Царь горы - Панов Вадим Юрьевич. Страница 43

Двадцать секунд до отступления.

Масаны двигаются очень быстро, челу не дано увидеть набравшего скорость вампира. Но чтобы опередить сидящих в засаде врагов, Луминарам следовало двигаться еще быстрее.

Пятнадцать секунд до отступления.

В тот самый момент, когда разъяренные воины выросли перед фургоном, Петер спокойно щелкнул переключателем, и «Протуберанцы» залили пространство перед машиной смертельным для масанов светом. Незащищенные головы и руки вампиров вспыхнули…

Десять секунд до отступления.

Фонари и прожектор уничтожили шестерых. Трое еще держались, успели отвернуться, укрыться куртками, упасть на асфальт, скорчиться, пытаясь закрыться от безжалостных лучей.

Их добили мечами.

Догнали раненых.

– Время! Время!!

Бруджи пересели в спрятанный за фургоном неброский «Додж» и помчались в Нью-Йорк, где в одном из манхэттенских переулков их ждал портал в Боготу.

– Все идет по плану, – тихо произнес Захар, складывая телефон. – Бруджи только что ликвидировали отряд епископа Клайва. Борис потерял еще пятнадцать бойцов.

– Серьезный удар, – так же негромко сказала Яна.

– Да, – согласился Треми, – серьезный.

И вновь удар нанесен перед самым рассветом. И вновь у Бориса нет возможности ответить. Надо ждать следующей ночи. Или бежать.

– Гораздо важнее психологический эффект, – подал голос Кортес. – Клан в панике.

– То, что нужно, – усмехнулся Артем.

Захар бросил быстрый взгляд на молодого наемника, заглянул в глаза, попытался разглядеть, не радуется ли Артем смерти «проклятых кровососов». Не разглядел. Прочитал в ответном взгляде холодную уверенность профессионала: если бы на месте вампиров оказались люды или чуды, наемник радовался бы точно так же.

Наемник.

– Остается ждать решения Бориса, – протянула Инга. – Что он выберет.

Наступал ключевой момент: как поведет себя Луминар в данных обстоятельствах? Останется? Будет сражаться до конца, попытается консолидировать клан, чтобы отбить дерзкое нападение, или унесет ноги? Аналитики Темного Двора оценивали вероятность бегства почти в тридцать процентов. Такое решение выглядело самым разумным и правильным. Но Сантьяга поставил на гордость Луминара и приказал не трогать сидящего в здании ФБР Бориса. Еще рано. Империя не должна рассыпаться на крупные осколки – комиссар не собирался устраивать в Нью-Йорке междоусобицы. Надо менять правителя, а привыкший к относительному порядку клан следует сохранить, дабы не получить десяток трудноуправляемых стай.

– Борис не сбежит, – уверенно заявил Кортес. – Густав – да, Густав бы спрятался. И Александр бы спрятался. Они прагматики, они выстроили свою власть не на харизме, а на уме. Скройся Густав из того бедлама, что мы устроили, все бы сказали, что кардинал поступил мудро и предусмотрительно. И Бруджа бы нашел, как оправдаться. А Борис не отмоется. Он воин, а воину не должно показывать трусость.

– Он не просто воин, – едва слышно откликнулся Захар. – Он истинный кардинал.

Значительно позже, делясь с друзьями и родственниками леденящими душу подробностями плена, Урбек и Биджар особо подчеркивали, что в первую ночь заточения они практически не сомкнули глаз. И ведь не лгали! Совсем не лгали. Вот только тяжкие раздумья, на которые ссылались шасы, не имели к бессоннице никакого отношения.

«Мы сидели в подвале, – грустно рассказывал Биджар, задумчиво любуясь игрой света на хрустальных гранях бокала. – Сырая камера без окон, ржавая железная дверь и две охапки соломы вместо кроватей. Густав надеялся сломить нас, но просчитался…»

«Мы проговорили всю ночь, – подхватывал Урбек. – Вспоминали разные истории, рассказывали друг другу о детях, о женах, о родителях, о забавных случаях из семейной жизни. Нам было нужно поговорить об этом…»

После нескольких повторов Кумар научился подавать эту реплику с такой проникновенностью, что если среди слушателей оказывались женщины, они в этот момент начинали тихонько плакать, утирая платочками глаза.

«В трудный миг мы чувствовали поддержку любимых, и воспоминания о самом дорогом, что у нас есть, придавали нам сил…»

Истина, как это обычно бывает, пряталась где-то неподалеку.

Оказавшись в «сырой камере» (для дорогих гостей масаны приготовили три комнаты: две спальни и гостиную), шасы действительно начали между собой оживленную беседу, правда, детей и родителей при этом не упоминали. Гнусный скандал с выяснением «кто виноват в этом свинстве?», в ходе которого использовались исключительно непечатные выражения, затянулся минут на сорок. Так и не определив ответственного за постигшую их беду, шасы приняли решение вновь подружиться и приступили к ужину. Девушкам, поинтересовавшимся, почему к гостям никто не вышел, было сказано, что хозяин дома неожиданно уехал и появится потом. Будучи дамами воспитанными, Марта и Мэри не преминули выразить свое недоумение, но после третьей бутылки и думать забыли о хамском поведении владельца поместья, ибо подвыпившие дельцы вдруг подумали, что для них наступила последняя ночь в жизни. Небольшая оргия продлилась до рассвета, а потому утром, когда масаны выдернули друзей из кроватей и поволокли на аудиенцию, выглядели Урбек и Биджар, мягко говоря, не выспавшимися.

– Директор Хамзи?

– Да, да, это я. – Биджар с трудом подавил зевок. – Инвестиции и все такое прочее. Если желаете обсудить совместный бизнес-проект, то можете приступать.

– Я подумаю, – улыбнулся Густав и перевел взгляд на второго гостя. – Скупщик краденого Кумар?

– Предпочитаю, чтобы меня называли экспертом по трофеям. – Урбек потер глаза. – Можно распорядиться насчет кофе?

– Завтрак вам подадут в апартаменты.

– Как скажете.

Кумар почесал брови. Голова болела, во рту пересохло, и больше всего на свете шасу хотелось в ванну. Но он мужественно держался.

– Кстати, ваши подчиненные отняли у нас много ценного имущества, – пожаловался Хамзи. – Телефоны, часы, золотые авторучки…

– Среди вещей могли оказаться скрытые артефакты, – объяснил Густав. – А насчет телефонов…

– Ну, это я погорячился, – признал Биджар. – Я прекрасно понимаю наше положение.

– Вы мои гости, – подчеркнул кардинал.

– Но списочек изъятого надо бы составить, – кашлянул Урбек. – Чтобы, значит, все по-честному. Сколько взяли, столько и вернули.

Густав прикоснулся указательным пальцем к переносице, на мгновение закрыл глаза, досчитал до пяти… и продолжил в прежнем ключе: спокойно и вежливо:

– Я распоряжусь.

Шасы, с любопытством ожидавшие, чем закончится борьба кардинала с самим собой, дружно закивали:

– Вот и чудесно.

– Мы бы и не вспомнили, но порядок есть порядок.

– К тому же у меня телефон ручной работы. Там на всех микросхемах выгравированы мои инициалы.

– А мой телефон инкрустирован сапфирами.

– На самом деле у него краденая трубка, – доверительно сообщил Хамзи Луминару. – Вот он и дергается.

– Да мне на заказ делали!

– Сказки не рассказывай!

– Господа, господа…

– Какие сказки?! Это у тебя сказки! В Гильдии все жулики!

– И это говорит приятель Красных Шапок!

– ГОСПОДА!!!

Шасы притихли. На этот раз Густаву пришлось досчитать до десяти. После чего он скромно осведомился:

– Можно я скажу?

– Можно, – кивнул разгоряченный Биджар. – Сколько?

– Что сколько? – не понял масан.

– В чем желаете получить выкуп? Фунты стерлингов, рубли, доллары, евро? Золото? Драгоценные камни?

– Предметы искусства? – встрял Кумар.

– Некоторые друзья Урбека специализируются на поставках под заказ редких произведений искусства, – пояснил Хамзи. – Впрочем, вы и сами все знаете.

– Мы понимаем, что влипли, и хотим урегулировать проблему как можно быстрее.