Змееныш - Жаков Лев Захарович. Страница 69

— А этот Шаман не такой дурак, ПДА все же включил, когда никто не смотрит.

— Шаман смелый, — бросил Стопка и потянулся к початой бутылке, стоящей на земле у его ног, — в одиночку ночью ушел. Ну ладно, теперь чего?

Коваль поискал глазами Хромого.

— Твой черед.

— У меня все готово, — отозвался тот. — Только вам всем придется руки помыть. Знаете анекдот? Сталкер Петров как-то помылся, заодно и старый ватник на себе нашел.

— Ты брось эти шутки свои, — пробурчал Кирза, с сомнением почесывая впалую грудь под расстегнутым воротом грязной рубахи.

В стороне протяжно застонал Монтер, он выходил из транса.

— У меня все по теории. — Хромой продемонстрировал книжечку. — Нужно чтобы руки были сухие и чистые. Значит, так. В сарае мы с Пригоршней собрали машину. Детектор лжи, слыхали, конечно?

— Слыхати, слыхали, — буркнул Стопка, — небось мы не дикие какие. Говори дальше.

— С чудесами магии мы уже пробовали, — уверенно продолжил Хромой, — теперь будем по науке. А наука нас учит, что виновный волнуется. Он может контролировать свои слова, может держаться спокойно, но организм-то все равно барахлит. Температура, очень мелкая дрожь пальцев, кровяное давление, потоотделение… в общем, всего понемногу, и в микроскопических дозах, сам человек этого не ощущает и, стало быть, унять эти проявления не может. И тут уж не важно, что убийца будет думать, дело не в сознании, а в подсознании, а оно нашей воле не подчиняется. Ну вот и вся теория. Теперь практика. Поочередно все моют руки. Знаю, непривычное дело, но надо себя заставить. Дальше вытираете руки насухо, входите в сарай, один за другим. Там моя машина. Будет темно, но разберетесь — диоды светятся. Слева два диода, справа два.

Между ними плоский лист стальной. На него возлагаете персты…

— Чего? — переспросил Стопка, мрачно разглядывавший запястья. — Ты по-человечески говори!

— Ну, кладете ладони, плотненько, чтобы как можно больше площадь контакта получилась. Держите полминуты или… ну, в общем, сосчитать до тридцати — и на выход. Все собираются сзади. Сарайчик сквозной, так что не перепутаемся. Начнем, когда все по одну сторону здания станут, закончим, когда все на другой стороне соберутся. Я думаю, для чистоты эксперимента и те, кто сегодня притопал, тоже могут в очередь встать. Заодно хоть раз руки помоете. Ну… и, в общем, когда убийца ручки приложит, все услышат.

— Что-то ты уверенный больно, — усомнился Дантист, — и новички тоже… Не боишься, что у твоей машины как у Шамана выйдет?

Хромой пожал плечами — мол, какие сомнения?

— Давайте, мужики, раньше ляжем, раньше кончим, — поощрил гостей Коваль. — Пригоршня, ты первый. А то веселый слишком.

Сталкеры гурьбой двинули от костра к темному зданию, в глубине которого поблескивала светодиодами машина Хромого. Принесли ведра с полотенцами. Пригоршня вымыл руки, обтер и первым шагнул в сарай. Минутой позже вышел с другой стороны, сияя неуместной улыбкой.

— Следующий! — скомандовал Коваль.

Люди по одному входили в дом, топали к светлячкам диодов, нащупывали металлическую плоскость, припечатывали ладони… Постепенно однообразные действия всем надоели, прекратились шутки насчет мытья рук, что, мол, это совсем не больно… вошел — постоял — вышел, вошел — постоял — вышел… Машина помалкивала. Все больше народу оказывалось позади строения, сталкеры озирались да поглаживали оружие — убийца среди оставшихся. Те, кто еще ждал своей очереди, опасливо косились друг на друга… хуже всего пришлось Кирзе — он оказался последним, и когда входил в сарай, над лагерем повисла такая глубокая тишина, что слышно было, как в глубине Зоны за ЧАЭС чешет спину о дерево старый кровосос. Но и Кирза благополучно прошел испытания. Машина Хромого не издала ни звука.

— Ну? — крикнул Дантист. — А теперь как? Еще раз пройти в сарай? Так всю ночь циркулировать будем?

— Пригоршня, давай! — велел Хромой.

Никита щелкнул рубильником, под крышей вспыхнули загодя установленные лампы, охранник на вышке развернул прожектор.

— Поднять руки! — громовым голосом рявкнул Хромой. — Всем смотреть друг на друга!!

Два десятка глоток с шумом выпустили воздух — у всех ладони были черные, перепачканные сажей, которую Хромой добыл в старых кострищах, чтоб вымазать как следует свой детектор. И только руки Дантиста сияли белизной в ярком свете.

Тут же убийца прыгнул в сторону, заорал:

— Не подходить! Завалю!!!

В руке его возникла граната, между бледных пальцев блеснули округлые рубчатые бока. Дантист вырвал кольцо, толпа отшатнулась, Коваль вскинул свой древний кольт… бабахнул выстрел, в белом свете мелькнуло длинное тело Пригоршни. Раненый Дантист взвыл, Никита подхватил гранату и в падении отправил ее по длинной дуге — через забор. Заорали на крышах бойцы Коваля, Стопка с Кирзой перехватили руки Дантиста, из простреленного плеча которого хлестала кровь. Убийца истошно взвыл:

— Не хотел убивать! Он проснулся, я не хоте… Прогремел взрыв, снаружи по бетонной стене заколотили осколки, оглушительно взвыли слепые псы — оказывается, свора успела подобраться совсем близко. Охранник на вышке торопливо развернул прожектор — и пулеметный грохот заглушил все звуки.

Выстрелы смолкли, завывание псов стало затихать, удаляясь. Коваль методично колотил Дантиста рукоятью кольта.

— Погоди, ты ж его так до смерти забьешь, — жалостливо сказал Пригоршня, склоняясь над убийцей. — Ты что, он же еще не сказал, куда хабар спрятал.

Хромому показалось, что Пригоршня что-то поднял и сунул в карман, но в неверном свете он мог и ошибиться.

— Ладно, — согласился Коваль, опуская пистолет. — Я и сам не хочу спешить… Урод!

И он врезал обмякшему Дантисту сапогом.

Пригоршня с Хромым оставили хозяина заниматься делами и побрели в административное здание, там им обещали выдать по матрасу.

— Видишь, как оно вышло, — рассеянно пробормотал Пригоршня, копаясь в кармане, — это Монтеру еще повезло. Если бы Ковать больше на грудь успел принять, так, может, и проканало бы.

— Да нет, как же? Монтер только сегодня сюда… Что ты там ковыряешься?

— А, нет, я ничего. Я говорю, Шаман никогда своих ошибок не признает. Он же видишь как дело повернул: Монтер, дескать, тоже того… одухотворенным стал.

— Инфицирован Черным Сталкером?

— Ну, типа того… Обуян, стало быть. Мол, духи не ошибаются, раз указали на Монтера, то и он в чем-то виноват.

— Да он просто выбирает того, кто легче поддается внушению. Талант, Зона его дери. Экзорцист.

— Я вот помню, было дело, тоже стали шмотки пропадать, и позвали Шамана. Он двоих указат. Ну, то есть не сразу, а по очереди — сперва одного, потом друтого. Тогда без убийства вышло, просто воровали. Так что Шаман назвал, кто виноват, тому морду набили, выгнали и по всей сетке дали рассылку: мол, этот крыса. А потом снова кражи начались… Шаман опять — вот этот! Тут уж и покража нашлась, и все. Конец истории.

— Погоди, как конец? А тот, первый, которого выгнали?

— Да как… Его же ночью выгнали, без снаряги. Он и пропал, никто после не видел. Так что, хотя он, может, и не виноват, однако и предъяву Шаману некому выставить.

— Ну и порядки здесь… — покачал головой Хромой.

— А ты думал! Я же сразу сказал: народ простой, грубый.

Они помолчали.

— А я новый анекдот придумал, — сообщил Хромой. — Сталкер Петров помылся, и, когда три слоя грязи с него сошли, он опять стал пулепробиваемый. Как?

Никита покрутил головой, устало потер лицо.

— Вот у тебя шутки, как у Химика все равно, — поведал он. — Такие же мутантские, нормальному человеку ни разу не смешно. Ты лучше скажи, что за книжечку ты нам показывал? Что за теория такая?

— А тут как раз никаких шуток, в книге вся теория этого детектора описана. Почитай, это интересно.

— Да я в чтении-то не очень… — протянул Пригоршня, но книжку взял и поднес поближе к свету. Развернул самодельный переплет и прочел: Джек Лондон. «Великий кудесник»…