Полный котелок патронов - Зорич Александр. Страница 52

Оказалось, что генный процессор содержал множество емкостей с водой. В воде этой находились твари. И не просто какие-то там твари. А используемые в качестве источников базовых биологических стройматериалов для сверхчеловеческих исканий альбиноса Тау.

Каких «стройматериалов»? Ну там, протеинов, полисахаридов, ДНК.

И твари эти, в отличие от нас, совершенно не растерялись. Не заплакали в голос «Где наш папочка? Почему он бросил нас одних?!» Но принялись распространяться по залу, шустро орудуя щупальцами, клешнями, хвостами, плавниками.

Больше всего они походили на увеличенных морских звезд, скрещенных с кальмарами. А двигались так быстро, будто в задницу каждой вкатили тридцать кубиков стероидов. Можете себе представить эту красоту и величие.

Вот тут наконец-то Рыбин со товарищи и показали класс.

Заработали все их смертоносные машинки разом, изрытая на головоногих потоки свинца, оперенных карбид-вольфрамовых стрелок и напалма.

Протеины и полисахариды полетели на все триста шестьдесят градусов!

— Больше никогда не буду заказывать в ресторане морской салат, — задумчиво сказал по этому поводу Тополь.

Меж тем биомасса перла и перла. А когда несущий корпус реактора с поистине тектоническим размахом раскололся надвое и рухнул, размолов в песок две бетонные тумбы, стал очевиден и источник мутантных морских гадов.

Оказалось, что бетонные постаменты генного процессора скрывают трубы метрового диаметра, соединенные… тут меня осенило… блин, да они были соединены прямиком с фундаментом Шестого энергоблока, по которому мы приплыли на своем «Зодиаке»! Вот откуда была засветка на экране моего ПДА! Вот что там водилось, в южной части этого богом проклятого бассейна!

Вы не поверите, сколько на самом деле жадный Комбат готов заплатить денег, чтобы не видеть всего того, что он в тот день увидел!

— Слышь, Комбат, — Тополь ткнул меня в плечо, — похоже, меньше этих уродов плавучих не станет! Самое время линять.

— Но как линять, Костя? Я с этой автоматической кофеварки даже спуститься боюсь! — Я топнул ногой по жестяному боку автомата, тот ответил мне скорбным гулом. — Поблизости — ни одного выхода. А тот, возле которого Рыбин репетирует Сталинград, отрезан от нас десятками метров глубоководного ада. Предлагаю ждать, пока ситуация не переменится.

— Когда у Рыбина и его пацанов патроны кончатся — вот тогда начнутся настоящие перемены, — мрачно сказал Тополь. — А до того все будет так, как сейчас.

Как ни странно, здравую идею подал майор Филиппов, который до этого пребывал в ступоре глубоко шокированного увиденным человека. Его узкое худое лицо все, от бровей и до подбородка, было как высокобюджетный триллер.

— А давайте эти ваши штуки используем? — бескровными губами, тихо произнес Филиппов.

— «Раумшлаги»? — уточнил я.

— Да.

— Радиуса поражения даже его гранаты не хватит, чтобы очистить заметную часть зала от этих гадов, — вздохнул я.

— Я не об этом говорю! Пробейте «Раумшлагом» дыру в стене энергоблока. И через дыру уйдем.

— Майор дело говорит, — поддержал Филиппова Тополь. — Стреляй, Вова.

Я бросил прощальный взгляд в сторону Рыбина, но ни бравого спецслужбиста, ни его подчиненных видно уже не было. Такой непроницаемой стала рыжая пелена от испарившейся кислоты!

Хорошо, что на Шестопалове был противогаз, да и вообще вся эта желтая резина. Не будь он таким везучим и, кстати, вороватым, не было бы уже с нами никакого ефрейтора. Банально отравился бы.

— Ну, с богом! — выдохнул я и мой «Раумшлаг» изрыгнул вторую за этот бесконечно длинный день реактивную гранату с глубоковакуумной боевой частью.

Последовавший вслед за этим риманов катаклизм уже не мог сравниться по яркости спецэффектов с разрушением генного процессора. Есть события — и… события. Так вот это было из вторых.

Однако дыру «Раумшлаг» пробурил — мое почтение.

За открывшимся в бетоне проломом синела рваным бархатом чернобыльская ночь и двусмысленно серебрилась лунная дорожка на черной воде канала.

От мыслей о воде меня передернуло. Я был уверен: сейчас она кишмя кишит теми же тварями, которых ребята Рыбина так талантливо шинковали в рыбный фарш.

— Ну что же… Айда в пролом!

Чувствуя себя самую малость дезертирами, мы оставили за спиной коллапсирующий Пятый энергоблок.

Крепчал ветер. Перед нами играл жирной радиоактивной зыбью канал. Напомню, что мы находились сейчас на берегу противоположном тому, где располагалась вторая насосная станция. И чтобы воссоединиться с нашими, нам до зарезу требовалось транспортное средство!

А связи, как обычно, не было. Никакой. Даже мессаги Синоптику не отходили.

— Ну что, братва, плот строить будем! Как Робинзон Крузо, или как его там… Гулливер? — После злоключений в реакторном зале ефрейтор Шестопалов пребывал в нездоровом оживлении и грубо нарушал субординацию.

Но всем нам было не до субординации.

— Может, ты это… шапку тети Лиды как-нибудь… задействуешь? — проявил сообразительность Тополь.

Несколько секунд я переваривал эту мысль. И, переварив, признал неплохой. Вот только… Но слава богу, шапка была на месте — на дне моего бездонного рюкзака.

Я надел шлем-шапку на голову и выкрутил инвертор до упора. Я понимал: единственное, что может нас сейчас спасти — это помощь «Монолита». Никаких способов попросить о ней — кроме сеанса связи через ноосферу — я не знал.

Когда я почувствовал, что канал открылся, я заорал:

— Темные, вы меня слышите?! Это Комбат! Вова! Прошу помощи! Для себя и своих друзей!

Некоторое время мне никто не отвечал. Но потом я услышал спокойный, тихий голос — голос темного, которого я про себя называл «китайцем»:

— Мы чувствуем, ты сделал то, о чем мы тебя просили. Поэтому мы поможем тебе.

— Нам нужна лодка! — По моим щекам, кажется, текли благодарные слезы.

— Лодка вам не поможет. На ней вы не сможете пересечь канал. Там сейчас слишком много… — китаец запнулся, — …жизни.

— Тогда что нам делать?! Нам нужно к насосной станции! Там нас ждет наша группа! — Я говорил все быстрее и быстрее, практически тараторил.

— Ты и твои спутники умеете ездить верхом? — неожиданно спросил китаец. И, не дожидаясь ответа, добавил: — Ждите лошадку.

— Ну, что они сказали? — вцепились в меня трое моих товарищей, когда я снял шапку и отер обильный пот со лба. Все-таки разговаривать с призраками это вам не биг-маки с колой лопать.

— Сказали «ждите лошадку», — устало произнес я.

— Чего-о?

— Чего слышал. Может, железную лошадку. Может, мясную. В смысле мутанта какого-то вроде Снежка. Дяденьки из «Монолита» не уточнили.

— Что они там курят, эти темные? — с тоской спросил Тополь, отворачиваясь от меня.

Мы сели на траву и принялись ожидать. Не то чтобы мы так уж верили в «лошадку». Просто ничего другого нам не лезло в голову.

Лошадка устроила такую ломлю в посадке по правую руку от нас, что мы были просто вынуждены встретить ее огнем из автоматических пистолетов.

Уже не помню, кто из нас троих сообразил, что это и есть обещанный темными спаситель. Может, это был и ефрейтор Шестопалов — в подтверждение евангельского принципа «блаженны нищие духом».

В общем, мы прекратили стрелять и дали существу подойти ближе.

— В рот мне ноги, — ахнул майор Филиппов.

Я бы разделил его экстаз, если бы не встречался с существом раньше.

Перед нами стоял полевой робот-искатель Авель собственной персоной. Могучий механический кентавр!

Приземистый, обтекаемый корпус на четырех суставчатых конечностях.

В передней части корпуса — призматическая башня высотой под два метра. Это был, так сказать, торс кентавра.

Торс венчали два черных яйцевидных объекта, отполированных до зеркальной гладкости. Эти положенные на бок черные яйца крепились к башнеподобному торсу при помощи гофрированных рукавов.

Конечно же, гофрированный рукав-шея мог удлиняться до нескольких метров. Позволяя голове заглядывать за угол, например. Или в какую-нибудь дыру. Очень мультяшная такая шея!