Царь горы - Панов Вадим Юрьевич. Страница 35

– Рад служить, госпожа.

Епископ вновь поклонился, повернулся к дверям, но остановился, услышав неожиданный окрик:

– Руссо!

– Да, госпожа.

Она сама не ожидала от себя такого поведения. Как не ожидала столь быстро вернувшейся жажды, что станет невкусной кровь. Если раньше, еще пару месяцев назад, за ее вызывающими манерами и легкомысленными нарядами скрывались холодная логика и железный расчет, то сейчас, превратившись – внешне – в настоящую леди, Клаудия чувствовала непреодолимое желание действовать импульсивно, повинуясь внезапным порывам. Девушка знала, что сердце не подведет.

– Руссо… – Клаудия поднялась с дивана и почти вплотную подошла к епископу. Так близко, что разглядела даже алую искру на глазу масана – печать барона Александра, печать Алого Безумия. – Руссо, ты ведь знаешь об особенностях Амулетов Крови?

– Барон рассказывал, – кивнул епископ. – Впрочем, я догадывался и раньше.

Истинные кардиналы не любили распространяться о том, что древние артефакты требовали масанской крови. Информация не была тайной за семью печатями, но особенно не афишировалась. Конечно, в библиотеках Тайного Города есть работы по Амулетам Крови, но ведь всегда можно сказать, что это лживая пропаганда навов. Проверить же свои подозрения на практике удавалось немногим, в основном тем, кому выпало стать жертвой, а потому рядовым масанам оставалось довольствоваться слухами.

– Жертва выбирается по очень сложной формуле, иногда истинному кардиналу требуется вполне определенный масан, и только он.

– К чему вы ведете, госпожа?

Клаудия жестко посмотрела в глаза епископа:

– Не пугает, что однажды отец может пригласить в подвал тебя?

Руссо молчал почти минуту. Подобрался. Закрылся окончательно, лицо превратилось в непроницаемую маску.

– Это проверка?

«Обиделся…»

– Я думал, что доказал свою преданность…

– Ответь на мой вопрос, Руссо, – твердо произнесла девушка. – Это не проверка, это приказ. Я хочу услышать ответ.

– Я дал клятву. Я отдам жизнь за барона.

– Одно дело погибнуть в бою, и совсем другое – быть принесенным в жертву.

– Мне не нравится то, что вы говорите и как вы говорите. С вашего позволения, я пойду.

– Руссо, – негромко, но очень жестко проговорила Клаудия, – если ты хоть пошевелишься, я тебя убью. Прямо здесь. Ты знаешь, что я сильнее. И если ты не ответишь – убью. Потому что я задала вопрос не для того, чтобы разочароваться в тебе.

Теперь епископ понял, что его не проверяют. Точнее, что проверяют, но совсем не так, как он подумал изначально. А хуже всего, что проверяла его Клаудия, Глаза Спящего, проницательная сука, способная почувствовать малейшую ложь. Непредсказуемая сука, способная убить, повинуясь мгновенному импульсу.

– Амулеты Крови – наш крест, – глухо произнес Руссо. – Лидеры должны обладать колоссальным могуществом, ведь в их руках будущее семьи. А мы должны за это платить. Такова жизнь.

– И ты ляжешь на алтарь?

– Лягу, – поколебавшись, ответил епископ.

Искренне ответил.

– Но ведь в повседневной жизни кланов необязательно использовать Амулет, – пробормотала девушка.

– Что?

Руссо сказал и осекся. Прищурился. Понял.

Клаудия не услышала вопрос. И последнюю фразу она произнесла для себя. Не для епископа. Но звук голоса заставил девушку опомниться:

– Спасибо, Руссо, это все, что я хотела знать.

– Да, госпожа.

Епископ отдал поклон ир-иллинэк, «выражение наивысшего почтения», и, пятясь, вышел из комнаты.

Клаудия знала, что он никому не расскажет о состоявшемся разговоре.

– О чем ты думал, когда врывался в Башню?

– Но я…

– Молчать!

– Ты же спросил…

– Молчать!!

Гуго еще ниже опустил голову. Глаза капитана своей гвардии великий магистр видел лишь в самом начале разговора, когда де Лаэрт еще не понял, в какую лужу сел. Теперь же, на десятой минуте разноса, де Гир довольствовался лицезрением рыжей макушки бедового мастера войны. Даже подавая реплики, Гуго старался не смотреть на повелителя.

– Ты представляешь, что натворил?! Ты дал лишний повод наброситься на нас! Теперь любая шавка из желтой газетенки сможет глубокомысленно заявить, что со времен оккупации Западных лесов чуды ничуть не изменились!

– А мы и не изменились, – подал голос Себастьян де Лок, магистр ложи Горностаев и родной дядя Франца.

– Но мы никогда не были такими, как пишут о нас журналюги!

Франц произнес эти слова по-прежнему громко, но подчиненные чувствовали, что великий магистр начал успокаиваться. Основной ураган позади, вождь вернул себе способность размышлять.

– Мы были возмущены, – пожал могучими плечами Рик Бамбарда, один из ближайших и самых верных друзей де Гира.

– На месте Гуго каждый из нас поступил бы так, – добавил Себастьян.

– В том-то и дело, что каждый, – вздохнул де Гир и устало опустился в кресло. – Мы слишком гордые и слишком горячие – идеальная мишень для шасов.

– А что мы должны были делать?

– Молчать.

– Франц, я ведь просто спросил.

Великий магистр невольно улыбнулся:

– Гуго, я ответил на твой вопрос, а не приказал тебе заткнуться. Мы должны были молчать. Не реагировать. Смеяться над этими нелепыми измышлениями. Пригнать пару-тройку экспертов, купить час-другой эфира у «Тиградком» и внятно донести до жителей Тайного Города всю нелепость ситуации. Мы должны были ответить Биджару его же оружием, а не давать шасам лишние козыри.

– Но я только…

– Ты им подыграл, – махнул рукой великий магистр. – Отныне каждое, даже самое нелепое обвинение в наш адрес будет рассматриваться через призму вторжения в Денежную Башню. «Вы помните, как они перерезали провода шасам? Это прямо свидетельствует о том, что рыцари уничтожали Красных Шапок сотнями тысяч. Жгли живьем и насиловали».

– Мы не перерезали провода, – нахмурился Гуго, припоминая подробности налета. – Просто отключили…

– Кого это волнует? Борзописцы все равно увяжут твою вспышку с теми измышлениями, которые сейчас льют на публику.

– Но это глупость!

– Конечно, глупость. Но наша несдержанность возвела глупость в разряд истины.

Некоторое время в кабинете висела напряженная тишина. Наконец де Лаэрт едва слышно произнес:

– Я виноват.

Де Гир открыл рот, но тут же закрыл его, приберег очередную порцию нравоучений на потом, понял, что устроил мастеру войны достаточно серьезную выволочку, чтобы продолжать в прежнем духе. Вместо этого Франц усмехнулся:

– Если бы ты поступил иначе, то оказался бы совсем не тем Гуго, которого я знаю.

– И что теперь делать? – осведомился Рик. – Заказывать эфиры в «Тиградком»?

– Подумаем позже, – качнул головой великий магистр. – Нам есть чем заняться.

– Твоя встреча! – припомнил де Лок.

– Масаны!

Увлеченные разбором полетов, рыцари совершенно забыли, что Франц собрал их, дабы поведать о переговорах с кардиналом Луминар.

– Саббат желает присягнуть на верность Ордену?

– Близко к истине, – кивнул де Гир.

И быстро пересказал помощникам ключевые моменты встречи с Густавом.

– Объединить масанов… Интрига в духе Сантьяги. – В голосе де Лока послышалась легкая зависть. – Красиво и с большой вероятностью успеха.

– Ни черта у него не получится! – отрезал осмелевший Гуго. – Масаны Саббат – звери, они не признают законы и считают челов пищей. Их не успокоить.

– По всей видимости, Сантьяга считает, что число отморозков уменьшилось, и тон в Саббат задают те, кто стремится к спокойной жизни.

– Это означает еще один виток гражданской войны, – пробормотал Бамбарда. – На этот раз между мятежниками.

– Поэтому комиссар прячется за спину Александра. Кровь должны лить масаны.