Под сенью короны - Коваль Ярослав. Страница 50

Несмотря на всё это, я не мог не восхищаться правителем. Он ведь сыграл наверняка, даже в ситуации, когда все, без малого все отвернулись от него — выиграл вчистую, да ещё так быстро! При нынешнем развитии событий война уже, считай, выиграна, вопрос лишь в том, сколько времени потребуется, чтоб полностью завершить боевые действия. Его величество выигрывает уже второй раз подряд и против целой страны.

И теперь, когда Аштии самое время бы уже начать беспокоиться, она продолжает ему верить. В сознании зашевелилось подозрение: не потому ли его величество так «разоткровенничался» по поводу своего истинного отношения к её светлости, что я — один из самых близких госпоже Солор людей, и я чужак, я не заражён имперским преклонением перед высшей властью…

Нет, чушь. То же самое можно было обставить убедительней и проще. Без любовных излияний. Ведь перескажи я кому наш с государем разговор, мне просто не поверят, что таковой вообще мог иметь место, хоть бы и чисто теоретически.

Я понял, что запутался, но тут пришло время знакомиться с планами операций, подготовленными моим собственным штабом (моим собственным штабом, обалдеть!). Идеи оказались толковые, оставалось лишь выбрать самые-самые. Задачка не из лёгких.

Потому я выбрал всё разом. Людей должно хватить, и если сделать группки поменьше, посоветовать двойную осторожность, поручить отрядам перегруппировываться по мере выполнения более мелких заданий, а заодно подключить боевой бабальён, должны справиться. К тому же времени на всё про всё отводится мало. И так понятно, что наши атаки будут чем-то вроде мимолётных укусов, а не обстоятельной трепанации. Последним пусть занимаются основные силы.

Вот только ни единой операцией из тех, что одобрил, я не сумел поуправлять сам. Это логично, моя роль по определению заключается в другом. Откровенно говоря, я за целые сутки так никому и не понадобился, мои замы и замы моих замов работали самостоятельно, пользуясь разработанными планами и собственной смекалкой. Коротая время вместе со штабом и резервной полусотней, я время от времени получал короткие отчёты о результатах и потерях. Потери скромные. Результаты не ошеломляли, но вполне удовлетворяли, а местами даже радовали.

Рассмешило меня известие, что учудила одна из моих групп. Разгромив один из продовольственных обозов, бойцы сперва нагребли жратвы для себя (сколько смогли), а потом потратили полчаса, чтоб заглянуть в соседнюю деревушку и сообщить тамошним обитателям, где именно стоят безнадзорные телеги. Можно побиться об заклад, когда мятежники сообразят, что случилось, и примутся искать свою провизию, там уже ничего не останется. Ни крошки. Деревни нынче голодают. И телеги приберут — в хозяйстве всё сгодится.

Встретились мои бойцы и с отрядами из Кашрема, по моим указаниям их не тронули, даже не обнаружили своего присутствия рядом. Лишь проследили, примерно подсчитали численность и прикинули, кто ещё идёт к ущелью по зову императора, а затем доложили мне. Я всех перечисленных топонимов не знал, но понял, что зять Аштии привёл с собой компанию. Чтоб не скучно было? Может, думает, что так вернее заслужит прощение?

Ну, не моё это дело. Новоприбывшие как раз успеют позавтракать перед боем.

Самого боя я тоже не увидел. Перемещаясь от одной лесной захоронки к другой (очень кстати оказался проводник из местных охотников, получивший за услуги солдатский паёк и пребывавший по этому поводу в приподнятом настроении), уже на восходе мне пришёл приказ Ставки идти на перехват отрядов вражеского подкрепления.

Надо так надо. Вообще-то, по большому счёту, что я там не видел, в этих сражениях? Рано или поздно о результатах станет известно, никто меня от этого не охранит.

Подкрепление оказалось крупным.

Ничего себе… Чтоб собрать всех моих ребят (а ничтожной частью моего отряда, имеющегося в распоряжении, тут мало что можно поделать), нужно время, которого нет. Однако ж… Делать нечего. Значит, бьём прямо сейчас, и будь что будет. Но сначала обстрелять, конечно. Тем более что они маршируют по дороге, пролегающей по ложбине меж двух холмов. А мы — на холме.

Я едва успел отдать приказ, как ряды противника сперва замедлили шаг, потом остановились, потом, похоже, попытались начать перегруппировку. Что-то случилось? Дорога слишком узка для того, чтоб без проблем совершать на ней манёвры. Какова бы ни была причина происходящего, это наш шанс, и самый верный! Я махнул рукой, чтоб мои лучники начинали.

В сгрудившихся на дороге солдат полетели стрелы. Тут и не целься — всё равно попадёшь. Разбираться, в чём дело, было некогда, обстреливаемые всё-таки не полные идиоты, они рассыпались и прятались. Через минуту колчаны начали пустеть, а оставшиеся в живых либо увернулись за трупы лошадей и туши ящеров, либо рванули в нашу сторону, мои бойцы выдвинулись вперёд — встречать.

Теперь уж я избегал лезть вперёд, несмотря на все достоинства моего нового доспеха. Во-первых, рана ещё далеко не зажила, во-вторых, Исмал прав. Глупо это и не по уставу.

— Ну, что? — осведомился я у своего адъютанта (к этому почётному новшеству я успел привыкнуть и даже оценить его преимущества) минут через десять.

— Немедленно узнаю, — заверил тот.

Очень молодой, но выправка просто идеальная, лучше и быть не может, скромная полевая форма сидит будто парадная, и реагирует чётко, безупречно. Молодец. Действительно, новости принёс в считаные минуты: бой идёт, противник явно смущён и построить качественную оборону не успевает. Вражеское подкрепление потревожили ещё до нашей атаки, и не кто-нибудь, а подошедшая с противоположного края гвардия.

— Господин Акшанта?

— Именно он, командир. Его значки, а также значки основных кавалерийских гвардейских подразделений на виду.

У меня отлегло от сердца. Аштия обо всём позаботилась.

— Где сам господин Акшанта?

— Немедленно узнаю. — И, примчавшись, доложил, где приблизительно есть смысл искать главного командира имперских гвардейцев.

Я велел подвести ко мне пластуна и примерно через полчаса уже стоял перед Раджефом. Он как раз надевал шлем, похоже, не собирался задерживаться в своём временном командном пункте на полянке у реки. Мы обменялись приветственными жестами.

— Я рад, что успел, — сказал Акшанта.

— Да, одни бы мы не справились. Мои ребята отбили нескольких транспортных ящеров и завалили их на дороге.

— Что сделали?

— Ну, согнали вместе и прирезали. И используют тела как баррикаду. Можно прижимать противника к ней и давить.

— Уйдут по лесу, — заинтересовался гвардеец.

— С одной стороны лошади не пройдут, а с другой я посадил ещё одну группу лучников с двойным запасом стрел. Мои справятся.

— Мы все справимся, — отрезал Акшанта. — Твои ребята должны делать свою работу, и их надо беречь. Мои бойцы в тяжёлой броне. Я скомандую части своих гвардейцев обойти противника. Подождём.

— Главное сейчас — выполнить приказ.

— У нас есть запас времени и место для манёвра. До ущелья ещё далеко. Выводи из боя тех из своих бойцов, кто не прикрыт лесом или баррикадой. Я справлюсь своими силами.

— Сейчас сорганизуем разведку, — постарался ободрить я.

События развивались стремительно, сражение вторгалось всё дальше и дальше в лес, бой расползался, как влажное пятно по скатерти, и тут наше вмешательство ничего не могло изменить. Мы могли только попытаться повернуть всё в нужное русло. И желательно подальше от ущелья — даже намёк на подкрепление может воодушевить солдат противника и стоить нашей армии кучи жизней.

Мои бойцы рассыпались по лесу и живо сорганизовали оборону всюду, где только было возможно: в крохотных зарождающихся овражках, за крупными кочками, за буреломами, нападавшими тут за текущий год, когда крестьянам было не до растаскивания дармовых сушин. Бой может добраться и сюда, и тогда противника ждёт неприятная неожиданность. По крайней мере, мои бойцы сделают для этого всё возможное.

Надо облегчить гвардии задачу.

Похоже, у Раджефа остался только один резерв, которым он сейчас свободно мог распоряжаться, — это его личный отряд охраны и он сам. Я ждал заминки, однако её не произошло — небольшая конная группа по единственной команде ушла в лес, но скоро появилась снова — впереди, со стороны ущелья. Как бы отсекая, отгоняя противника от неё. Мне было плохо видно, я ведь держался в стороне. Но Акшанту я разглядел — мне впервые бросилось в глаза, что он облачён в такие же доспехи, которые недавно передали мне.