У черты - Гордиан Александр. Страница 69
Полковник счел благоразумным проигнорировать вызов. На Зону падала ночь, и лучше иметь под рукой лишние стволы с лояльными и не обозленными хозяевами. Педалировать конфликт Деревянко… считал нецелесообразным.
Шпак потряс медицинским баллоном, словно коктейль смешивал, и выпустил на Капралово мясо струю вонючей пены.
- Триста… как тебя там? Решай живее, пациент откидывается.
- Шпак, пьянь ты паскудная, - вздохнул Шаман. – Это ж не собака, человек! Скажи по совести, вытащишь?
Шпак защелкнул медицинский чемоданчик и достал фляжку.
- По совести? – задумался он, ничуть не обидевшись. – Вообще, такие не живут, но комбинезон этот… Руки, лицо сгорели, а по телу ожоги неглубокие. Может, и выползет. В клинику его нужно, в ожоговый центр.
- А ближе к делу?
Док отхватил изрядно из горлышка и съежился лицом, переживая.
«Спирт ворует, - взял на карандаш Деревянко. – Доложить триста первому».
- Ближе - хотя бы в «Сто рентген» его, и договариваться с вертолетом. Есть у него бабло на вертушку?
- Найдем! – отрубил разведчик, бросая окурок. – Поджигай, заводи керосинку! Везем Капа на базу.
Бойцы из группы Шамана, и тот со сплющенным носом, и двое других, карауливших пепелище, разом засобирались. Полковник ревниво заметил, что на его команды реагировали вяло. А Шаман гавкнул – и забегали, лишенцы. Даже Саид дернулся к люку.
- Отставить! – приказал Деревянко. – Транспортер нужен здесь.
- Мать твою три раза! – удивился плосконосый.
Шаман остановил его движением руки.
- Основания? – потребовал он каменным голосом.
- Приказ генерала: развернуть опорный пункт и узел связи. Ждать на месте дальнейших распоряжений. Вопросы есть?
- А Капрал? – спросил боксер.
Разведчики сгрудились вокруг и недобро молчали.
«Допустимые потери», - едва не брякнул полковник.
- Ждет эвакуации вместе со всеми, - торопливо поправился он.
Взгляд Шамана сделался отстраненным, словно он к чему-то прислушивался.
«Попался, голубок, - позлорадствовал Деревянко. – Теперь или жетон положишь, или горел твой авторитет синим пламенем».
Шаман молчал. Разведчики переглядывались. Слай как всегда щерился в тридцать два позолоченных зуба, наверно уже видел себя с командирским жетоном.
- Чей караул? – разлепил, наконец, губы Шаман. – Какая лядь должна следить за обстановкой?
Никто не понял его шепота, так показались не к месту эти слова.
- Я, командир, - растерялся молодой сталкер.
- Кто это?!
У Деревянко сердце в кишках застряло. Он повернул голову, чтобы проследить за взглядом ходока, очень медленно повернул, с позвоночным скрипом, потому что уже знал – там что-то такое, отчего у Шамана палец вздрагивает на спусковом крючке.
Черная фигура едва выделялась на фоне ночи, на самой границе видимости. Полковник едва мог разглядеть ее в отсвете танковых фар.
- Махно? – неуверенно позвал молодой разведчик. – Ты, брат?
Фигура качнулась, отступая, и растворилась в темноте.
- К бою! – гаркнул Шаман. – Свет убрать! Занять круговую оборону…
Последние слова и ободряющий командирский мат Деревянко не расслышал. Неведомые силы подняли его, заставили двигаться и столкнули в проеме люка с огнедышащим доктором Шпаком. Долгую секунду они боролись за право войти первым и, наконец, провалились в спасительную темень рубки.
Следом протиснулся всхлипывающий от напряжения Поджигай, нырнул головой вперед на водительское место и одним ударом погасил прожектор.
- Смотались в Нору, да? – пожаловался из темноты док и, судя по булькающим звукам, схватился за флягу.
По крыше грохотнули сапоги – не иначе Слай, пионеры ходят без шума. Загудел электродвигатель спарки, наводя стволы на цель.
Деревянко перевел дух. Броня придавала уверенности и полковнику стало немного стыдно. Он, впрочем, быстро оправдал себя: и впрямь, в прежней жизни ему не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, и он, как истинный профессионал своего дела, признавал за другими профессионалами право на самостоятельные решения. Короче, пусть Шаман разбирается.
- Триста второй Базе! – Деревянко отжал кнопку приема компактной радиостанции. – Ситуация ноль-один… База, ответь!
База хрипела в ответ неразборчиво и вопросительно. Воронин перед выездом лично выделил полковнику стратегический ресурс - мобильную рацию с защитой от помех и чужого любопытства, но от капризов Зоны еще не придумали защиты. База не понимала полковника. Деревянко сунул передатчик в нагрудный карман, не сразу отыскав его дрожащими пальцами, и прислушался.
Стояла вязкая тишина, только Саид возился за рычагами, и кто-то дышал, захлебываясь… Деревянко поперхнулся, и дыхание прервалось.
- Люди так не ходят, - сказал Шпак неожиданно трезвым голосом. – Как этот… Даже лярвы на подиуме. У него что, шарнир в жопе?
Заткнулся бы ты! Полковник оцепенел, пережидая тишину, и ничего не мог поделать с рвущейся из-под диафрагмы паникой.
В ночи раздался жалобный, переполненный мукой стон.
- Рамзес! – прилетел в ответ механический скрежет.
Даже «триста второй» понял, что человеческая гортань не в состоянии исторгнуть таких, вибрирующих на грани болевого порога, звуков.
Загудел мотор, Слай разворачивал спарку на голос.
Ждать полковник больше не мог. Он шарахнулся к одной амбразуре, к другой, рассадил скулу о пулеметный приклад и только тогда вспомнил о перископе. Слепая темнота расступилась, окрасилась в серо-зеленые тона. Деревянко вжался лицом в резиновую окантовку, повел объективом по кругу.
Никого!
«Сбежал…» - Деревянко обмер, решив, что Шаман бросил его, без лишнего шума отполз с бойцами на трассу и сейчас чешет на пятой скорости к Стройбату. В животе громко заурчало, сфинктер затрепетал.
- Нет здесь Рамзеса! – заверещал полковник в ближнюю амбразуру.
- Заткнись, сука! – рыкнул Шаман из-под гусениц. – Всем молчать, я говорю!
Раздался еще один стон, едва слышный, и «триста второй», наконец, узнал Капрала.
- Рамзес! – тут же пролязгало с другой стороны, и Слай крутанул стволы обратно.
Деревянко прилип к перископу. Отсюда кричали? На зеленой картинке мелькали белые росчерки ночных насекомых, но крикуна Деревянко хоть убей не видел. А значит и Шаман в бинокль тоже.
Капрал больше не стонал, и Рамзеса не звали. Тишина стала еще гуще. Деревянко приплясывал от нестерпимого желания облегчиться, но оторваться от резинового наличника не мог. Здесь был свет и была надежда.
- Где Рамзес? Он нам нужен! – крикнули совсем рядом.
В этот раз искаженный динамиком голос явно принадлежал человеку. Задорному и злому.
Деревянко заметил, как в полусотне метров вспорхнуло и растворилось в ночи облачко теплого воздуха. Крикун дышал, его дыхание полковник видел, но там, где по логике должна была светиться отметка горячего тела, стояла зеленоватая муть.
- Кто такие? – отреагировал Шаман. – С кем говорю?
- Не дрейфь, долговец. Выдай Рамзеса и разойдемся.
- Рамзес! – протяжный вой пришел от пепелища, ударил в спину.
- Нет у нас Рамзеса! – завизжал Деревянко. – Сами ищем!
- Ок! Только проверим, – согласился невидимка.
Полковник увидел облачко чуть в стороне - незваный гость перемещался - и не успел даже выдохнуть.
- Ну попробуй…
Пулеметная очередь заглушила ответ Шамана.
У Слая сдали нервы. То ли от бестолковой дерготни на каждый звук, то ли от страха потерять близкую цель. То ли просто дрогнул на гашетке палец.
- Баран! – страшно завыл Шпак и, кажется, заплакал. – Тля уголовная…
Ночь взорвалась. Трассеры взрезали темноту, распахивая каждый сантиметр пространства.
Стреляли со всех сторон, пули бились в тонкую броню рубки с резким звоном, влетали через узкие бойницы. Ударило в глаза яркое, слепящее тепловизоры зарево. Враги включили инфрапрожектор, не давая долговцам прицельно стрелять и выбивая одну за другой огневые точки.
Полковника ожгло по груди – слава богу, защита спасла! Рассыпалась пластмассовым крошевом труба перископа, ойкнул и захрипел доктор. Захлебнулся пулемет. Слай с заячьим воплем покатился по броне и грянул о землю будто мешок с цементом – грузно и окончательно, как только и падают мертвые.