Призраки - Покидаева Татьяна Юрьевна. Страница 12

Эта блондинка, она продает что-то вроде колеса-тренажера, которое надо катать, чтобы сбросить вес. На ней розовый спортивный купальник и малиновые колготки.

Да, она стройная и блондинистая, но чем больше выступов и углублений у тебя на лице, поучает ее зализанный молодой человек, тем лучше ты смотришься в кадре.

– Вот поэтому я и храню свою фотографию до, – говорит она. Потом подается вперед, наклоняется низко-низко, так что грудь прижимается к коленями, и роется в спортивной сумке, стоящей на полу. Она говорит: – Это единственное доказательство, что я не просто очередная блондинка с изящными формами. – Она вынимает из сумки какую-то бумажку, держа ее за уголок двумя пальцами. Это фотография, и блондинка говорит зализанному молодому человеку: – Пока люди ее не видят, они думают, что я такая и родилась. Они даже и не догадываются, что я сама себя сделала.

Чуть-чуть жирка на лице, говорит ей зализанный молодой человек, и ты совершенно не смотришься в кадре. Ты – никто. Маска. Луна в полнолуние. Большой ноль, совершенно не запоминающийся зрителям.

– Вот каким я была пузырем, но мне удалось сбросить вес, и это единственное, что я сделала героического в жизни, – говорит она. – Если я наберу его снова, то получится, что я вроде как и не жила.

Понимаешь, говорит ей зализанный молодой человек, телекамера берет трехмерный объект – тебя, – и превращает его в двухмерное изображение. Вот почему в кадре ты смотришься толстым. Толстым и плоским.

Держа фотографию двумя ногтями, глядя на себя прежнюю, наша блондинка говорит:

– Не хочу быть просто очередной худышкой.

Насчет ее «воспламеняющихся» волос зализанный молодой человек говорит:

– Поэтому в порнографии и не снимают рыжих. При студийном освещении рыжие волосы смотрятся неестественно.

Вот кем ему хочется быть, этому парню с зализанными волосами: камерой за камерой, что за камерой, выдающей истину в последней инстанции.

Каждому хочется, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. Каждому хочется поучать других, что хорошо, а что плохо. Как правильно и как неправильно.

Зализанный молодой человек объясняет нашей слишком блондинке, которая будет «бликовать» в кадре, что эти программы на местных студиях делятся на шесть блоков с рекламой в промежутках. Блок А, Блок В, Блок С и т. д. Эти программы, типа «Проснись и пой, Фарго» или «Новый день в Седоне», они уже вымирают. Для того чтобы заполнить эфирную сетку, дешевле купить права на показ готового ток-шоу с центральных каналов, чем снимать передачи самим.

Вот такие промоушн-туры – это как будто гастроли эстрадных артистов. Переезжаешь из города в город, из отеля в отель, даешь единственное представление по местному телевидению или по радио. Продаешь свои щипцы для волос принципиально новой конструкции, или пятновыводитель, или тренажер-колесо для спортивных занятий.

У тебя есть семь минут, чтобы разрекламировать свой продукт. Это если тебя не впихнули в блок F – последнюю часть программы, когда половина ЗПВ уже переключилась на другие каналы, потому что предыдущие сюжеты были слишком затянутыми и нудными. А бывает и так, что тебя «срезают» вообще, потому что другие герои программы выступают настолько смешно и забавно, что их «держат» и после рекламы, с заходом на следующий блок. Или происходит прямое включение на тонущий лайнер.

Вот почему первый блок – самый лучший. Начинается передача, ведущая начитывает приветствие, и ты в эфире.

Все эти знания и хитрости мастерства, добытые тяжким трудом, очень скоро они будут вообще никому не нужны.

Быть может, поэтому зализанный молодой человек поучает нашу блондинку бесплатно. На самом деле, говорит он, ему надо было бы написать книгу. Воплощение Американской мечты: превратить свою жизнь в товар, который можно продать.

По-прежнему глядя на свою фотографию, где она еще толстая, блондинка говорит:

– Глупо, конечно, но эта фотка, где я корова коровой, – для меня это самое дорогое. – Она говорит: – Раньше я очень расстраивалась, когда на нее смотрела, но теперь это – единственное, что меня радует.

Она протягивает руку вперед и говорит:

– Я пью столько рыбьего жира, что от меня пахнет рыбой. – Она машет фоткой перед носом зализанного молодого человека. – Вот, понюхайте мою руку.

Рука пахнет рукой, кожей, мылом и бесцветным лаком для ногтей.

Он нюхает ее руку и берет фотографию. Там, на бумаге – плоское двухмерное изображение толстой коровы в джинсах с заниженной талией и коротеньком маленьком топике. Ее прежние волосы – совершенно обычные, среднестатистические каштановые.

Зализанный молодой человек одет безупречно: бледно-розовая рубашка, васильковый галстук, синий спортивный пиджак. Розовый оживляет цвет лица. Синий очень подходит к глазам. Еще до того, как ты начнешь говорить, объясняет он, ты должен быть презентабельным. Презентабельным, аккуратным и ухоженным гостем, которого не стыдно пустить в эфир. Придешь в мятой рубашке, в заляпанном галстуке – и тебя точно «зарежут», если понадобится сократить сюжет, потому что они не укладываются в формат.

Гость программы должен быть обаятельным, привлекательным и ухоженным. Радостным и энергичным. Телегеничным. Таким, про кого говорят: «Камера его любит». Приятная внешность – залог успеха, потому что пятновыводитель или колесо-тренажер не умеют говорить.

Пожилой дядечка на мониторе – кожа, свисающая с подбородка, закрывает край накрахмаленного воротничка. А когда он глотает, она еще больше вываливается наружу, сморщенными складками – как жирный живот нашей блондинки на фотографии до вываливается из джинсов.

На той фотографии она вообще на себя не похожа. Как будто это другой человек. Скорее всего потому, что на фотографии она улыбается.

Глядя на монитор в гримерке, зализанный молодой человек объясняет, что если камера «держит» только ведущую и гостя и никогда не показывает общий план, то есть зрителей в студии, это значит, что там сидят только старухи с плохими зубами. Гостевой администратор – человек, отвечающий за набор зрителей для съемок в студии, – наверное, заключил сделку. Он набрал старых кошелок, чтобы заполнить студию в семь утра, а телеканал, в свою очередь, обещал дать рекламу Ярмарки ремесел «наших пенсионеров». Собственно, так они и набирают массовку для съемок. На Хеллоуин в студии сидят молодые люди, а канал рекламирует их акцию по сбору денег на охрану домов с привидениями. На Рождество в студию набиваются старики и старухи, которым нужно привлечь внимание к своим благотворительным базарам. Фальшивые аплодисменты в обмен на дармовую рекламу.

На мониторе в гримерке экстренный выпуск новостей центрального телевидения снова сменяется местным вещанием. Ведущая предлагает посмотреть анонс завтрашней передачи «Прическа и макияж: полное преображение», потом идет отбивка: очень красивая картинка с дождем, металлический звон – и пошла реклама.

Судно затонуло. Несколько сотен погибших. Художественный фильм – в одиннадцать.

Зализанный молодой человек мысленно переписывает свою речь о пользе видеокурсов по инвестициям, чтобы включить туда форс-мажорные обстоятельства. Непредвиденные катастрофы. И как это важно для тех людей, которые зависят от вас, чтобы у вас был хороший, солидный инвестиционный план. Он сам – свой продукт. Он не пользуется никакими записями.

Он: камера за камерой.

Лайнер тонул на экране достаточно долго, так что наша блондинка, похоже, уже не вписывается в формат.

Еще до конца рекламы, до того, как пойдет репортаж о ситуации на дорогах, с крупными планами сверху и закадровым голосом диктора, шеф-редактор проводит щетку для удаления пятен обратно в гримерку. Повесит петличку видеокурсам по инвестициям. А колесу-тренажеру скажет: «Спасибо, что вы пришли, но мы тут задержались с прямым включением и уже не вписываемся в формат… нам действительно очень жаль».

И охранник проводит блондинку до выхода.

И все для того, чтобы ровно в десять переключиться на эфирную сетку центральных каналов: мыльные оперы и ток-шоу со знаменитостями.