Своевременное вмешательство - Громова Л.. Страница 20

— Никогда не чувствовала себя лучше! — бодро солгала она, стараясь говорить веселым голосом.

— Может быть, принести вам стакан воды, миссис Шафер? — спросила Сэнди.

— Да, благодарю вас.

Та с кошачьей грацией направилась к двери. Рози подумала: ее собственную походку можно теперь сравнить разве что с утиной.

— Что-то не так, Ро?

Подняв взгляд на Стива, она прочитала беспокойство в его глазах.

— Просто устала.

— Может быть, тебе стоит освободить от дел вторую половину дня и немного вздремнуть?

— Может быть. Так и сделаю.

Заснуть бы крепко-крепко, проспать всю беременность и проснуться, когда родится маленький! Тогда легче будет противостоять сказкам, какими зачитывалась в детстве. Проснется, а ее прекрасный принц, вместо того чтобы разрушить злые чары, навсегда ее покинет.

А потом она по оставшимся кусочкам склеит свою жизнь и свое разбитое сердце и навсегда перестанет надеяться на то, чего никогда не случится.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Восемь недель спустя Стив вошел вслед за Рози в темную квартиру и включил свет. Они только что вернулись с заключительного занятия по подготовке к родам. Рози так устала, что думала: только подъемный кран втащит ее в квартиру… Но все уже позади; она осторожно опустилась на софу.

— Не могу поверить, что мы закончили. — Стив сел рядом с ней.

Она откинулась назад и оперлась на подлокотник софы.

— А я могу.

Стив решил взять на себя ответственность за ребенка и не подозревал, что самые существенные трудности возникнут из-за самой Рози. Она изо всех сил сопротивлялась, когда он предложил вместе с ней посещать курсы подготовки и заниматься дома. Убедил ее своей обычной рациональностью: будет выглядеть в высшей степени странно, если он этого не сделает. В итоге он сопровождал ее на шестинедельные курсы и учился помогать при родах.

Только вчера, казалось ему, он впервые узнал о ее беременности — время прошло невероятно быстро. Возможно, потому, что лучшей жизни никогда не знал. При этом не происходило ничего особенного: работа в течение дня, ужин дома, сон в разных кроватях. Но присутствие Рози наполняло каждую минуту особым смыслом. И сознание, что все это очень скоро кончится, его убивало. Ни изменить свое прошлое, ни хоть как-то повлиять на будущее он не в состоянии. Каждый день приближает их к родам — и к разлуке.

— Я о том, что срок родов уже через три недели, — пояснил он по возможности ровным голосом.

Рози взглянула на свой живот и хмуро улыбнулась.

— А вот я, — тоскливо вздохнула она, — скорее, не верю, что фигура когда-нибудь станет нормальной.

Про себя ему пришлось признать — да, ему не хватает ее прежних изящных изгибов, но никогда еще она не казалась ему такой красивой, как сейчас — на исходе беременности, накануне материнства. Промелькнуло воспоминание об их единственной близости, наверно, это никогда не повторится. Сумеет ли он в таком случае стать настоящим отцом? Или пополнит ряды приходящих мужей, и ребенок будет видеть отца только в редкие выходные?..

От него не укрылось, что Рози откинулась в противоположный угол софы, как можно дальше от него. На языке жестов это означало: сохраняй дистанцию. С того самого дня, как заглянула к нему в офис, она держалась с ним сдержанно и отчужденно, совсем непохоже на прежнюю пылкую, импульсивную Рози. Она замкнулась, ушла в себя — он понятия не имел, что тому причиной, но это очень его беспокоило. Совсем исчезла всепобеждающая жизнерадостность, какую он в ней так хорошо знал и…

С Ником он больше не разговаривает. Если у семьи Марчетти возникало к нему дело, им занимался кто-нибудь из братьев. Прежняя дружба бесследно пропала, испарилась, как будто никогда и не существовала. Стив старался об этом не думать. А когда мысли назойливо к этому возвращались, бередя его боль, спасался бегством в работу. Ему очень не хватало друга.

Задумавшись, он смотрел, как Рози пытается устроиться поудобнее, — ребенок в животе делает эту задачу довольно трудной. Скоро и она уйдет из его жизни… Боль сжала его сердце с удесятерившийся силой, и он попытался вспомнить, в чем, когда провинился, за что расплачивается такими страданиями? Дурак, подумал, будто ничего не потеряет, женившись на ней. Время, которое они провели вместе, его изменило и несказанно обогатило — наполнило его жизнь общением, нежностью, юмором, заботой и любовью.

Знай он, что так случится, воспользовался ли бы своей идеей защитить Рози, дав ей свое имя? Несомненно — пришел мгновенный ответ; это единственно возможный и правильный выход!

— Принимаю твое молчание как знак согласия, — промолвила вдруг Рози.

— Согласия… по поводу чего, Рози? — Он очнулся от своих мыслей. — О чем ты?

— Что и ты считаешь — моя фигура никогда уже не станет нормальной.

— Хочешь знать, о чем я на самом деле думал?

— Ну давай… Не бойся, я толстокожая. Не менее, чем все мои братья… Так что твои слова, какими бы они ни были, не нанесут ощутимого вреда. И я готова…

Стив наклонился к ней и прижал кончики пальцев к ее губам — молчи, мол; несколько мгновений проникновенно смотрел ей в глаза, потом окинул взглядом ее лицо; вот таким оно навсегда запечатлеется в его памяти; такой он будет видеть ее мысленным взором, когда ее больше не будет рядом.

Ему-то точно известно: Рози вовсе не толстокожа, как утверждает сейчас, защищая юмором свое нежное, чувствительное сердце. Он стремился дать ей нечто большее, чем просто законное имя, пусть узнает и поверит, что она — сногсшибательно красивая и желанная женщина.

Мягкий свет гостиной обволакивает ее легким облаком; темные локоны рассыпались по плечам; уголок полного, чувственного рта приподнялся… Стив обхватил ладонью ее подбородок, нежно потрепал большим пальцем щеку.

— Можешь несильно побить меня, если это неправда. А думал я о том, что ты никогда еще не была так хороша, как сейчас. Ты несравненна, Рози. Ты — самая прекрасная и желанная женщина на свете…

Ее большие карие глаза блеснули навернувшимися слезами.

— Ты врешь и не краснеешь, Шафер, но я… я попробую забыть об этом и… и тебе поверить. Смешно, однако для меня это так важно сейчас…

Стив обхватил ее лицо обеими руками и вытер струившиеся по ее щекам слезы.

— Не плачь, Рози.

— Не знаю, как мне бороться с этим. В последнее время любой пустяк доводит меня до слез. Без всяких причин, достаточно иной раз песенки по радио… Должно быть, это просто гормоны. — Она беспокойно поерзала.

— Тебе неудобно?

— Спина устала. Много времени провела сегодня на ногах в магазине.

— Повернись-ка, я разотру ее тебе.

Она подняла на него глаза и улыбнулась.

— Ты записался в ангелы милосердия?

Придерживая ее за плечо, он осторожно начал растирать ей спину и поясницу и продолжал массировать ее до тех пор, пока она не прислонилась к нему со вздохом полного удовлетворения. Стив обнял ее и нежно обхватил руками ее живот.

— Мой малыш много двигался сегодня… — прошептала Рози.

— Я хорошо его чувствую. — Стив на минуту задумался. — Как ты считаешь, он может слышать, что мы говорим?

— Знаешь, я читала, что может. Хотя кто скажет наверняка… вот он сам родится и поведает о том, что он слышал и чувствовал…

Стив, обнимая Рози, наклонился немного вперед и сказал, обращаясь к ее животу:

— Тогда вот что, малыш! Просто хочу, чтобы ты знал: все в порядке, ты в безопасности. Твои бабушка с дедушкой и все твои дяди ждут не дождутся встречи с тобой. Много взрослых людей любят тебя. И у тебя лучшая мама в мире.

— В такой семье он не станет скучать по отцу, — грустно произнесла Рози. — Хотела бы я знать, думает ли Вэйн когда-нибудь о нас.

— Уверен, что да. Ты ему не безразлична, Рози.

Чем ей повредит такая ложь? Ни к чему ей знать, что этот мерзавец рассматривал ее лишь как средство достижения своих целей. Рози никогда, ниоткуда об этом не узнает. Стив на мгновение замер: а фотографии? Нет, наверняка ее мать избавилась уже и от них, и от всех прочих вещей, относящихся к Вэйну. Но он все же не уверен… Надо убедиться собственными глазами как можно скорее, завтра…