Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна. Страница 104

— Как звать-то?

Она ни к кому конкретно не обращалась, но они ответили.

— Эндрю.

— Эркин.

На имя Андрея Мамми кивнула, а на Эркина посмотрела чуть удивлённо.

— Так и прозывался?

Эркин усмехнулся и назвал полученное в Джексонвилле прозвище.

— Меченый.

— Так оно лучше, — кивнула Мамми, — раз уж по-человечески зваться не хочешь. Наши-то все имена взяли.

Андрей покосился на невозмутимое лицо Эркина и промолчал. Хотя… и в самом деле, лучше, чтоб знали кликуху, а не имя.

— Давно здесь? — спросил Эркин.

— Да месяца три, а может, уже и четыре, — она положила на стол пухлые морщинистые руки. — Если ты об этом, то из прежних никого не осталось. Все пришлые. Кого масса Джонатан привёз, кто сам забрёл и остался.

Вбежала Молли и положила перед ними ломоть копчёного мяса.

— Вот, — и на укоризненный взгляд Мамми заторопилась. — Нет, Мамми, масса Джонатан разрешили, я к ним бегала. Они сами отрезали и сказали, что ты сама могла сообразить и взять, что мясо на такой работе нужно.

Мамми покачала головой, но разрезала кусок надвое и положила на стол две лепёшки.

— Вот, к кофе вам.

Андрей отодвинул пустую миску, отхлебнул из кружки.

— А вы издалека? — спросила Молли.

— Из Джексонвилля, — ответил Андрей.

Молли удивлённо округлила глаза.

— А где это?

— Далеко, — усмехнулся Эркин. — Весь день ехали.

— Мы и не слышали о таком городе, — вздохнула Мамми. — Ну, как там?

— А как везде, наверное, — пожал плечами Эркин. — Кто как может, так и крутится.

— Здесь хорошо, — заторопилась Молли. — Масса Джонатан требуют, конечно, но ни в чём не прижимают. Ни в еде, ни в чём таком. Вот Сэмми с Дилли поженились, так масса Джонатан даже свадьбу им разрешили и жить отдельно, выгородка у них. И всем разрешили выгородки себе сделать. А не в общем бараке.

— А сам он где живёт? — спросил Андрей.

— Кто? Масса Джонатан? Большой, ну, господский дом сгорел, так у них там, — она махнула рукой куда-то за стену. — Так они в домике таком маленьком. А чего там раньше было, я не знаю. Но кухни там нет. И Мамми им готовит. И массе Фредди тоже.

— Затрещала, сорока, — Мамми стала собирать посуду. — Так-то она всё верно говорит.

— Мг, — Эркин вылез из-за стола. — Ну, мы пошли.

— Спокойной вам ночи, — встал Андрей.

— И вам того же, — откликнулись в два голоса Молли и Мамми.

Стоя на крыльце своего дома, Джонатан слышал, как парни, негромко переговариваясь, прошли к сенному сараю, не заметив его. Ну что ж. Это он сделал. Завтра надо будет съездить в резервацию, нанять пятерых, а лучше десяток ровнять дорогу, а то чуть не угробили сегодня грузовик. Джонатан стоял неподвижно и слушал, как затихает, засыпает имение. Неслышно подошёл и встал рядом Фредди.

— Ну как, Джонни?

— В общем, — Джонатан, не глядя, протянул ему сигареты. — Я ждал худшего. Всё-таки они шевелились. Со скотиной порядок, лошади все целы…

Фредди закурил и вернул ему пачку.

— Ну что ж, у тебя новая игра, Джонни. Я не против.

— Я знаю, Фредди. В конце концов, она не более рискованна и азартна, чем другие.

— Столь же опасна и более выгодна, — Фредди усмехнулся. — Этих ты отправил в сарай?

— А куда ещё? Они здесь временные. Два дня и в стадо. Да, Фредди, завтра я в резервацию. Дорогу надо делать. Этим я с утра всё скажу.

— Они уже болтались у загона.

— Индеец, как его…?

— Вроде, Эркин, — не очень уверенно ответил Фредди, — но Мамми он назвался Меченым.

— Ну да, это он сообразил.

— С этими, из резервации, не столкуется?

— Он издалека, наверняка другого племени. Ты же их знаешь, Фредди, в этом они не умнее нас.

Фредди приглушенно засмеялся.

Андрея разбудил Эркин, бесцеремонно дёрнув за ноги.

— Ты чего так рано?

— Нормально, — лицо Эркина блестело. — Привыкай со скотиной жить.

Андрей шумно зевнул.

— Ты хоть думай, чего несёшь.

— А что?

Андрей хмуро осмотрел залитый рассветным сумраком сарай, ещё раз зевнул.

— Сказать, что у тебя получилось?

— Ну?

Слезая вниз, Андрей по-английски объяснил Эркину смысл сказанной им русской фразы. Эркин сначала растерялся и пытался объяснить, что он хотел сказать, но потом начал хохотать. Так, давясь от хохота, он показал Андрею колодец и, когда тот умылся, потащил к загону с бычками.

Джонатан был уже там.

— Ага, ну хорошо, что будить не надо, — глаза у него были серьёзные, хотя губы улыбались. — Так, парни. Это стадо на вас. Сто голов. Два дня вам на обвычку и сборы. А там погоните. Ясно?

Эркин кивнул, а Андрей с заметным только Эркину вздохом сказал.

— Да, сэр.

— Так, тогда пошли.

Джонатан привел их в полупустую конюшню, искоса глянул на Эркина.

— Выбирай.

— Любую, сэр? — на всякий случай уточнил Эркин.

— Любых. Ты же говорил, что четыре нужны.

— Да, сэр.

Эркин осторожно пошёл вдоль денников. Вот этого, спокойного, Андрею, или вьючным? Тогда лошадей им выбирал Грегори… Увильнуть? «Дайте сами, сэр». Но уж пошёл… Да и больно ехидная рожа у беляка. Э, была не была! Эркин вошёл в денник к светло-гнедому, чем-то напомнившему ему Бурого.

— Ловок, — одобрил его выбор Джонатан. — Этого, — он указал сигаретой на того спокойного, что приметил Эркин, — этого тебе, Эндрю, а двух крайних берите вьючным и подменной. К кличкам они приучены. Не выдумывайте ничего.

Эркин гладил шею гнедого, пряча лицо. Да, он видел прибитые над денниками дощечки с буквами, но если белый не назовёт… Хотя, хотя Андрей-то должен уметь читать. Но Джонатан сам, указывая сигаретой, назвал лошадей. У Эркина Принц, у Андрея Бобби, подменная Резеда, и вьючный Огонёк. Потом Джонатан посмотрел на Андрея, весело хмыкнул.

— За конюшней загон. Учись, — и Эркину, — сёдла и всё там сам возьми. Днём бычков напоите и сена заложите. Вечером тоже. Знаешь?

— Да, сэр.

Джонатан ухмыльнулся.

— Эта четвёрка тоже на вас.

— Да, сэр, — вздохнул Эркин.

Следовало ждать такого. Если белый платит, то и работы навалвает выше головы. Когда Джонатан ушёл, Эркин отправился за сбруей. С помощью Андрея разобрались в надписях — сбруя была надписана — и взялись за дело.

Бобби оказался на редкость спокойным и терпеливым. Потому что только такой мог выдержать, что его пять раз подряд засёдлывали и рассёдлывали. Эркин учил Андрея единственным известным ему способом. Заседлал на его глазах, потом расседлал и предложил Андрею повторить. На пятый раз Андрей справился без ошибок.

— Ну вот, — вздохнул Эркин, — это ты теперь умеешь.

— А тебя как учили? — Андрей вытер рукавом мокрое лицо.

— Так же, — пожал плечами Эркин, — только Грегори стоял рядом и бил за каждую ошибку. Плетью.

— Это кто такой?

— Надзиратель в имении. Выводи.

В загоне Эркин стал учить Андрея влезать в седло и управлять конём. Тем же методом. Но Бобби был согласен стоять, а не двигаться. Оставив Андрея воевать с Бобби, Эркин пошёл за Принцем.

Выйдя в загон, Принц показал характер. К тому же откуда-то появилось пять негритят разного возраста. Они расселись на жердях загона и загомонили, страшно довольные таким зрелищем.

— А чтоб я вас не видел! — рявкнул на них Эркин.

Они слетели с забора в заросли и продолжали там гомонить.

Когда к загону прибежала Молли, в мыле были все четверо. Оставив Принца и Бобби в загоне, они пошли в кухню.

— Ну и вляпались мы, — вздохнул Андрей.

Эркин только покосился на него.

А когда они после ленча шли обратно к загону и вокруг никого не было, он тихо ответил.

— Ты как говорил? Сколько лет тяжело, пока не привыкнешь?

— В лагере? — усмехнулся Андрей. — Двадцать. А… у вас?

— В Паласе? Тридцать.

— Тридцать лет? — удивился Андрей.

— До тридцати, — объяснил Эркин и спокойно добавил. — Старше двадцати пяти спальников не держали.

Они уже подходили к загону, когда Эркин остановился.