Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна. Страница 121

— По-моему, индейцы, — пожал плечами Сторм. — Но с ними играть тяжело.

— И не стоит. Это статисты.

— Я бы не был столь самоуверен, — Сторм с высоты своего роста поглядел на собеседника. — Но мне лучше остаться при своем мнении, не так ли, сэр?

— Я не люблю паясничанья, Сторм. Когда я буду иметь текст?

— Кассета у вас, — пожал плечами Сторм, — как сработают ваши подчинённые.

— Её текст.

Сторм поглядел на часы.

— Я думаю, она уже заканчивает. Минут через… десять понесёт Грэхему. Надеюсь, она сообразила печатать сразу хотя бы два экземпляра.

— Через полчаса привезите. Возьмите второй экземпляр.

— Хорошо.

— И завтра… предоставьте инициативу русским.

— Я думаю, они поедут в резервацию.

— Поезжайте с ними. Грэхема подстрахует Спайз. Вы что-то хотите сказать?

— Не слишком ли много мы суетимся? Нам в самом деле так нужно убрать всех индейцев?

— Мы упрощаем систему, Сторм. Оставшимся придется занять ту же ступеньку, что и остальным. Сложной системой сложно управлять. Множество ступеней и разрядов требуют множественности статусов. Мы оставим два. Белый и не белый.

— Я слышал установочный инструктаж, сэр.

— Тем лучше. Ступайте, Сторм.

— Слушаюсь, сэр.

Женя шла по пустой конторе, и стук её каблучков гулко отдавался в пустом коридоре.

— Уже готово, Джен?

Она оглянулась. Её нагонял Сторм.

— А я думала, вы уже ушли.

— Ну, не могу же я бросить на полдороге такую очаровательную попутчицу.

— О только не надо, Эд. Не походите на Мервина.

— Слушаюсь, мэм.

Он так похоже изобразил послушного перепуганного раба, что Женя не выдержала и рассмеялась. И в кабинет Грэхема она вошла, улыбаясь.

— Пожалуйста, мистер Грэхем, всё готово.

— Благодарю вас, мисс Малик.

Он быстро, не читая, подписал все три экземпляра, протянул третий экземпляр Жене.

— Отнесите это в архив, мисс Малик, и можете быть свободны. Завтра в десять будьте в конференц-зале.

— Да, мистер Грэхем. До свидания.

— До свидания, мисс Малик.

Сторм посторонился, выпуская её.

— До завтра, Джен.

— До завтра, Эд.

Когда за Женей закрылась дверь, Грэхем молча протянул Сторму второй экземпляр. Тот быстро просмотрел его, сложил и спрятал в карман.

— Завтра в десять, Сторм.

— Разумеется, мистер Грэхем.

Выйдя из кабинета Грэхема, Сторм посмотрел на часы. Да, он уложился точно в полчаса. Поразительное чувство времени у этого мерзавца. Преимущество маленького города: все настолько знают друг друга, что необходимость в конспирации отпадает. Никто ничему не удивляется. Но неужели они всерьёз рассчитывают на успех? Слишком простая система нежизнеспособна. Как и чрезмерно сложная. Всякая чрезмерность гибельна. Сторм усмехнулся. Кажется, он начинает философствовать. Для человека его профессии первый признак дисквалификации. Интересно, что придумает на завтра… на этот раз Золотарёв. Вот с кем хотелось бы поговорить. Без игры и без свидетелей. Но у того своё начальство. И не менее придирчивое. Ну что ж, приказано отдать инициативу русским. Приказ — это свято. Бери инициативу, Zolotareff, и посмотрим, что получится.

Без четверти десять Женя в костюмной юбке и строгой, но лёгкой блузке вошла в конференц-зал. Сторм уже был там. Рядом с открытым баром и с бокалом в руке.

— О боже, Джен, доброе утро. Вы так точны, что я начинаю сомневаться в собственном существовании.

— Доброе утро, Эд. И почему?

— Когда женщина не опаздывает, мир рушится.

— Опаздывать можно на свидание, — рассмеялась Женя, — но не на работу.

— К сожалению, — вздохнул Сторм. — Воды, Джен, или чего-нибудь покрепче?

— Ничего не надо, спасибо, Эд.

— Тогда на этом закончим, — Сторм закрыл бар. — А вот и наши гости.

Русские, Грэхем и Спайз вошли одновременно. Обмен приветствиями, чуть менее сдержанными, но столь же дистанцированными. И… первая неожиданность. Русская делегация разделилась. Горин остаётся беседовать с Грэхемом, а Золотарёв и оба индейца едут в резервацию. Мгновенный обмен взглядами, и решение принято. Сторм едет в резервацию. Женя с ним как переводчица, а с Гориным остается его переводчик, Смирнов. Спайз? Спайз, разумеется, с Грэхемом.

И Женя уже сидит в машине и не может прийти в себя от удивления. Зачем она едет, что и кому она будет переводить?

— Это пустая формальность, Джен, — улыбается Сторм, — смотрите на это, как на загородную прогулку.

Прогулка в резервацию?! Но… но она на работе. А Сторм её непосредственное начальство. На этот момент.

Большая шестиместная машина русских позволила бы всем разместиться с достаточным комфортом. Но Сторм усадил Женю в свою машину и возглавил маленькую кавалькаду.

— Не волнуйтесь, Джен. Переводить вам вряд ли придётся. Не думаю, чтобы индейцы нуждались в ваших услугах.

У Жени вертелось на языке, что как он знает русский, так и Золотарёв явно знает английский и они свободно объяснились бы без неё. Но помня о вчерашнем замечании Сторма об уме и глупцах, она промолчала.

— Вы умница, Джен, — покосился на неё Сторм. — Хотите, я скажу вам, о чём вы думаете?

— Скажите, Эд.

— Индейцы будут разговаривать с индейцами на своём языке. Сторм и Золотарёв договорятся без меня. Зачем я еду? Я угадал?

— Да, Эд, — не стала спорить Женя. — Угадали. И объясните мне. Так зачем я еду?

— Так положено по протоколу, Джен, — Сторм был предельно серьёзен. — Это одно из условий переговоров. На беседах с индейцами должны присутствовать представители другой стороны.

— Зачем?

— Из страха, Джен. Мы боимся, что русские будут подстрекать индейцев и вообще цветных против нас, белых. Как будто их ненависть нуждается ещё в подстрекательстве. Но положено, значит, положено. Записи можете вести чисто формально. Этого уж точно никто читать не будет.

Доехали быстро. Разбитая дорога круто поднималась вверх, к гребню длинного холма с остатками забора из колючей проволоки. У этого подъёма Сторм остановил машину, вышел и помог выйти Жене. Вышли из своей машины и русские.

— Не стоит бить машины на такой крутизне, — сказал Сторм, и Женя, автоматически включившись в работу, перевела.

Остальные кивнули, и они пошли под утренним быстро набирающим силу солнцем по глиняной, ставшей от жары белой, растрескавшейся дороге. Оглянувшись, Женя увидела, что внизу тянется ещё один не замеченный ею раньше забор.

Пронзительный свист заставил её вздрогнуть. Она пошатнулась, и Сторм поддержал её.

— Ну-ну, Джен. Насколько я знаю, это сигнал оповещения, а не нападения.

Женя механически перевела.

— Да, — сказал, не оборачиваясь, шедший впереди Гичи Вапе. — Это не сигнал к бою.

Они поднялись на гребень. Небольшая — Женя легко окинула её взглядом — котловина, окружённая кольцевым холмом. Как кратер. Слева, ближе к склону холма длинный чёрный барак без окон, а подальше скопище каких-то холмиков. Над некоторыми курились дымки. Землянки — поняла Женя. Они живут в землянках. От землянок к ним медленно двигалась толпа. Впереди шли мужчины, сзади теснились женщины. Женщин мало. Детей совсем не видно. Сторм пробурчал что-то неразборчивое.

Такого Женя ещё не видела. Худые, невероятно оборванные, тёмные, в пятнах копоти, многие полуголые, почти все босые. Они остановились в десяти шагах и молча смотрели на пришельцев. Женя всматривалась, но ничего, кроме страха и ненависти, не могла разглядеть в этих лицах.

Гичи Вапе поднял правую руку ладонью к толпе и что-то гортанно сказал. Толпа неясно загудела и придвинулась на шаг, ещё и ещё… Женя с ужасом смотрела на ребристые в шрамах и рубцах тела, спутанные слипшиеся пряди волос, у некоторых они достигали плеч и были перевязаны поперёк лба ремешками, на неподвижные, застывшие в исступлении ненависти лица.

Гичи Вапе обернулся.

— Вам лучше уйти, — сказал он по-английски и продолжил по-русски. — Уведи их, Коля.

— Он прав, — шёпот Сторма показался Жене оглушающе громким. — Идёмте, Джен. Только не показывайте им свой страх.