Загадай число - Салтыкова Мария. Страница 4

– Ты, наверное, и не слышал об этих книгах. Они были довольно популярны, хотя не сказать чтобы бестселлеры в полном смысле слова. – Меллери улыбнулся с как будто хорошо отрепетированной скромностью. – Я не к тому, что ты должен их сейчас же прочитать. – Он снова улыбнулся, будто сказал что-то смешное. – Но они, мне кажется, немного разъяснят, что происходит или почему это так происходит, как только я расскажу о своей проблеме… Или о своей возможной проблеме. Честно говоря, я несколько сбит с толку всей этой историей.

«И довольно сильно напуган», – подумал Гурни.

Меллери набрал в легкие воздуха и начал свой рассказ с видом человека, решившегося отправиться в трудный путь.

– Для начала расскажу тебе про записки. – Он достал два конверта из портфеля, открыл один, вынул лист, исписанный с одной стороны, и конверт поменьше, какой обычно используют для срочного ответа. Он протянул записку Гурни. – Это первое, что я получил. Примерно три недели тому назад.

Гурни взял записку и откинулся в кресле, чтобы прочитать ее. Он тут же обратил внимание на опрятный почерк. Ладные, аккуратные буквы внезапно напомнили ему почерк его первой учительницы, слова, выведенные мелом на школьной доске. Еще удивительнее, впрочем, было то, что послание было написано перьевой ручкой, красными чернилами. У дедушки Гурни были красные чернила. Маленькие флакончики синих, зеленых и красных чернил. Он плохо помнил дедушку, но отлично помнил эти флакончики. Продают ли до сих пор красные чернила для перьевых ручек?

Гурни прочитал записку, нахмурившись, затем прочитал еще раз. Не было ни приветствия, ни подписи.

Гурни неопределенно хмыкнул и взглянул на Меллери, который не сводил с него взгляда, пока тот читал.

– Ты не знаешь, кто мог тебе это прислать?

– Понятия не имею.

– А подозреваешь кого-нибудь?

– Нет.

– Хмм. Ты повелся на это?

– Повелся ли я? – Было ясно, что Меллери не думал об этом в таком ключе. – То есть если ты спрашиваешь, загадал ли я число, то да. В такой ситуации трудно было поступить иначе.

– И ты загадал число?

– Да.

– И?..

Меллери прочистил горло.

– Я загадал число 658. – Он повторил, разбивая число на цифры: – Шесть-пять-восемь, – как будто это могло навести Гурни на какую-то идею. Когда этого не произошло, он нервно вздохнул и продолжил: – Цифра 658 ничего особенного для меня не значит. Это просто первое, что мне пришло на ум. Я перекопал свою память, пытаясь вспомнить что-нибудь, с чем она могла бы ассоциироваться, почему она могла бы оказаться неслучайной, но тщетно. Это просто цифра, которая пришла мне в голову, – очень серьезно повторил он.

Гурни взглянул на него с растущим интересом:

– И что же оказалось в маленьком конверте?..

Меллери протянул ему маленький конверт, приложенный к записке, и внимательно наблюдал за тем, как Гурни открывает его, извлекает листок размером с половину первого и читает строчки, написанные все тем же опрятным почерком и красными чернилами:

Перечитав записку, Гурни спросил, отправил ли Меллери ответ.

– Да. Я отправил чек ровно на указанную сумму.

– Зачем?

– В каком смысле?

– Это не маленькая сумма. Почему ты решил заплатить?

– Потому что меня это мучило. Число! Откуда он мог его знать?

– Чек обналичили?

– Кстати, нет, – сказал Меллери. – Я каждый день проверяю. Именно поэтому я отправил чек, а не наличные. Думал, может, удастся что-нибудь узнать про этого Арибду – хотя бы где он обналичивает чеки. Вся эта история меня ужасно вывела из себя.

– Что именно вывело тебя из себя?

– Чертово число, конечно! – воскликнул Меллери. – Откуда он мог что-то такое знать?

– Хороший вопрос, – кивнул Гурни. – А почему ты считаешь, что это «он»?

– В смысле? А, понял. Ну, я подумал… Даже не знаю, просто пришло на ум. Почему-то «Х. Арибда» показалось мне мужским именем.

– Х. Арибда – странное имя, – заметил Гурни. – Оно что-нибудь тебе говорит?

– Ничего.

Гурни это имя тоже ничего не говорило, однако показалось каким-то… не то чтобы знакомым, но и не вполне случайным. Видимо, ответ следовало искать в закромах подсознания.

– После того, как ты отправил чек, с тобой связывались?

– О да, – ответил Меллери, снова заглядывая в портфель и доставая еще два листа. – Я получил вот это дней десять назад, а это – на следующий день после того, как написал тебе письмо с просьбой о встрече. – Он протянул Гурни записки с видом ребенка, показывающего отцу синяки.

Обе были написаны тем же почерком и теми же чернилами, что и предыдущие два послания, но на этот раз они были в стихах.

В первом было восемь строк:

Восемь строк следующей записки были настолько же загадочны и зловещи:

В течение следующих десяти минут, по мере того, как Гурни вновь и вновь перечитывал каждую записку, его лицо становилось все мрачнее, а беспокойство Меллери – заметнее.

– Так что ты думаешь? – наконец спросил Меллери.

– Что у тебя умный враг.

– Я имею в виду, насчет цифры.

– А что насчет цифры?

– Откуда он знал, какое число придет мне на ум?

– Я бы сказал, что он не мог этого знать.

– Не мог, но знал! То есть в этом все дело, понимаешь? Он не мог знать, но знал! Невозможно было угадать, что я загадаю цифру 658, но он не только угадал, он знал это как минимум за два дня до того, как я сам узнал, когда он отправлял мне чертово письмо!

Меллери внезапно вскочил из кресла и начал ходить взад-вперед по траве перед домом, нервно приглаживая волосы.

– Научного способа угадать такое не существует. Такого способа вообще не существует. Понимаешь, какой дурдом?

Гурни в задумчивости почесал подбородок.

– Есть простой философский принцип, который я считаю стопроцентно достоверным. Если что-то произошло, значит, для этого существует способ. У этой истории с цифрой наверняка есть простая отгадка.

– Но…

Гурни поднял руку жестом дорожного полицейского, которым был в первые полгода своей работы в управлении.

– Марк, сядь. Расслабься. Я думаю, мы разберемся.

Глава 5

Неприятные предположения

Мадлен принесла на террасу два холодных чая и вернулась в дом. Воздух был наполнен запахом прогретой травы. Птичья стайка приземлилась на кормушку. Солнце, краски и запахи осени окутывали и кружили голову, но Меллери ничего не замечал, погрузившись в свои раздумья.