50 знаменитых любовников - Васильева Елена Константиновна. Страница 61

Ну разве мог Уэллс не поддаться ее чарам! К тому же со временем у него выработался какой-то удивительный рефлекс: непременно добиваться взаимности красивой женщины, которая встречалась на его жизненном пути. Правда, Элизабет, хотя и выглядела на редкость молодо, была его ровесницей и опыт в общении с мужчинами имела большой. Поэтому ей не составило труда сначала заставить Уэллса помучиться, поревновать. И лишь после того, как он неожиданно приехал в ее швейцарское поместье, Элизабет уступила.

Эта связь продолжалась весь 1911, 1912 и до начала 1913 года. Но назвать ее, в отличие от других увлечений Уэллса, «романом» весьма проблематично. Его чувства, по сути, оставались незатронуты, ее, кстати, тоже. Ко времени знакомства с Уэллсом Элизабет была уже вдовой, считала себя самостоятельной и независимой женщиной. Отбивать Герберта у Джейн она не собиралась, ибо считала, что в мужья он ей не годился. Она считала Уэллса требовательным, капризным, непостоянным в любви. Да и любовником-то, по ее мнению, он был далеко не идеальным: каждый день писал жене письма, искренне радовался, когда получал ответные. К тому же Элизабет понимала, что, несмотря на все знаки внимания к ней, на первом месте у него всегда будет работа. А ей хотелось совсем другого: «Я тоже хочу быть любимой или быть понятой — что одно и то же».

После двух лет общения с Элизабет Уэллс охладел к ней так же, как и к другим любовницам. Дело закончилось тем, что в один прекрасный день он упаковал свои вещи и после короткого объяснения вернулся домой. Ни от любви, ни от страсти не осталось и следа.

С Элизабет, которая вышла замуж за графа Джона Рассела, брата известного английского философа Бертрана Рассела, Уэллс встретился во Франции, где в 1927 г. он построил дом. Оказалось, что графиня Рассел с семьей живет по соседству. Они изредка виделись и вели чинные беседы на литературные и политические темы. Между прочим, Уэллс именно тогда признался Элизабет, что изменял ей с поклонницами своего таланта, чьих имен он уже и не помнил.

Да и скрывать-то было уже нечего. Все давно обо всем знали и, что хуже всего, — не восхищались Уэллсом и даже не возмущались, а просто жалели. Выражение «помешан на женщинах» звучало применительно к нему отнюдь не преувеличением. Это было уже нечто большее, нежели еще одно проявление эксцентричности. Хладнокровным англичанам, как известно, к эксцентричности не привыкать. Но вот к страстям Уэллса они так и не смогли до конца привыкнуть.

Жалела его и давно уже ничему не удивлявшаяся Джейн. Она знала о слабостях мужа, но знала и другое: при любых обстоятельствах он ее не оставит. Джейн была единственной женщиной, с которой мог жить Уэллс. История с Эмбер была случайным срывом. После этого он и помыслить не мог о том, чтобы оставить жену, хотя так и не остепенился. Уже в конце сентября 1913 г. в его жизнь вошла еще одна замечательная женщина — Ребекка Уэст.

Как-то Уэллс прочел в еженедельнике «Свободная женщина» разгромную рецензию на свой роман «Женитьба» и, вопреки своему обычаю, нисколько не обиделся. Рецензия была подписана псевдонимом «Ребекка Уэст». Статьи под этой фамилией писатель встречал не раз, и они очень нравились ему остротой и смелостью мысли. Теперь, когда Ребекка Уэст избрала объектом своей критики его самого, появился повод для знакомства. Уэллс послал ей письменное приглашение на обед. В назначенный день и час Ребекка пришла и сразу же очаровала и Герберта, и Джейн.

Настоящее имя Ребекки было Уэст Сесили Фэрфилд. Ей едва исполнилось двадцать лет. Она была хороша собой, умна, весела, остроумна, не по возрасту начитанна и обладала прекрасной памятью. Сесили хотела стать актрисой, некоторое время безрезультатно пыталась устроиться в какой-нибудь лондонский театр, но, в конце концов, решила избрать другой путь. Она послала статью в журнал «Свободная женщина», где ее сразу опубликовали. Вскоре Ребекка стала журналисткой, а позже писательницей, причем довольно известной.

Как оказалось, новый роман с Ребеккой Уэст стал для Уэллса одним из самых серьезных в его жизни. Важен он был и для самой Ребекки. Сверстников своих она презирала и поскольку была твердо уверена, что ей предстоит стать знаменитой писательницей, не могла даже представить себе связь с человеком меньшего масштаба, чем Герберт Уэллс. Что, впрочем, не мешало ей сохранять по отношению к нему независимость.

Правда, некоторые черты характера Уэллса при более близком знакомстве показались ей не совсем интеллигентными. Уже в старости Ребекка рассказывала, каким комическим самоуважением он проникался, ощутив себя в очередной раз значительной общественной фигурой. После встречи с Лениным, вспоминала она, Уэллс ходил, раздувшись от важности, а когда во время очередной своей поездки в Америку увидел, как при всяком его появлении перед слушателями весь зал дружно встает, сделался просто невыносимым. Дело доходило до смешных казусов. Однажды, когда они были на Гибралтаре и у Герберта случился сильный насморк, он потребовал, чтобы хозяин гостиницы (местный врач был в отпуске) немедленно связался с командующим британским флотом, базирующимся в Гибралтаре, и сказал ему: «Уэллс заболел. Немедленно вышлите врача». Ребекка, по ее словам, тогда чуть не сгорела со стыда.

Но несмотря ни на что, она страстно любила Герберта, хотя не раз у нее возникало желание оставить его. Поводов тому было предостаточно. Ребекка очень часто чувствовала себя униженной, поскольку Уэллс никогда не бывал с ней в обществе, не водил в театр, предпочитая посещать захолустные кинотеатры. А ведь их связь ни для кого не была секретом! И чем более укреплялась ее собственная литературная репутация, тем двусмысленней становилась ее роль любовницы Уэллса.

Этот роман длился десять лет. Несмотря на рождение в 1914 г. сына Энтони, на большее их не хватило. Для Уэллса разрыв с Ребеккой стал настоящей душевной травмой. В своем «Постскриптуме к автобиографии» он писал: «Я никогда не встречал женщину, ей подобную, и не уверен, что когда-либо нечто подобное снова появится на земле».

Однако далеко не обо всех своих женщинах Уэллс отзывался с такой любовью и нежностью. Совершенно иную характеристику он дал Одетте Кён, с которой сблизился в 1923 г. Позже, вспоминая о ней, Уэллс выстраивает такой длинный и колоритный список бранных слов, что их, пожалуй, хватило бы на несколько отвратительных женских особей. «Дрянная баба» в этом списке — самое безобидное определение. Он даже сделал ее Одетту прототипом героини романа «Кстати о Долорес», где показал ее неким воплощением всех возможных женских пороков, исследованных подробнейшим образом.

Одетта Кён была дочерью переводчика голландской дипломатической миссии в Константинополе. После окончания греческой школы-пансиона в Голландии она начала сочинять романы, которые писала очень быстро и только карандашом, поскольку, как она объясняла, перо не поспевает за ее мыслью. Затем, увлекшись религией, Одетта поступила послушницей в монастырь. Но поскольку один из монашеских обетов, а именно отказ от плотских утех, ее не устраивал, она покинула монастырь и сделалась проповедницей свободной любви. Своим духовным наставником молодая писательница считала Уэллса и даже посвятила ему свой роман «Современная женщина», где рассказывалось об одной замечательной женщине, стоявшей выше светских условностей. Уэллса попросили дать отзыв о нем, и он отметил в своей рецензии, что автор — существо в высшей мере занятное.

Сразу же после этой рецензии писатель получил восторженное письмо от Одетты, в котором она называла его «героем ее жизни». Уэллс не был бы Уэллсом, если бы не затеял с ней переписку. Это привело к тому, что в августе 1924 г., когда он, окончательно расставшись с Ребеккой, уехал в Женеву, Одетта немедленно отправилась к нему. Они встретились в недорогой гостинице. Как позже вспоминал Уэллс, когда он вошел в пахнущий жасмином номер, где горел лишь один слабый ночник, ему навстречу устремилась миниатюрная женщина в прозрачном халатике и, обнимая и целуя его, начала клясться в вечной любви. Ну как тут было устоять великому женолюбу! Тем более что и эта возлюбленная была моложе его на двадцать лет: в то время Одетте было тридцать шесть лет, Уэллсу — пятьдесят семь.