Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал - Хотинская Нина Осиповна. Страница 22
За низким столом сидели ее интерн (этот трус — напоминаю: будущий гольфист и любитель Марокко -конечно, снял обручальное кольцо!), подружки Фанни по больнице, в том числе знаменитая Лора, — насчет нас с ней мои сестры вынашивали множество далеко идущих планов — на том основании, что она однажды якобы говорила обо мне с придыханием в голосе (да уж, никогда не забуду свидание-сюрприз, которое они мне устроили на Лорин день рождения, когда я оказался один на один с этой фурией и весь вечер, уворачиваясь от жадных ручонок, искал в козлиной шкуре, служившей ей ковром, ее контактные линзы…).
Был приглашен и Марк (я хоть узнал, что такое «классная задница»… кстати, ничего особенного…).
Пришли также какие-то приятели Мириам, которых я раньше в глаза не видел.
Глядя на них, я задавался вопросом, где моя сестричка их только откапывает: странных мужиков, покрытых татуировками с головы до ног, и девиц на немыслимых каблуках, которые хохочут по любому поводу, тряся тем, что заменяет им прически.
Сестры сказали мне:
— Приведи коллег, если хочешь… Ты никогда никого нам не показываешь…
«И правильно делаю, дорогие мои… — думал я чуть позже тем же вечером, любуясь этими представителями животного и растительного мира, поедающими арахис на моем диванчике „Синна“, который мама подарила мне в честь получения диплома бухгалтера, — ох как правильно…»
Время уже было позднее, и мы все прилично набрались, когда Мириам — которая пошла ко мне в комнату за ароматической свечой — вернулась, хихикая и кудахча, как возбужденная индейка, с лифчиком Сары Врио, который она держала двумя пальчиками.
Боже правый…
В тот вечер меня «отделали» по полной программе.
— Эй, что это такое? Слушай, Оливье, а ты знаешь, что у тебя в спальне куча барахла из секс-шопа?… Всем парижским мужикам на зависть! Только не говори, что ты здесь ни при чем!
И тут Мириам понесло.
Она выдрючивалась, пародировала танец стриптизерши, обнюхивала трусики и падала навзничь. Она вошла в раж.
Остальные умирали со смеху. Даже чемпион по гольфу.
— Ладно. Довольно. Дай мне это.
— А для кого это? Нееет, ты сначала скажи, для кого ты это купил?… Поддержите меня, ребята!
И тут все эти придурки принялись свистеть, стучать по зубам стаканами и громить мою гостиную!
— Нет, ты видела, какие у нее сиськи!!! Постой, это ж по крайней мере 95 см!!! — вопит эта чокнутая Лора.
— Да уж, не соскучишься… — шепчет мне на ухо с кривой усмешкой Фанни.
Я встал. Взял ключи, куртку и вышел, хлопнув дверью.
ХРЯСЬ.
Я переночевал в отеле «Ибис» у Версальских ворот.
Нет, я не спал. Я размышлял.
Большую часть ночи я простоял, прислонившись лбом к стеклу и глядя на Выставочный комплекс.
Жалкое зрелище.
К утру я принял решение. У меня даже не было похмелья, и я весьма плотно позавтракал.
Я отправился на Блошиный рынок.
Я очень редко трачу время на себя самого.
Я ощущал себя туристом, приехавшим в Париж. Бродил, засунув руки в карманы и благоухая лосьоном после бритья «Nina Ricci for Men»— фирменный знак сети «Ибис» повсюду в мире. Я мечтал, чтобы моя коллега случайно этак, ненароком столкнулась со мной где-нибудь на выходе из очередного ряда:
— Привет, Оливье!
— Привет, Сара!
— Оливье, как хорошо от тебя пахнет!
— Ах, Сара…
Я упивался солнцем, сидя за кружкой бочкового пива на террасе кафе «Дез'Ами».
16 июня, около полудня, чудесная погода, дивная жизнь.
Я купил у антиквара какую-то причудливую птичью клетку, всю в железных завитушках.
Парень утверждал, что это XIX век и что она принадлежала очень знатной семье, поскольку обнаружили ее — целой и невредимой — в частном особняке. И ля-ля-ля, и фа-фа-фа. Как будете платить, мсье?
Мне хотелось сказать ему: не трудись, старина, мне плевать.
Когда я вернулся, то уже на лестнице почуял «Мистера Мускула»: дом сиял чистотой.
Квартира вылизана до блеска. Ни пылинки. А на кухонном столе — букет цветов и записочка: «Мы в Ботаническом саду, до вечера. Целуем».
Я снял часы и положил их на тумбочку рядом с кроватью. Диоровский пакетик с подарком для Сары лежал в ящике — словно никогда его и не покидал.
Эх вы, мои дорогие…
Сегодня я приготовлю вам на ужин совершенно не-за-бы-вае-мо-го цыпленка!
Так, сначала выберем вино… ну, и фартук надо бы, конечно, надеть. А на десерт — манный пудинг, истекающий ромом, — Фанни его обожает.
Не могу сказать, что мы душили друг друга в объятиях и качали головами, как делают янки. Они разве что мимолетно улыбнулись мне, переступив порог квартиры, и от их лиц повеяло разноцветьем Ботанического сада.
В кои-то веки мы не торопились убирать со стола. После вчерашнего загула никто не собирался выходить из дома, и Мими напоила нас на кухне чаем с мятой.
— Что это за клетка? — спросила Фанни.
— Купил сегодня утром на Блошином рынке у парня, который клянется, что торгует только стариной. Тебе нравится?
— Да.
— Это мой вам подарок.
— Ух ты! Спасибо! Но в честь чего?
— За то, что мы чудо как тактичны и деликатны! — пошутила Мириам, направляясь на балкон с пачкой «Craven» в руках.
— На память обо мне. Будете говорить: птичка улетела…
— Зачем ты так?
— Я ухожу, девочки.
— Куда?!
— Буду жить в другом месте.
— С кем?!
— Один.
— Но почему? Это из-за вчерашнего?… Слушай, прости меня, я слишком много выпила и…
— Нет-нет, не волнуйся. К тебе это не имеет никакого отношения.
Фанни выглядела совершенно ошеломленной, и мне было нелегко посмотреть ей в лицо. — Мы тебе надоели?
— Да нет, дело не в этом.
— А что тогда?
Я почувствовал слезы в ее голосе. Мириам стояла между столом и окном, с губы печально свисала сигаретка.
— Оливье, братец, что происходит?
— Я влюбился.
«А сразу ты сказать не мог, кретин несчастный?»
«А почему ты нам ее не представил? Ты что, боялся, что она увидит нас и сбежит? Плохо же ты нас знаешь… Нет? Ты слишком хорошо нас знаешь? Вот как…»
«И как же ее зовут?»
«Она хорошенькая? Да? Вот черт…»
«Что-о-о? Ты и двух слов с ней не сказал?! Да ты что, совсем сдурел, братец?! Видимо, да».
«Да нет, ты не идиот, ты хуже.
Ты еще даже не разговаривал с девушкой, но уже переезжаешь из-за нее? Тебе не кажется, что ты ставишь телегу впереди лошади? Ага, ставишь, где можешь… это сильно… с этим не поспоришь…»
«И когда же ты собираешься с ней объясниться? Когда-нибудь? О, да, я вижу, ты сильно продвинулся… А как у нее с чувством юмора? Тем лучше, тем лучше».
«Ты действительно ее любишь? Не хочешь отвечать? Мы тебе надоели?»
«Скажи, и мы сразу отстанем».
«А ты пригласишь нас на свадьбу? Только если мы пообещаем хорошо себя вести?»
«Кто же станет утешать теперь мое разбитое сердце?»
«А кто будет гонять меня по конспектам?»
«Кто будет с нами шептаться?»
«Она действительно хорошенькая, ты не врешь?»
«Ты будешь готовить для нее своего фирменного цыпленка?»
«Знаешь, нам, правда, будет тебя не хватать…»
Я удивился, как мало вещей мне пришлось перевозить. Я заказал грузовое такси, и нам хватило одной ездки.
Я не знал, радоваться ли этому обстоятельству — «ну вот, старина, материальные блага для тебя не так уж важны!», или расстроиться — «мужику скоро тридцать стукнет, а всего имущества — одиннадцать коробок… Не слишком много, да?»