Точка падения - Бурносов Юрий Николаевич. Страница 14

— А может, всё-таки через Агропром надо было идти? — спросил Пауль.

— Нет, — отрезал я. — Не надо светиться. На Агропроме сейчас только официально никого нет, а на самом деле… Не надо туда лезть. Идем скрытно и в то же время по более-менее знакомым местам.

— Как скажешь, — пожал плечами Пауль.

Лесочек оказался напичкан «жадинками», которые я успешно чуял и обходил, а остальные чапали за мной след в след. Профессор попытался выведать у меня, каким образом и почему я их чувствую. Я объяснить не смог, потому что не знал сам. Чувствую — и все.

Я поймал себя на мысли, что даже не высматриваю артефакты. То же и остальные — Аспирин едва не пнул «медузу», лежавшую совсем уж под ногами… Оно и правильно: тащить ее взад-вперед… с учетом хорошей оплаты основного задания всякая мелочь средней стоимости не привлекала. Если уж что-то совсем редкое… Хотя за совсем редким идти надо в соответствующие места, а мы движемся с конкретной целью и разве что на обратной дороге что-нибудь подберем.

Вообще я не очень уважал артефакты. То есть приносить — приносил, продавать — продавал, но использовать их на себе, как делают многие братья-сталкеры, брезговал. Ну, прицеплю я за себя «ночную звезду» или две, было у меня и две. Захотят меня подстрелить — обломаются чуток. А где вероятность, что я не сдохну от усиленной артефактом радиации? А где гарантия, что я не сдохну через год от чего-то такого, о чем даже не знаю и что вливается в меня через эту сраную «звезду»?

Нет, увольте. Таскать на себе разную хрень — это не по мне. Пристрелят — так это хоть чисто по-человечески…

Лесочек, примыкавший к горелому собрату, мы прошли спокойно. Псевдоплоть куда-то испарилась или просто хорошо от нас пряталась, и Аспирин традиционно предложил пожрать, радуясь тишине и покою. Но я предложение пресек в корне, потому что Аспирин и сам-то, видать, есть не хотел. К тому же мы не на пикнике, что и подтвердил Соболь, медленно снявший с плеча зауэр.

— На десять часов кровосос, — спокойно сказал он.

Я его тоже увидел — небольшая тварь шла через полянку метрах в трехстах от нас, чуть крадучись и не обращая на отряд ровно никакого внимания. Положить с такого расстояния его теоретически возможно, но трудно даже из Соболева слонобоя.

— Это что же, и есть кровосос?! — изумился профессор, едва не подпрыгивая на месте. Я прихлопнул его по плечу, успокоив.

— Куда его черт несет? — тихо спросил Аспирин.

— Не знаю. Грибы собирает, может… Соболь, не стреляй!

— Да я и не стреляю, — сказал тот. — Больной он, что ли? Вялый какой-то…

Неожиданно кровосос изменил направление и стал приближаться к нам, увеличивая скорость. Соболь выждал немного и дал из двух стволов. Кровососа развернуло и подбросило, после чего он покатился по траве.

— Готов, сука, — сказал Соболь. Осторожно подойдя, он добил его выстрелом в упор — или просто сделал контрольку, на всякий случай, потому что даже такой мелкий кровосос весьма живуч. Потом склонился и стал рассматривать.

— Чего там, чува-ак? — позвал Аспирин. — Кровососа не видал, что ли?

— Тут интересно, — крикнул в ответ Соболь.

Мы подошли поближе, Соболь ткнул в башку кровососа, щупальца на которой еще шевелились, стволом ружья. Я присмотрелся — в самом деле, на морде, чуть выше щупалец, сидел какой-то нарост. Морщинистый и зеленоватый, размером с яблоко.

— Он… он смотрит… — прошептал у меня за плечом Петраков-Доброголовин.

Действительно, нарост моргал небольшим круглым глазиком с желтой радужкой и неприятным крестообразным зрачком.

— Паразит какой-то, надо полагать, — бормотал профессор.

— Потому и кровосос такой зачморенный ковылял, — заключил Аспирин с видом знатока. — Эта падла на него, стало быть, прицепилась и командовала. Мелкий контролёр.

— Раньше я такого не видел, — признался Соболь.

Все закивали — никто не видел, и я тоже не видел… Контролёр — это другое, контролёру не надо тебя за морду хватать, чтобы в мозги просочиться. А здесь — натуральный паразит. Интересно, как он…

— Назад! — заорал я. Все ломанулись на несколько шагов от поверженного кровососа, всё-таки рефлексы работают… Потом только стали озираться.

— А если она отцепится и прыгнет? — пояснил я. — То-то… Кровосос не сам же себе её на грызло налепил.

Аспирин покачал головой, вынул пистолет и, прицелившись, выстрелил прямо в нарост.

— Теперь не попрыгает, — мрачно сказал он.

В самом деле, пуля из «беретты» разнесла уродца почти до неузнаваемости. Съехавший на сторону глазик остекленел, а изнутри вылезли розовые пленки, покрытые пенящейся жидкостью бурого цвета, которая испарялась буквально на глазах. Профессор аж подвизгивал.

— Нужно было ее в контейнер… — начал было он, но я остановил светоча науки:

— Мы не знаем, что это такое и что оно умеет. Вы слышали — все присутствующие видят это… существо в первый раз.

— Вероятно, новая мутация.

— Вероятно. И опасная — это уже несомненно. Не знаю, везде они теперь в Зоне водятся или только в данном конкретном лесочке, но не лишне будет поглядывать вокруг — к примеру, с дерева сиганет, не дай бог…

— Увидишь его, — заворчал Пауль. — Он, гад, маленький и незаметный.

— Цепляется-то за открытые участки тела, — заметил Соболь. — Надо бы прикрыться по возможности. Куртку не прокусит.

Следующую часть пути — до маленькой базы ГСМ, принадлежавшей в мирные времена невесть кому, — мы двигались с опаской, потому что новый мутант — это всегда большие неприятности. К тому же мы видели только финал, можно сказать, а как он передвигается? Как вцепляется? Может, он летает? Твою мать, не люблю я такие вопросы, очень не люблю… Я даже соскучился по родной и привычной псевдоплоти с ее лингвистическими упражнениями и искренне обрадовался, когда за пригорком крикнуло:

— Котыбр!

Судя по улыбкам, все разделяли мои чувства. А уж когда показался знакомый забор из серых железобетонных плит, причем как раз начало темнеть, Аспирин плотоядно захехекал и сказал, потирая руки:

— Тут-то славно мы с вами пожрем и заночуем, чуваки-и!

Но вначале мы грамотно просочились на территорию горючесмазочной базы. Там было пусто — то есть ни брата-сталкера, ни мутантов. Вдоль забора по-прежнему стоял ряд небольших цистерн на кирпичных фундаментах. С виду цистерны были целые, только одна прошита автоматной очередью. Я никогда не интересовался, что у них внутри: тут как с танком, закрыт люк — и черт с ним, пусть там даже тайник чей-то, полный хабара.

Посередине огороженного забором двора стоял небольшой домик из все тех же железобетонных конструкций, с выбитыми сто лет назад окнами, но вполне пригодный для ночлега. Мусора, правда, там накопилось прилично — пустые консервные банки, битые бутылки, обертки от индивидуальных пакетов и сухпайка, чьи-то обглоданные кости, на человечьи не похожие, ржавый автоматный рожок, окурки, рваный ботинок… Какая-то сволочь даже нагадила в углу на гравийный пол — слава богу, дерьмо уже мумифицировалось и не воняло. Убирать, короче, не пришлось.

Рассудив, что сейчас — моя очередь патрулировать окрестности, я поручил Аспирину приготовить ужин, чем он радостно и занялся. Умаявшийся и нахватавшийся впечатлений профессор сидел на стопочке кирпичей и массировал икры — а то, это ему не трусцой по гаревой дорожке в городском парке, а по пересеченной местности в полной… ну, не в полной, на нём-то не так, как на нас, навешано, но в какой-никакой выкладке.

Я еще раз взглянул на эту идиллию, проверил автомат и вышел наружу.

ПДА молчал. Стемнело еще больше. В Зоне со светом и тьмой вообще происходят довольно интересные вещи — вот Мутабор божился и клялся, что один раз он шарился в районе элеватора, заночевал там, а ночи так и не наступило. Я такого не видел, врать не стану, но вот темнеет тут иногда определенно совсем не так, как за Периметром. Как будто лампочку выключили. Сейчас, впрочем, сумерки были как сумерки, вполне адекватные.

Я неторопливо прошелся между цистернами, оглянулся не окна домика, в которых трепетали всполохи разведенного костерка. Тихо, уютно. Где-то, гадом буду, даже запела вечерняя птица — а ведь я, кроме ворон, тут птиц не видел… Или не птица? Может, это наш сегодняшний новый знакомец, погонщик кровососов, так распевает?