца.

— Да я и сам… доволен.

— Я всегда буду благодарна тебе за моего ребенка, Стив.

Когда он покинет их, ее малышка будет единственным, что у нее останется.

Через несколько часов появилась, сияя улыбкой, Фло Марчетти. Пока она рассматривала мирно спящую малютку, Рози тщетно пыталась справиться со слезами. Мама Марчетти всегда все видит и знает, а чего не знает — угадывает с изумительной точностью.

Фло пододвинула стул ближе к кровати и села.

— У тебя теперь есть все, о чем ты всегда мечтала. Ты родила красивую, здоровую девочку. Она так похожа на тебя во младенчестве! Моя внучка… Но я отвлеклась. У тебя есть мужчина, который тебя обожает. — Она пристально посмотрела на дочь. — Что я такого сказала, что ты так на меня посмотрела?