Сценарист (Опасные игры) - Метц Тамара. Страница 1

Сандра Браун

Опасные игры

Пролог

Сигнал возвестил о прибытии лифта. Двойные двери открылись. В кабине уже стояли три человека – две пожилые женщины, которые переговаривались вполголоса, и мужчина лет тридцати с небольшим, судя по всему, бизнесмен. Он чуть отступил назад, чтобы ожидавшая лифт пара могла войти.

Вошедшие мужчина и женщина улыбнулись и встали лицом к двери. Лифт поехал вниз – в холл отеля. Отражение всех пятерых пассажиров было видно в бронзовой накладке на дверях, как в зеркале.

Севшие в лифт последними стояли локоть к локтю, молча. Одна из двух женщин продолжала болтать, но немного понизила голос. Ее знакомая прикрыла рот ладонью, чтобы подавить смешок, и сказала:

– Надо же! А она так этим гордилась…

Лифт замедлил ход, и сигнал предупредил, что он остановится на восьмом этаже. Молодой бизнесмен посмотрел на часы и поджал губы, как бы смиряясь с неизбежностью опоздания.

Лифт открылся.

В дверях стоял человек в синем спортивном костюме, огромных темных очках и лыжной маске. Дыра вокруг рта была вывязана таким образом, что изображала акулью пасть с огромными острыми зубами.

Люди, находившиеся в лифте, еще даже не успели удивиться столь неожиданному зрелищу, как невообразимо одетый мужчина одной рукой в перчатке нажал на кнопку «Стоп». В другой руке он держал пистолет.

– На колени. Быстро! Быстро!!

Голос, высокий и мелодичный, показался всем еще более неуместным, потому что исходил из акульей пасти. Пожилые женщины рухнули на колени почти одновременно. Одна из них еле слышно прошептала:

– Не убивайте нас…

– Молчать! Ты, – незнакомец направил пистолет на бизнесмена. – На колени!

Молодой человек поднял руки и выполнил команду. Вошедшие последними мужчина и молодая женщина остались стоять, и чудовище в маске крикнуло фальцетом:

– Оглохли? На колени!

Женщина показала на своего спутника и сказала:

– У него артрит.

– А вот на это мне плевать! Хоть полиартрит, хоть остеохондроз! Немедленно на колени! Ну!..

Пожилая женщина, которая встала на колени первой, простонала:

– Пожалуйста, сделайте, что он говорит…

Седой мужчина взял свою спутницу за руку и с трудом, явно превозмогая боль, опустился на колени. Женщина неохотно последовала его примеру.

– Часы и кольца! Кладите сюда… – Бандит свободной рукой протянул бизнесмену черную бархатную сумку, похожую на кисет, и тот опустил туда часы – те самые, на которые несколько секунд назад посмотрел с таким неудовольствием.

Сумка переместилась к пожилой женщине, которая поспешно опустила в нее часы и два кольца.

– Серьги не забудь. – Человек в маске обратился уже к ее подруге, и та поспешно подняла руки к ушам.

Последним, кому передали бархатный кисет, был мужчина, страдающий артритом. Он держал кисет открытым, пока его спутница бросала туда свои украшения.

– Быстрее! – крикнул вор все тем же отвратительным фальцетом.

Джентльмен положил в кисет «Патек Филипп»{ Patek Philipp – одни из самых дорогих в мире серийных часов. Швейцарская фирма Patek Philipp выпускает свою продукцию с 1839 года. – Здесь и далее примеч. ред.} и протянул грабителю. Тот поспешно сунул его в карман куртки.

– Итак, – в голосе седого мужчины послышались властные нотки, – вы получили то, что хотели. Полагаю, это все?

Вместо ответа раздался выстрел.

Пожилые женщины завизжали. Молодой бизнесмен выругался сквозь зубы. Спутница джентльмена молчала – застывшими от ужаса глазами она смотрела, как под упавшим растекается кровь.

1

Kрейгтон Уиллер промчался по террасе из голубовато-серого песчаника, сорвал с головы противосолнечный козырек, одним движением вытер с лица пот, катящийся по лицу, и затем, не замедляя шага, швырнул мокрое полотенце и козырек на шезлонг.

– Надеюсь, дело действительно важное, черт побери! Мне пришлось уйти на его подаче!

Экономка, позвавшая Уиллера с теннисного корта, вовсе не желала выслушивать его претензии:

– Не смей со мной разговаривать таким тоном! Тебя желает видеть отец.

Экономку звали Руби. Фамилии ее Крейгтон не знал, и ему никогда не приходило в голову спросить ее, хотя он помнил Руби столько, сколько помнил себя самого, – она работала в семье еще до его рождения. Каждый раз, когда Уиллер ей грубил, Руби напоминала, что вытирала ему и нос, и задницу, хотя и то и другое занятие ей не особо нравилось. Напоминание о столь интимном знакомстве, хотя бы даже в раннем детстве, до сих пор смущало Крейгтона.

Он протиснулся мимо Руби, весящей никак не меньше трехсот фунтов{ Около 120 килограммов.}, и прошел через кухню, которая вполне могла составить конкуренцию объекту общественного питания, к одному из холодильников. Уиллер распахнул его дверцу и уставился внутрь.

– Отец сказал, немедленно.

Не обращая внимания на это замечание, Крейгтон взял банку кока-колы, открыл и сделал большой глоток. Затем он покатал холодную банку по лбу, достал еще одну и протянул ее Руби:

– Отнеси Скотту.

– У твоего тренера по теннису ноги не сломаны. – Экономка повернулась к разделочному столу и шлепнула огромной ладонью по куску мяса, который собиралась отправить в духовку.

«Надо что-то делать, уж больно много воли взяла», – подумал Крейгтон, покидая наконец кухню. Он пошел к отцовскому кабинету, дверь которого оказалась приоткрыта. Уиллер остановился на пороге, затем постучал о притолоку банкой с кока-колой, открыл дверь пошире и вошел, вращая лежащей на плече теннисной ракеткой. Он старался, чтобы его облик вызывал только одну ассоциацию – аристократа оторвали от полезных для его здоровья занятий спортом. И ради чего?.. Эту роль Крейг исполнял идеально.

Дуглас Уиллер сидел за своим письменным столом. По размерам он мог сравниться и с президентским, но являлся значительно более претенциозным, чем что бы то ни было в Овальном кабинете Белого дома. По бокам стола красовалось по флагштоку из красного дерева – на одном «Доблесть прошлого», государственный флаг США, на другом – флаг штата Джорджия. На противоположной стене, обшитой кипарисом, а известно, что долговечность этого дерева позволит панелям провисеть здесь хоть до второго пришествия, красовались портреты их предков.

– Время Скотта стоит денег, а часы продолжают тикать, – заметил Крейгтон как бы в пространство.

– Боюсь, дело неотложное. Садись.

Крейгтон уселся в одно из кресел из испанской кожи лицом к столу отца и прислонил к нему ракетку.

– Я и не знал, что ты дома, па. Разве ты не собирался сегодня днем играть в гольф? – Молодой Уиллер наклонился вперед и поставил банку с кока-колой на полированную поверхность стола.

Дуглас нахмурился и подложил под эту столь неуместную здесь емкость подставку, чтобы от банки не остался мокрый след.

– Я заехал, чтобы переодеться перед тем, как отправлюсь в клуб, – сказал он. – Но случилось нечто экстраординарное…

– Даже боюсь предположить, что именно, – перебил Крейгтон отца. – Неужели ревизия запасов бумаги обнаружила хищение? Черт бы побрал этих нечистых на руку секретарш!

– Пол умер.

Сердце Крейгтона на минуту замерло. Улыбка сползла с его лица.

– Что?..

Дуглас Уиллер посмотрел сыну в глаза:

– Твоего дядю примерно час назад застрелили в отеле «Молтри».