Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна. Страница 42

В день Бала всех отпустят с работы после ленча, но и выйти пришлось на час раньше. Женя чуть не опоздала, но в общей суматохе этого никто не заметил. Вчера вечером в неурочный час пришёл Мервин Спайз и необыкновенно торжественно от имени фирмы поздравил с Весенним Полнолунием и вручил каждой приглашение на Бал. Всем. Даже Жене и Рози. От фирмы и за счёт фирмы. Восторженный стон пронёсся по комнате. Спайза целовали, благодарили, даже миссис Стоун что-то сказала и коснулась губами его щеки.

И сегодня стука машинок не было слышно за щебетом о платьях и украшениях. И одно дело, когда тебя кто-то приглашает, ты приходишь и уходишь с пригласившим и в общем-то в чём-то зависишь от него, и совсем, совсем другое дело — свой билет.

Потом машинки и вовсе замолчали, потому что какая работа при таких разговорах?! Даже миссис Стоун перестала печатать. Женя на секунду отвлеклась за чем-то от разговора и посмотрела на неё. Миссис Стоун сидела, поставив на стол локти и упираясь лбом в ладони. Женя встала и подошла к ней.

— Миссис Стоун, вы в порядке?

Та подняла голову и с трудом, словно преодолевая боль, посмотрела на Женю. Её бледно-голубые глаза были сухи, лицо спокойно.

— Благодарю вас, Джен, со мной всё в порядке.

И снова уткнулась в ладони, будто не хотела никого видеть. Женя растерянно отошла и влилась в общий разговор.

— Джен, а вы в чём пойдете?

— Что-нибудь придумаю, Рози.

— Вы ещё не думали?!!

— Нет, — Женя хитро улыбнулась. — Кое-что я придумала. Но не всё.

— А я, — Рози засияла необыкновенной, Женя такой у неё ещё не видела, улыбкой. — Я вот что придумала. — И она зашептала на ухо Жене. — Я оденусь Счастливой Фермершей. У меня всё есть. Я уже посмотрела.

— Блестяще! — восхитилась Женя и вздохнула. — А у меня будет костюм без девиза.

— Ну, это ничего, — утешила её Рози. — Ведь это необязательно.

За полчаса до ленча все машинки были накрыты футлярами, столы убраны как в пятницу. Бал на всю ночь, и следующий день выходной — подарок фирмы! Сегодня никаких «чашечек» и тому подобного. И как только прозвенел сигнал, они вырвались на улицу с энтузиазмом приговорённых и нежданно помилованных.

Но бал балом, а у Жени и помимо бала есть заботы. Пробежки по магазинам ей не избежать. Но сегодня и это в радость. Тем более, что она теперь может побаловать своих чем-нибудь вкусненьким. Странно, вроде Эркин приносил немного, но ей стало намного легче перекручиваться с деньгами, и вообще легче. Он отдавал ей все деньги и сигареты, и, как она ни говорила, чтобы он оставлял себе хотя бы на еду, он только молча склонял голову как бычок, или скорее — Женя улыбнулась неожиданной мысли — ёжик, который чуть что сворачивается клубком, выставляя иголки. Но насчет сигарет надо ему объяснить. Ведь у неё не может быть сигарет, и не пойдет она на рынок менять их на что-нибудь. Это он может, а ей нельзя.

Женя забежала в мелочную лавку, где набрала обрезков тесьмы, кружев, всякой блестящей всячины. Здесь её знали. Она и раньше покупала у них всякие обрезки и остатки, из которых мастерила одежду Алисе. И сегодня ей сразу показали два больших фланелевых лоскута. Ну что ж… пожалуй… Да, платьице может выйти. Надо взять. Расплачиваясь, она заметила кожаный, почти новый ремень. Взять Эркину? Денег должно хватить. И нарваться на вопрос, для кого ей нужен мужской пояс с колечками для подвешивания ножен, кобуры и прочего? Даже непроизнесённый вопрос опасен. Не дело хозяйки — забота об одежде жильца. Женя отвела взгляд от ремня и вышла.

А сама эта мысль насчёт жильца оказалась очень удачной. Ей удалось как бы невзначай проболтаться Элме в одной из бесед. Разговор зашёл о бездененежье, о том, что война кончилась, а легче не стало. И Женя очень естественно сказала.

— От бедности на что только ни пойдёшь. Я вот койку сдаю.

— Вот оно что, — протянула Элма. — И хорошо он платит?

— Платит немного, — ответила Женя. — Но зато всю тяжелую работу делает.

— Да-да, Джен, — закивала Элма. — Может, это и разумно. Ведь сейчас не война, чтобы леди колола дрова и носила воду.

Женя с трудом сдержала смех оттого, что её, наконец, признали леди. А уж Элма раззвонила по всему двору, а может и кварталу. Но это уже Женю не беспокоило. Нет, всё очень удачно.

Она так рано вернулась, что Алиса не успела соскучиться, а Эркин ещё спал.

— Он всё спит и спит, — пожаловалась Алиса.

— Он устал, — Женя спрятала в шкаф свой костюмчик. Кофточку бы надо обновить. — Тебя о нём не спрашивали?

— Не-а, — замотала головой Алиса. — Только вчера Джанис спросила, где он спит, а то у нас тесно. Я сказала, что на полу. Я правильно сказала?

— Правильно, — Женя поцеловала дочку в щёку. — Значит, ты с Джанис играла?

— Не-а, я с Линдой играла. У сарая. Джанис подошла сама и сразу ушла. Мама, а почему она Эрика называет краснорожим?

— Потому что она грубая и невоспитанная девочка, — сразу ответила Женя, грохоча кастрюлями.

— Значит, хорошо, что я с ней не играла? — сосредоточенно нахмурилась Алиса.

— Да. Чем с такой, лучше одной.

— Ага, — кивнула Алиса. — Понятно.

Возясь с обедом, Женя поглядывала на стоящую рядом дочку. Что она поняла, какие у неё свои мысли, что она вообще думает об Эркине и всей их жизни?

— Неси на стол, — вручила она Алисе тарелки. — Сейчас обедать будем.

Через минуту Алиса вернулась.

— Мам, а Эрик ещё спит. Будить?

— Не надо. Пусть спит.

Но когда она вошла в комнату с кастрюлей супа в руках, он уже сидел на кровати, свесив ноги и растирая кулаками глаза.

— Как раз к обеду проснулся, — рассмеялась Женя.

— Еду не проспишь, — серьёзно ответил Эркин, ещё раз зевнул, встал и вышел.

Его слегка пошатывало со сна, и Алиса засмеялась, глядя на его неуверенную походку, даже Женя улыбнулась. Вскоре он вернулся, уже совсем бодрый, умытый, с влажными волосами — опять голову под рукомойник сунул. Покосившись на Женю, натянул штаны и рубашку и сел к столу.

— Значит, еду не проспишь? — поддразнила его Женя, разливая суп.

— Никогда!

Убеждённость ответа заставила Алису фыркнуть.

— Так где ты работал?

— В больнице, — он торопливо проглотил и продолжил. — Стеллаж сделали. Думали, за ночь не управимся.

— Вас хоть накормили?

Легкая тень промелькнула по его лицу.

— Там девочки, санитарки, они из угнанных, поделились с нами, — Эркин невесело усмехнулся. — Они нам свой обед отдали. А мы им потом сигареты, нам по пачке досталось. Пусть поменяют себе.

— Вот кстати, — вспомнила Женя. — Возьми сигареты и тоже выменяй.

Он поднял на неё недоумевающие глаза. И Женя стала объяснять.

— Ну, ты сам подумай, откуда у меня могут быть сигареты? Плату с жильца я сигаретами брать не могу, ведь так? Так. А ты другое дело.

— Д-да, — его недоумение сменилось растерянностью и тут же согласием. — Конечно, так. Хорошо. А что выменять?

— Сам посмотри, — Женя уже знала, что фраза типа «что хочешь» успеха у него иметь не будет.

Эркин кивнул. Сигарет набралось много, можно будет поискать.

— Ты сегодня ещё пойдёшь на работу?

— Нет, — мотнул он головой. — Сегодня бал, и работы наверняка не будет. — И поднял на неё заблестевшие глаза. — Там будет здорово. Мы, когда уходили, заглянули в один зал. Очень красиво.

Женя засмеялась и встала, собирая посуду. Сейчас она всё быстренько помоет и начнётся самое волнующее для любой женщины — сборы на Бал. Чем бы занять Алису и Эркина, чтобы не отвлекаться на них?

Но Эркин ушёл во двор что-то делать в сарае, а Алиса села на свою кровать в обществе своих игрушек и застыла в созерцании.

Эркин уже привычно распахнул дверь сарая и подпёр ее камнем. Огляделся. Дровяная часть в порядке. Можно подточить топор. Андрей как-то показал ему свой и рассказал о точке. Сваленные в углу всякие хозяйственные мелочи он уже разбирал. Там был точильный камень. Бруском. Эркин отыскал его, сел на пороге сарая и взялся за работу. Сделает топор, займётся остальным. Чтоб не чинить, когда понадобится.