Забери мечту с собой (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 19

  - Прости меня, Глеб! Это будет мой первый раз, а у стерхов это происходит не так как у вас людей.

  Заметив его удивленный и в тоже время уже не такой хмурый взгляд, поспешила пояснить:

  - В первый раз все настолько незнакомо, непривычно и остро, что я бы просто не смогла бы себя контролировать и обратилась бы. Обычно, для стерхов это не проблема, и партнер также обращается, и процесс продолжается в другой ипостаси. Но вот если ты останешься человеком, моя волчица в запале страсти могла бы тебя покалечить или ... убить. Прости меня, любимый, я забылась в твоих руках!

  Глеб молчал пару минут, все еще прижимая к себе. Опустив мою голову к себе на грудь, гладил по волосам. Потом еще более хриплым от непрошедшей страсти голосом, спросил:

  - И?

  Услышав такой короткий, но понятный вопрос, неуверенно продолжила, задрав к нему лицо и пытаясь разглядеть реакцию, на мое предложение:

  - Ну, либо ты становишься стерхом и сам решаешь эту проблему, либо нам придется кому-то доверить ее решить в первый раз, потому что потом я смогу удержать контроль, если буду знать что это такое и как себя вести в этот момент.

  Его злобное утробное рычание успокоило мои расшатанные нервы и снова возродило дикую надежду на семейное счастье с этим мужчиной. Если он так рычит, будучи человеком, то, что из него получится после обряда?

  - Я сам займусь решением НАШЕЙ проблемы! И убью любого, кто посмеет предложить тебе свои услуги в этом вопросе, Сири. Если смогу выжить и добраться к тебе домой, маленькая моя!

  Последнее он сказал голосом, в котором сквозила горечь.

  - Но я обещаю, малышка, все сделать для того, чтобы мы вместе вернулись в твой Рассван.

  Мягко поцеловал, потом отстранившись, поправил на мне одежду и, взяв за руку, потащил назад к общей стоянке.

  Как только мы подошли к костерку, над которым висел котелок, в котором весело булькала каша, на нас все дружно уставились, кривя в усмешке лица. Я представила, как выгляжу со стороны и снова покраснела. Судя по тому, как горела мое лицо, щетина Глеба оставила на моей коже заметные следы, а опухшие губы явно говорили о том, что их усердно целовали с большим жаром и пылом. Хорошо хоть Глеб мою одежду в порядок привел, потому что я об этом вообще не подумала. Хаос в моих мыслях устранил едкий насмешливый голос Михаила, чтоб его Шассе забрал:

  - Ну что, командир, ты ее уже пометил?

  Глеб зло зыркнул на друга и, демонстративно взглянув на свою внушительных размеров ладонь, прорычал:

  - Нет, Мишань, зато если еще раз что-нибудь подобное услышу, то с удовольствием помечу твою рожу, кошак недоделанный.

  Вчера был трудный и долгий день, поэтому мы могли идти и тихонько разговаривать друг с другом. Ребят в первую очередь заинтересовало, каких животных я в них видела и рассказы о них. О моей сущности теперь знали шестеро мужчин из пятнадцати, поэтому они точно знали, что все, что я им рассказывала, было не примерно или гипотетически, а вполне реально, поэтому с жадным любопытством внимали каждому моему слову, запоминая и впитывая в себя новые знания. Вообще я старалась держаться поближе к тем, кто знал обо мне. Из всей группы только одиннадцать мужчин подходили для прохождения обряда. Остальные четверо были просто хорошими солдатами и людьми, поэтому я не хотела говорить о многом при всех. О чем-то важном или личном для стерхов мы разговаривали только на стоянке вчера вечером, после чего все быстро улеглись и быстро заснули, впереди нас ждал новый сегодняшний тяжелый день. Как и во все предыдущие ночи, я спала в руках Глеба.

  И именно поэтому, получив о себе новые знания, теперь при каждом удобном случае они подшучивали друг над другом. Самое интересное, что каждый, кто узнавал о своей сущности, признавал в моих словах правоту. Каждый из мужчин и их товарищи отмечали, что я очень точно и тонко описала их характеры, манеру поведения и склад ума и еще больше верили мне. В их глазах все сильнее проявлялась какая-то грусть. И я могла понять, что они сейчас чувствуют. Пустоту внутри, одиночество и горечь от того, что им так долго приходится скрывать свою дикую животную сущность. Подстраиваться под кем-то придуманные каноны и правила, заставляя умирать что-то внутри из-за отсутствия внутренней и внешней свободы. Хотя, именно их животные инстинкты позволили им выжить в этой жуткой, чудовищной войне, где гибнут миллионы, а выживают сильнейшие.

  Мужчины, заметив явно не располагающее к подтруниванию настроение командира, принялись за более безопасное дело. Решили пообедать и двигаться дальше. Во время обеда мне, наконец, поведали цель нашей миссии. В этом направлении должно было состояться основное наступление советских войск. Почему именно советские, а не русские, я уточнять не стала, побоялась привлекать внимание других мужчин, чтобы у них не возникало ненужных вопросов, почему я так плохо осведомлена по многим вопросам. Поэтому просто сосредоточилась на общей задаче. В связи с наступлением русские усилили разведку в этом районе и выяснили, что чуть выше в горах немцы строят какие-то сооружения, уходящие в гору. Уже две группы, посланные на разведку, не вернулись и больше не выходили на связь. Начать наступление без точных данных грозило большим количеством погибших, поэтому советское командование поставило задачу, во что бы то ни стало выяснить, что скрывают немцы в горах. Ситуацию усложнял тот факт, что весь засекреченный немцами периметр, охранялся с величайшей тщательностью. Несколько кругов защиты и постоянное патрулирование усложняло задачу проникновения на объект и уничтожение того, что там скрывали. И отряду из пятнадцати человек и плюс один оборотень предстояло пройти тройную внешнюю защиту и прорваться на сам объект в горах.

  В разговоры мужчин, планирующих операцию, я не лезла, логично считая, что они в этом деле лучше подготовлены и обучены чем я. Пока они говорили, я прикорнула рядом с Глебом и, положив ему голову на колени, задремала. Мой сон прервали, просто рывком поставив на ноги. Встрепенувшись и открыв глаза, как всегда утонула в сумерках любимых глаз. Меня чмокнули в нос и, развернув спиной, легким пинком указали направление движения. Я сначала возмутилась такому обращению с Хранительницей, а потом, посмотрев в затылок идущего впереди Михаила, мягко улыбнулась и бодренько зашагала за ним.

   Глава 9.

  Я лежала между двумя Александрами и пристально следила за обстановкой вокруг. Мы вполне удачно и незаметно прошли два круга защиты, благодаря моим способностям отводить глаза, но вот с третьим нам повезло не так хорошо как планировалось, в результате у нас образовалась одна потеря. Мы напоролись на мотоциклистов, у которых спустило шину. И наши двое разведчиков напоролись на них лоб в лоб. В результате перестрелки были убиты оба мотоциклиста и наш боец. Такая неожиданная и глупая смерть расстроила всех и меня в том числе. Молодой парень Владимир, у которого дома невеста и мать никогда не дождутся любимого с войны. Теперь о нашем присутствии на территории особо охраняемой зоны узнают очень скоро, как только убитые немцы не выйдут на связь в положенное время. Поэтому наша группа, замаскировав труп Владимир ветками и камнями, быстро простившись с ним, в ускоренном режиме рванула преодолевать последние километры до объекта. После нескольких часов блужданий по болотистой местности мы вышли к предгорью и вот тут нас, наконец, ждала удача в виде автомобиля с двумя штабными офицерами и водителем в придачу. Одного офицера с трудом удалось захватить живым, и с помощью принуждения мы выяснили, какие тайны хранит так хорошо охраняемый объект.

  Вверху за горой располагалось довольно большое озеро, питающееся несколькими горными речками. Немцы с помощью пленных прорыли в горе туннель прямо под дно озера. В случае если бы советские войска решили вести свое наступление с этой стороны, немцы с помощью узконаправленных взрывов в туннеле разрушили бы преграду между туннелем и дном озера, и огромная масса воды обрушилась бы на ничего не подозревающих русских. И так местами болотистая местность еще больше бы усложнила ситуацию, заставив тщательно спланированное и подготовленное наступление захлебнуться, причем в буквальном смысле. Мелкий Александр оказался радистом и по приказу командира передал в штаб полученную информацию. Через час пришел ответ. Любой ценой уничтожить объект, сохранив озеро целым, а это значило взрыв, но в таком месте, чтобы немцы уже ничего не успели сделать или исправить.