Воды Рубикона - Елисеев Григорий. Страница 34

– Твою же мать… – пробормотал Свистунов, когда прямо перед ним на ступени со звоном упала длинная пыльная лампа холодного света.

Нестеров обернулся. Взрывная волна не смогла выбить бронированную дверь подвального помещения, однако металлическая створка заметно выгнулась, а из образовавшихся щелей тянулись черные струйки дыма.

– За мной! Не спать! – крикнул Шекспир, толкая косую крышку люка.

Та со скрипом отвалилась, и в глаза выбравшимся из здания ударил кажущийся ослепительным дневной свет. Роман заморгал, восстанавливая зрение, и одновременно жадно вдыхал полной грудью свежий прохладный воздух. После бегства по пыльным коридорам и грязным квартирам отчаянно не хотелось вставать с мягкой травы газона и идти куда-то там к окраинам мертвого города.

– Подъем, сталкер. – Подошедший Посевной протянул Нестерову руку. – Наши друзья скоро обойдут квартал и снова сядут нам на хвост.

Роман кивнул и, схватившись за предложенную ладонь, поднялся на ноги. Свистунов в этот момент перевязал вокруг шеи свой широкий шемаг и, вытащив магазин из автомата, пересчитывал патроны.

– Бурый, прием! – Шекспир снова снял с пояса рацию. – Бурый, ответь!

С чистого безоблачного неба светило оранжевое закатное солнце, заставляющее все объекты отбрасывать неестественно длинные тени. Нестеров, наконец привыкнув к свету, окинул взглядом улицу, на которой они оказались. Это был относительно узкий проезд между двумя пятиэтажками с широкими тротуарами и разросшимися деревьями на газонах. В дальнем конце, перегораживая проход, стоял ржавый БТР, нос которого, судя по подрагивающему перед ним мареву, находился в огненной аномалии. Кроме этого, в паре десятков метров у водостока лежала бесформенная груда тряпья защитного цвета, вероятного, когда-то бывшая сталкером. Возле нее валялся сплюснутый АК-74 и разорванный рюкзак.

Роман вытащил из поясной сумки карту и, раскрыв проклеенный на сгибах прозрачным скотчем лист, еще раз изучил маршрут.

– На север до границы Припяти, – кивнул Свистунов, глядя через плечо друга. – А там по прямой через скопление аномалий до самого энергоблока.

– Ага… – Нестеров продолжал изучать условные обозначения и пометки, оставленные бойцами в сером камуфляже.

Даже будучи зомбированы гигантским артефактом, солдаты Зоны не были глупы. Все используемые ими маршруты были тщательно выверены и проверены, каждая группа старалась фиксировать любые опасности и сообщать о них остальным. Именно поэтому добытые с их трупов карты особо ценились сталкерами, и любой торговец информацией был готов заплатить кругленькую сумму любому способному достать хотя бы копию.

– Вот тут можно срезать через дворы, – наконец объявил Роман. – Судя по схеме, мы выйдем прямо на объездную одноколейную железную дорогу и по ней доберемся до гряды небольших холмов напротив ЧАЭС. Уверен, там будет отличная наблюдательная позиция…

– Тогда пошли. – Шекспир убрал рацию и поморщился. – Связь в городе никакая, я попробую связаться с ними, когда дойдем до выселок.

Нестеров убрал карту и, кивнув, снял с плеча автомат.

– Ну, веди. – Свистунов подтянул пояс камуфлированных штанов с защитными наколенниками.

Майор усмехнулся, а затем вздрогнул и резко напрягся всем телом.

– Вертолет, – подтвердил Роман, снимая оружие с предохранителя.

– Быстро! – Посевной махнул рукой, и сталкеры, перебежав дорогу, укрылись под кривым козырьком одного из подъездов.

Мгновение спустя из-за крыши соседнего дома выскользнули три Ми-24 и, ревя турбинами, промчались над улицей. Под днищем одного из них на толстых тросах покачивался тяжелый контейнер. В двух других в раскрытых бортовых люках сидели, свесив ноги, стрелки в угольно-черной униформе с F2000 в руках.

Нестеров выдохнул, различив под кабинами эмблемы в виде обсидианового прямоугольника на фоне земного шара.

– К энергоблоку полетели, – отметил Свистунов.

– Угу, – подтвердил Шекспир, глядя на свои тяжелые механические часы. – И значительно раньше ожидаемого срока. Проклятье! Похоже, кто-то в аналитическом отделе опять облажался… Каждый раз вот так… Когда же они наконец уже…

– Давайте-ка притопим, – негромко прервал его Роман и первым направился к проходу в заросший бурьяном двор.

Владимир и Олег переглянулись, Свистунов пожал плечами, и они поспешили следом за сталкером.

Солнце нещадно припекало с безоблачного голубого неба, смыкающегося вдалеке с горизонтом. Вокруг, на сколько хватало глаз, простиралась бескрайняя Аризонская пустыня. Лишь в нескольких километрах по левую руку от растрескавшегося на жаре асфальта поблескивала раскаленная сталь высокого забора с колючей проволокой и виднелись серые точки бетонных дотов. По другую сторону от тщательно охраняемого Периметра начиналась совсем другая земля.

Там раскинулась одна из наиболее опасных Аномальных Зон в Америке, получившая официальный код «Дельта-6» и вобравшая в себя треть Аризонской пустыни вместе с сотней небольших городков и добрую половину Лос-Анджелеса. Теперь Город Ангелов переименовали в Город Смерти, а сталкеры и военные заходили лишь в пригороды и ни под каким предлогом не соглашались пробираться в глубь бывшей столицы штата или тем более подходить к огромным забитым трупами стеклянным башням Делового центра.

Хирам вывернул руль и, поправив зеркало заднего вида, надавил на педаль газа. Тяжелый полноприводный джип с открытым верхом мчался по пустой дороге, заставляя гревшихся на солнце ящериц бросаться врассыпную. Взревев мотором, автомобиль увеличил скорость, и на обшарпанном, покрытом красной краской капоте запрыгали солнечные зайчики.

Хирам поморщился и поправил солнцезащитные очки. В миру его звали Тревис Донован, или просто Трев. Высокий, крепкого телосложения, с выправкой и повадками бывшего военного.

Хирам, хмыкнув, подкрутил рукоятку магнитолы и проводил взглядом очередной пронесшийся мимо телеграфный столб с оборванными проводами. Совсем недалеко, буквально в паре сотен метров слева, виднелись почерневшие остовы легкой бронетехники, на четверть уже ушедшей в песок. Три «Хаммера» и один «Страйкер» около полугода назад попали под выброс – выплеск Зоны, распространяющийся за пределы Периметра наподобие протуберанца и буквально через несколько часов втягивающийся обратно. «Щупальца свои тянет… Проклятая…» – в таких случаях бормотал Старый Пит, шипя беззубым ртом и глядя со своего кресла-качалки, стоящего на крыльце дома, в сторону защитной стены. Обычно после очередного «выплеска» он снимал с креплений над камином ружье и всю ночь не спал, всматриваясь в даль.

Хирам улыбнулся и пообещал себе почтить память полубезумного, но честного скупщика сразу по возвращении в город стаканчиком горячительного. После этого, обогнув яму в асфальте, обернулся на соседнее сиденье и похлопал лежащий на нем широкий армейский рюкзак, туго набитый чем-то бесформенным. Сегодняшняя ходка была удачной, и Хираму не хватило взятых с собой контейнеров, чтобы уложить все артефакты или… как там эти ученые их называют? Анобы, что ли?

Хирам поморщился. Точно, анобы. Странное название… непривычное. Впрочем, как сказал глава научной экспедиции из Российского отделения ЦАЯ, которую Хирама наняли сопровождать три месяца назад: «Хоть горшком назови, лучше или хуже они от этого не станут». Хирам снова усмехнулся.

– И то верно… – пробормотал он. – Платят все-таки не за абстрактные понятия вроде наименований, а за вполне осязаемый предмет.

«Хрустящий» из пыльного динамика Элвис дошел до припева и вновь принялся восхвалять Лас-Вегас. Сталкер повернул руль и улыбнулся.

Далеко впереди показались совсем крошечные с такого расстояния спичечные коробки зданий небольшого одноэтажного городка. Хирам увеличил скорость и вскоре, подняв столб пыли, промчался мимо покосившегося жестяного щита с выцветшей надписью «Добро пожаловать в Сэнди-Грейдс!».

Проехав по пустынной улице и свернув на перекрестке возле водонапорной башни, джип затормозил перед двухэтажным зданием из бетона, выкрашенного облупившейся зеленой краской. Над двойными дверьми висела выключенная неоновая вывеска с изображением пальм и садящегося в океан солнца. Деревянные колоны, подпирающие навес и балкон второго этажа, были увиты разноцветными электрическими гирляндами, лампочки на которых зажигались только ночью.