Рябь (ЛП) - Любительский перевод. Страница 20

Я снимаю ботинки, все еще помня правило ее мамы о том, что обувь нужно снимать, и следую за ней через большую комнату на кухню. Она выглядит как одна из тех незатейливых кухонь в домах фермеров: все фасады красивого желто-молочного оттенка, а огромная раковина напоминает старинный умывальник. Но в отличие от истинной фермерской кухни, эта размером с целый дом.

Район Мейпл Фолс Роад – совершенно другая вселенная по сравнению с остальной частью Сидер Коув.

– Где твоя мама?

– Возможно, играет в бридж. – Или в сквош. Или во что-нибудь такое же дурацкое.

Я смеюсь, и этот звук заставляет Сиенну посмотреть на меня. Ее глаза накрашены ярче обычного. Розовые тени выгодно подчеркнуты темными ресницами. По удивленному выражению на ее лице я понимаю, что уже очень давно не смеялась.

– Растопишь масло, ладно? Мне нужно кое-что принести.

Я киваю и принимаюсь за работу. Мне требуется всего несколько секунд, чтобы вспомнить, где хранятся ложки, миски, мерные кружки. Воспоминания возвращаются ко мне. Меня переполняет отчаянное желание получить все обратно – дружбу с Сиенной.

Я была счастлива в этом доме. Счастлива, будучи ее другом.

К тому времени, когда я начинаю взбивать теплое масло, возвращается Сиенна, в руках у нее небольшой мешочек с розовой лентой.

– Что это? – спрашиваю я, стараясь не показать свою панику, которая пытается вырваться на поверхность.

Она ложит его на стол передо мной.

– Твой подарок на день рождения.

Я моргаю, глядя на милый маленький мешочек, а затем возвращаюсь к миске и начинаю взбивать масло все быстрее и быстрее, даже если оно уже готово.

– Мой день рождения был две недели назад.

Сиенна пододвигает мешочек ко мне. Один из ее безупречно накрашенных ногтей сломан.

– Это с твоего шестнадцатилетия. У меня не было сил отдать его.

– О. – У меня в горле пересохло. Я заставляю себя перестать взбивать масло, но моя хватка на ложке не слабнет. – Ты хранила его в течение двух лет?

Она кивает.

– Почему?

Она просто пожимает плечами и снова толкает мешочек в мою сторону, пока он не останавливается вплотную к миске. С колотящимся в груди сердцем я улыбаюсь ей и беру забытый подарок из нежной, хотя немного примятой, белой ткани в синий горошек. Он настолько мал, что я едва помещаю в него руку, вытаскивая то, что спрятано внутри.

Когда я разворачиваю сверток, мое сердце переворачивается в груди. Там лежит браслет из бисера ручной работы. С него свисают маленькие серебряные ракушки и морские звезды. Его концы соединяются крошечной серебряной застежкой. Сиенна, должно быть, провела много часов над ним, чередуя крошечные шарики голубого, зеленого, бирюзового... Все подобрано очень тщательно. Идеально.

Я поднимаю взгляд на Сиенну, она выжидательно смотрит на меня своими красивыми голубыми глазами. Точно такими же, как у Стивена.

Это не просто потерянный подарок на день рождения, вернувшийся к своему законному владельцу. Это предложение. Начать с того, где мы остановились. И хотя я знаю, что это, вероятно, неправильное решение, последнее, которое мне следует принимать, но я улыбаюсь Сиенне и шепчу слова благодарности. Затем одеваю его на запястье, и позволяю ей застегнуть.

Глава 15

На следующий день в школе я немного нервничаю. Все так быстро меняется. Только мои ночные плаванья на озере остаются постоянными. Когда я прохожу через двойные двери, то не знаю, чего ожидать. Не успеваю я сделать трех шагов вперед, как чье-то плечо задевает меня, легкий удар, но его достаточно, чтобы напугать меня. Прежде чем обернуться посмотреть, кто это был, я ловлю на себе взгляд темноволосого парня, с которым дружит Сиенна. Его глаза направлены в сторону коридора, будто он не хочет признавать меня. Но вместо того, чтобы столкнуться со мной, как он делал это раньше, он обходит меня. У основания моей спины зарождается покалывание, поднимаясь вверх. Что это был за взгляд такой?

Я прищуриваюсь и осматриваюсь вокруг. Кристи Экли, привыкшая избегать меня, демонстрируя тем самым свою преданность Сиенне, слегка улыбается, прежде чем развернуться и уйти прочь.

Можно ли почувствовать, как ваше сердце бьется в желудке? Потому что именно это я сейчас ощущаю. Как будто мое сердце действительно пульсирует в животе, отражаясь в конечностях.

Но я плавала вчера ночью, так что я не должна испытывать тошноту. Нет, это не тошнота, это нервозность. Что-то здесь не так.

Я замечаю Никки впереди и практически делаю то, что и всегда, – сворачиваю за боковую дверь. Но потом она кивает мне головой в знак приветствия, словно так и должно быть. Я едва не спотыкаюсь, но каким-то образом мне удается удержаться на ногах на уродливом коричневом ковре.

Я моргаю несколько раз, ожидая, что новая картинка растает. Но все выглядит нормально, с людьми, смотрящими на меня либо вообще игнорирующими, и моргание не меняет положения вещей.

Такое впечатление, словно я... снова нормальная. Как будто я в компании моих прежних друзей, и мы ладим. Как будто они не испытывают ненависти ко мне.

Я разрываюсь между желанием улыбаться, как дурочка, и желанием скрыться в туалете. Ведь я просто хочу... вернуть все обратно, как идеальную пару джинсов, перевести стрелки часов назад к тому времени, когда я была счастлива. Когда я знала, каково это смеяться так сильно, что начинали болеть бока. Было бы так легко улыбаться людям, которые прямо сейчас смотрят на меня.

Но другая половина меня знает, что я не могу вернуться к прежней жизни, не могу ступить на путь, который приведет к еще большему количеству смертей. Сиенна – это одно, но вся компания? Они будут приглашать меня на вечеринки. Звать пообщаться с ними во время футбольных матчей. Я боюсь того, как сильно хочу этого.

У них будут определенные ожидания на мой счет. И вопросы.

Я засовываю руки в свою флисовую кофту, когда вижу, что ко мне направляется Сиенна. Она улыбается своей широкой естественной улыбкой. Она выглядит первоклассно в черных кожаных сапогах до колен, юбке цвета хаки и темно-бордовой водолазке.

– Привет.

Я киваю.

– Привет.

Я до сих пор не выяснила, как относить к ней, следует ли мне вести себя так, словно двух лет оскорблений и гнева никогда не существовало. Я начинаю вспоминать, каково это дружить с ней.

Она лучше в роли союзника, нежели врага.

– Ты сказала всем?... – я замолкаю, поскольку не знаю, как продолжить предложение. Что сказала? То, что мы с ней тусовались почти два часа, не накинувшись друг на друга? То, что я была такой сучкой из-за своей тайной влюбленности в ее брата? То, что я оплакивала его каждый день, и с тех пор как он умер, опустилась на самое дно?

Она прикусывает внутреннюю сторону щеки.

– Я просто сказал им... что мы... поговорили. И что, возможно, мне необходимо немного времени, чтобы выяснить, как я отношусь ко всему этому.

Я киваю, не в знак согласия, а потому что мне больше нечего сказать. Я понятия не имею, что она собирается рассказывать людям или что я должна обо всем этом думать.

Жаль, что не существует школ для сирен. Я уверена, если бы они существовали, то курс «Убийство брата вашего лучшего друга для чайников» был бы обязательным.

– О. Ну, спасибо, – говорю я.

Она улыбается.

– Пожалуйста. Кино сегодня вечером ещё в силе?

Я моргаю. Должно быть, эмоции написаны на моем лице, поскольку она опирается о шкафчики рядом с нами, и понижает голос.

– Я знаю, это странно... Просто... – она наклоняется ближе. – Просто... Я не знаю, как должна относиться ко всему этому. Иногда я так злюсь на тебя и тогда вспоминаю о том, сколько боли причинила тебе за последние два года, и думаю, возможно, ты заплатила сполна. Я не знаю, чего в действительности хочу. Но если тебе хочется выяснить это вместе со мной...

Я киваю, сжимая свою челюсть. Мне хочется смеяться, плакать, обнимать ее и все сразу. Я заставляю себя оставаться нейтральной, не желая выдавать того, какой эффект на меня произвело предложение Сиенны.