Царь горы - Панов Вадим Юрьевич. Страница 36

– Но что будет дальше? – спросил Себастьян. – Предположим, затея удалась, и истинный кардинал объединил Саббат. Что дальше?

– Появится центральная власть, – прищурился де Лаэрт. – Единые законы, которые кровососы немедленно окрестят Догмами Покорности. Появятся недовольные, и новый виток…

– Недовольных истребят, – махнул рукой де Гир. – Если Сантьяга почует, что за ним хотя бы треть мятежников, он не станет стесняться в средствах и займется непримиримыми так, как это происходило во времена Раскола.

– Я спрашивал о другом, – поморщился магистр Горностаев. – Меня интересует стратегия. К чему приведет объединение?

– Масаны уйдут из Тайного Города, – после некоторого раздумья предположил Бамбарда.

– Чушь, – буркнул Гуго.

– Нет, не чушь, – покачал головой Рик. – Разумеется, это произойдет не сразу, сейчас между мятежниками и жителями Тайного Города слишком много противоречий. Но если прекратится гражданская война, ни один вампир не захочет оставаться в клетке. Особенно молодой вампир.

– На первый взгляд получается, что лет через сто Сантьяга потеряет контроль над масанами, – протянул Себастьян. – То есть затея, в конечном итоге, приведет к ослаблению Темного Двора, и мы должны помочь в ее осуществлении.

– Неужели Сантьяга не просчитал такую вероятность?

– А если просчитал, то почему продолжает поддерживать Александра?

– Потому что хочет создать второй центр притяжения, – понял де Гир. – Комиссару нужен Амулет Крови в Тайном Городе. Алое Безумие, судя по всему, отпадает, где Диадема Теней – никто не знает, остаются Драконьи Иглы.

– Но среди верных Темному Двору масанов нет Луминаров, – не сдавался де Лаэрт. – На кого поставит нав?

– На Захара Треми.

– На бастарда!

– Собаки вернее у Сантьяги нет.

Гуго оставалось только молча кивнуть, он совсем забыл, что епископ Треми полукровка.

– Вот почему Густав забеспокоился, – продолжил Франц. – Луминар понял суть игры: Бруджа получает объединенную Саббат, а Захар – Драконьи Иглы. Обе ветки Масан станут подконтрольны Темному Двору, и через пятьдесят-сто лет возможно окончательное объединение.

– И Сантьяга получит власть над всей семьей!

– Вот именно.

Рыцари переглянулись.

– Надо помогать Густаву, – твердо произнес Себастьян. – Если Темный Двор действительно поставил на Бруджу, мы должны принять меры к его устранению.

– И заключить вассальный договор с масанами?

– Это станет грандиозным успехом.

– И вызовет недовольство навов.

– Но ведь это будет решением самих кровососов, – тонко улыбнулся старый магистр. – В конце концов, для Тайного Города неважно, кому будет подчиняться обновленная Саббат, главное, чтобы прекратились боевые действия и постоянные нарушения режима секретности. Уверен, зеленые нас поддержат.

Третий Великий Дом Тайного Города наверняка не упустит возможности уколоть навов.

– Хорошо, – кивнул де Гир. – Можно ли считать, что со стратегией мы определились?

– Да, – ответил Гуго.

– Да, – согласился Рик.

– В таком случае, займемся тактикой.

– Уточни, чего хочет Луминар? – попросил де Лок.

– Все, что мы можем дать, – улыбнулся Франц, – исключая полномасштабную войну с навами, разумеется. Детали мы еще не прорабатывали.

– Густав хорошо понимает, что пара командоров войны стоит сотни масанов, – проворчал де Лаэрт. – К тому же мы способны скрыть свои действия и от наблюдателей, и от предсказателей. Наверняка хитрый кровосос постарается широко использовать нашу поддержку, и в первую очередь – в устранении Александра.

– А вдруг барона защищают гарки?

Рыцари вновь переглянулись. Все они понимали разницу между тайными действиями, направленными на разрушение интриги неутомимого комиссара, и прямым столкновением с Темным Двором.

– Сантьяга знает, что любая его помощь будет воспринята масанами как вмешательство в их дела. Лидер, которого стерегут гарки, немедленно получит кличку навского раба, его авторитет рухнет, и объединить семью под его знаменем не получится. – Франц обвел друзей взглядом. – Решение принято. Мы поддержим Густава и против Бруджи, и против… всех остальных.

В отличие от большинства кардиналов Саббат, предпочитающих выносить основные логова кланов за пределы городов, Борис Луминар открыто жил в самом центре Нью-Йорка, на Манхэттене, выкупив три верхних этажа и пентхаус в роскошном кондоминиуме неподалеку от Центрального парка. Кардинала не смущало наличие соседей, не беспокоили посторонние взгляды, пересуды и прочие неудобства, связанные с жизнью среди челов, ему понравился дом, и это стало ключевым фактором в принятии решения. К тому же Борис рассудил, что гаркам гораздо сложнее атаковать переполненный челами дом – в Тайном Городе щепетильно относились к случайным жертвам, – и чувствовал себя в высоком доме спокойнее, чем тот же Густав в тщательно защищенном поместье.

Однако в настоящий момент гарки занимали кардинала нью-йоркских Луминар менее всего.

– Шон, мне ничего не известно о вчерашних событиях! – Борис так сильно сдавил телефонную трубку, что пластик треснул.

– Я тоже ничего не знаю об этих событиях, – в тон ему ответил Толстяк – собеседники благоразумно не забывали, что ФБР может прослушивать линию. – Но хочу сказать, что мне было неприятно смотреть новости.

– Мне тоже.

– Слышал о трагедии, что произошла с Лорой Нортон? Такая карьера оборвалась…

– Ужасное происшествие, – согласился Луминар. – Но о нем я тоже узнал из новостей.

– Охотно верю.

Однако Борис чувствовал, что толстый бандит обвиняет в произошедшем именно его.

Подозрения Шона базировались исключительно на косвенных уликах. Во-первых, нападавшие использовали пистолеты сорок четвертого калибра, любимое оружие бойцов Кардинала, во-вторых, совсем недавно между группировками возникло некоторое недопонимание. Однако, будучи здравомыслящим челом, Толстяк понимал, что косвенных доказательств недостаточно. Ночные события могли оказаться провокацией, а потому Шон хотел поговорить с Борисом лично.

– Сегодня.

– Я буду ждать.

Луминар швырнул трубку на стол и злобно оглядел стоящих у противоположной стены епископов. Клайв и Фридрих. Они и так были похожи друг на друга, как братья: долговязые, узкоплечие, вихрастые, а страх делал их совсем неотличимыми. Дикий страх. Животный.

– Ну что, определили, кто выскажется следующим?

Помощники не ответили, молчали, разглядывая лежащее на полу обезглавленное тело. Епископ Даниэль. Дал невразумительный ответ разъяренному Борису. Больше говорить не будет.

– Вы зажрались, подонки, – медленно произнес кардинал. – Вы привыкли, что за вас думаю и работаю я. Вы же только охотитесь и трахаетесь. Никто из вас не следит за порядком в городе. Никто!

Настроение Борису испортил не глупый Толстяк. Подумаешь, человский драгдилер! Велика важность! Вопросы с возомнившим о себе бандитом кардинал планировал уладить быстро и, по возможности, мирно – лишний шум сейчас не нужен. Встретимся, поговорим, постараемся убедить Шона, что клан не имеет отношения к бойне в Центральном парке. Если толстый не поверит, ликвидируем его и забудем. Против всего черного кагала хватит и десятка масанов.

Шон – это мелочь. Волновало кардинала Луминар другое.

– Как получилось, что я потерял «Бочку с порохом»?

Молчание.

– Вы понимаете, что челы неспособны разгромить наш клуб?

Нет ответа. Никто из епископов не желал отправиться по проложенной Даниэлем дороге. Но и молчать нельзя! Сколько еще времени Борис будет довольствоваться собственными воплями? Минуту? Пять минут? Рано или поздно его начнет бесить отсутствие диалога…

– Вы понимаете, что прохлопали вторжение?

А это уже удар по авторитету вождя. Рядовые масаны готовы терпеть выходки непредсказуемого повелителя только в том случае, если он обеспечивает надежную защиту от внешних врагов. Если авторитет пошатнется, припомнят все.