У черты - Гордиан Александр. Страница 69

Полковник счел благоразумным проигнорировать вызов. На Зону падала ночь, и лучше иметь под рукой лишние стволы с лояльными и не обозленными хозяевами. Педалировать конфликт Деревянко… считал нецелесообразным.

Шпак потряс медицинским баллоном, словно коктейль смешивал, и выпустил на Капралово мясо струю вонючей пены.

- Триста… как тебя там? Решай живее, пациент откидывается.

- Шпак, пьянь ты паскудная, - вздохнул Шаман. – Это ж не собака, человек! Скажи по совести, вытащишь?

Шпак защелкнул медицинский чемоданчик и достал фляжку.

- По совести? – задумался он, ничуть не обидевшись. – Вообще, такие не живут, но комбинезон этот… Руки, лицо сгорели, а по телу ожоги неглубокие. Может, и выползет. В клинику его нужно, в ожоговый центр.

- А ближе к делу?

Док отхватил изрядно из горлышка и съежился лицом, переживая.

«Спирт ворует, - взял на карандаш Деревянко. – Доложить триста первому».

- Ближе - хотя бы в «Сто рентген» его, и договариваться с вертолетом.  Есть у него бабло на вертушку?

- Найдем! – отрубил разведчик, бросая окурок. – Поджигай, заводи керосинку! Везем Капа на базу.

Бойцы из группы Шамана, и тот со сплющенным носом, и двое других, карауливших пепелище, разом засобирались. Полковник ревниво заметил, что на его команды реагировали вяло. А Шаман гавкнул – и забегали, лишенцы. Даже Саид дернулся к люку.

- Отставить! – приказал Деревянко. – Транспортер нужен здесь.

- Мать твою три раза! – удивился плосконосый.

Шаман остановил его движением руки.

- Основания? – потребовал он каменным голосом.

- Приказ генерала: развернуть опорный пункт и узел связи. Ждать на месте дальнейших распоряжений. Вопросы есть?

- А Капрал? – спросил боксер.

Разведчики сгрудились вокруг и недобро молчали.

«Допустимые потери», - едва не брякнул полковник.

- Ждет эвакуации вместе со всеми, - торопливо поправился он.

Взгляд Шамана сделался отстраненным, словно он к чему-то прислушивался.

«Попался, голубок, - позлорадствовал Деревянко. – Теперь или жетон положишь, или горел твой авторитет синим пламенем».

Шаман молчал. Разведчики переглядывались. Слай как всегда щерился в тридцать два позолоченных зуба, наверно уже видел себя с командирским жетоном.

- Чей караул? – разлепил, наконец, губы Шаман. – Какая лядь должна следить за обстановкой?

Никто не понял его шепота, так показались не к месту эти слова.

- Я, командир, - растерялся молодой сталкер.

- Кто это?!

У Деревянко сердце в кишках застряло. Он повернул голову, чтобы проследить за взглядом ходока, очень медленно повернул, с позвоночным скрипом, потому что уже знал – там что-то такое, отчего у Шамана палец вздрагивает на спусковом крючке.

Черная фигура едва выделялась на фоне ночи, на самой границе видимости. Полковник едва мог разглядеть ее в отсвете танковых фар.

- Махно? – неуверенно позвал молодой разведчик. – Ты, брат?

Фигура качнулась, отступая, и растворилась в темноте.

- К бою! – гаркнул Шаман. – Свет убрать! Занять круговую оборону…

Последние слова и ободряющий командирский мат Деревянко не расслышал. Неведомые силы подняли его, заставили двигаться и столкнули в проеме люка с огнедышащим доктором Шпаком. Долгую секунду они боролись за право войти первым и, наконец, провалились в спасительную темень рубки.

Следом протиснулся всхлипывающий от напряжения Поджигай, нырнул головой вперед на водительское место и одним ударом погасил прожектор.

- Смотались в Нору, да? – пожаловался из темноты док и, судя по булькающим звукам, схватился за флягу.

По крыше грохотнули сапоги – не иначе Слай, пионеры ходят без шума. Загудел электродвигатель спарки, наводя стволы на цель.

Деревянко перевел дух. Броня придавала уверенности и полковнику стало немного стыдно. Он, впрочем, быстро оправдал себя: и впрямь, в прежней жизни ему не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, и он, как истинный профессионал своего дела, признавал за другими профессионалами право на самостоятельные решения. Короче, пусть Шаман разбирается.

- Триста второй Базе! – Деревянко отжал кнопку приема компактной радиостанции. – Ситуация ноль-один… База, ответь!

База хрипела в ответ неразборчиво и вопросительно. Воронин перед выездом лично выделил полковнику стратегический ресурс - мобильную рацию с защитой от помех и чужого любопытства, но от капризов Зоны еще не придумали защиты. База не понимала полковника. Деревянко сунул передатчик в нагрудный карман, не сразу отыскав его дрожащими пальцами, и прислушался.

Стояла вязкая тишина, только Саид возился за рычагами, и кто-то дышал, захлебываясь… Деревянко поперхнулся, и дыхание прервалось.

- Люди так не ходят, - сказал Шпак неожиданно трезвым голосом. – Как этот… Даже лярвы на подиуме. У него что, шарнир в жопе?

Заткнулся бы ты! Полковник оцепенел, пережидая тишину, и ничего не мог поделать с рвущейся из-под диафрагмы паникой.

В ночи раздался жалобный, переполненный мукой стон. 

- Рамзес! – прилетел в ответ механический скрежет.

Даже «триста второй» понял, что человеческая гортань не в состоянии исторгнуть таких, вибрирующих на грани болевого порога, звуков.

Загудел мотор, Слай разворачивал спарку на голос.

Ждать полковник больше не мог. Он шарахнулся к одной амбразуре, к другой, рассадил скулу о пулеметный приклад и только тогда вспомнил о перископе. Слепая темнота расступилась, окрасилась в серо-зеленые тона. Деревянко вжался лицом в резиновую окантовку, повел объективом по кругу.

Никого!

«Сбежал…» - Деревянко обмер, решив, что Шаман бросил его, без лишнего шума отполз с бойцами на трассу и сейчас чешет на пятой скорости к Стройбату. В животе громко заурчало, сфинктер затрепетал.

- Нет здесь Рамзеса! – заверещал полковник в ближнюю амбразуру.

- Заткнись, сука! – рыкнул Шаман из-под гусениц. – Всем молчать, я говорю!

Раздался еще один стон, едва слышный, и «триста второй», наконец, узнал Капрала.

- Рамзес! – тут же пролязгало с другой стороны, и Слай крутанул стволы обратно.

Деревянко прилип к перископу. Отсюда кричали? На зеленой картинке мелькали белые росчерки ночных насекомых, но крикуна Деревянко хоть убей не видел. А значит и Шаман в бинокль тоже.

Капрал больше не стонал, и Рамзеса не звали. Тишина стала еще гуще. Деревянко приплясывал от нестерпимого желания облегчиться, но оторваться от резинового наличника не мог. Здесь был свет и была надежда.

- Где Рамзес? Он нам нужен! – крикнули совсем рядом.

В этот раз искаженный динамиком голос явно принадлежал человеку. Задорному и злому.

Деревянко заметил, как в полусотне метров вспорхнуло и растворилось в ночи облачко теплого воздуха. Крикун дышал, его дыхание полковник видел, но там, где по логике должна была светиться отметка горячего тела, стояла зеленоватая муть.

- Кто такие? – отреагировал Шаман. – С кем говорю?

- Не дрейфь, долговец. Выдай Рамзеса и разойдемся.

- Рамзес! – протяжный вой пришел от пепелища, ударил в спину.

- Нет у нас Рамзеса! – завизжал Деревянко. – Сами ищем!

- Ок! Только проверим, – согласился невидимка.

Полковник увидел облачко чуть в стороне - незваный гость перемещался - и не успел даже выдохнуть.

- Ну попробуй…

Пулеметная очередь заглушила ответ Шамана.

У Слая сдали нервы. То ли от бестолковой дерготни на каждый звук, то ли от страха потерять близкую цель. То ли просто дрогнул на гашетке палец.

- Баран! – страшно завыл Шпак и, кажется, заплакал. – Тля уголовная…

Ночь взорвалась. Трассеры взрезали темноту, распахивая каждый сантиметр пространства.

Стреляли со всех сторон, пули бились в тонкую броню рубки с резким звоном, влетали через узкие бойницы. Ударило в глаза яркое, слепящее тепловизоры зарево. Враги включили инфрапрожектор, не давая долговцам прицельно стрелять и выбивая одну за другой огневые точки.

Полковника ожгло по груди – слава богу, защита спасла! Рассыпалась пластмассовым крошевом труба перископа, ойкнул и захрипел доктор. Захлебнулся пулемет. Слай с заячьим воплем покатился по броне и грянул о землю будто мешок с цементом – грузно и окончательно, как только и падают мертвые.