Двор шипов и роз (ЛП) - Группа A Court Of Thorns And Roses by Sarah J. Maas. Страница 52

— Время летит быстрее, когда ты опьянён фэйским вином.

— Я не пьяна, — фыркнула я.

Он только усмехнулся и увёл меня от танцующих. Я упёрлась пятками в землю, когда мы приблизились к краю отсветов костра.

— Они снова начинают, — сказала я, указывая на танцоров, вновь собравшихся перед отдохнувшими музыкантами.

Он наклонился ближе, он прошептал и его дыхание ласкало ухо:

— Я хочу показать тебе кое-что получше.

Я прекратила упираться.

Он увёл меня с холма, ориентируясь лишь по лунному свету. Какой бы путь он ни выбирал, он не забывал о моих босых ногах, мои шаги тонули в исключительно мягкой траве. Вскоре даже музыка растворилась, её заменили тихие вздохи деревьев на ночном ветру.

— Вот, — сказал Тамлин, остановившись на краю огромного луга. Пока мы осматривались, его рука задержалась на моём плече.

Уходящий лунный свет плясал в высокой траве, колыхавшейся точно вода.

— Что это? — выдохнула я, но он приложил палец к губам и кивком указал, чтобы я смотрела.

В течение нескольких минут ничего не происходило. Затем, с другой стороны луга, из травы выскользнули десятки мерцающих фигур, словно миражи из лунного сияния. И тогда послышалось пение.

Это был хор, но в нём переплетались и мужские, и женские голоса — две стороны одной медали, они пели друг другу, взывая и отвечая. Я поднесла руку к шее, когда их музыка стала сильнее и громче и они пустились танцевать. Призрачные и эфирные, не более чем стройные вспышки сияния луны, они вальсировали по лугу.

— Что они такое?

— Блуждающие огоньки — духи воздуха и света, — негромко произнёс он. — Они приходят отпраздновать солнцестояние.

— Они прекрасны.

Его губы касались моей шеи, когда его шепот пробежался по коже:

— Потанцуй со мной, Фейра.

— В самом деле? — я обернулась и оказалась в нескольких дюймах от его лица.

Он лениво улыбнулся.

— В самом деле.

Он решительно утянул меня в танец, будто я была легче воздуха. Я едва ли помнила хоть какие-то шаги, разученные в детстве, но он компенсировал это своей звериной грацией, не сбиваясь, всегда предугадывая запинки прежде, чем я их совершала, пока мы танцевали по сияющему духами лугу.

Я была свободной и легкой, словно пух одуванчика, а он был ветром, кружившим меня над миром.

Он улыбался мне, и я обнаружила, что улыбаюсь ему в ответ. Мне не нужно притворяться, здесь и сейчас мне не нужно быть кем-то ещё, кроме себя, кружащей по лугу, где блуждающие огоньки пляшут вокруг нас десятками лун.

Наш танец замедлился и мы остановились, держа друг друга и покачиваясь под песни духов. Он оперся подбородком на мою макушку и погадил волосы, его пальцы задели голую кожу на моей шее.

— Фейра, — прошептал он над моей головой. В его устах моё имя звучало восхитительно. — Фейра, — прошептал он снова — не обращаясь, а просто — как если бы ему нравилось произносить его.

Так же быстро, как и появились, духи исчезли, забрав с собой и музыку. Я моргнула. Звёзды побледнели, а небо казалось серовато-фиолетовым.

Лицо Тамлина было всего в паре дюймов от моего.

— Уже почти рассвет.

Я кивнула, очарованная его видом, запахом и ощущением, что он меня держит. Я потянулась коснуться его маски. Несмотря на разгоряченную кожу под ней, маска оставалась холодной. Моя рука дрогнула и дыхание сбилось, когда я задела его подбородок. Кожа была гладкой — и горячей.

Он облизнул губы, его дыхание было таким же сбивчивым, как и моё. Его пальцы сжались на моей пояснице и я позволила ему притянуть себя ближе — пока наши тела не притронулись и его тепло не окутало и меня.

Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Его губы застыли где-то между улыбкой и дрожью.

— Что? — спросила я, положив ему руку на грудь и готовясь оттолкнуть его обратно. Но другая его рука скользнула под мои волосы, устроившись у основания шеи.

— Думаю, я мог бы тебя поцеловать, — сказал он тихо, напряженно.

— Тогда целуй, — я покраснела от собственной дерзости.

Но Тамлин лишь усмехнулся с придыханием и склонился ниже.

Его губы коснулись моих — пробуя, мягкие и тёплые. Он немного отстранился. Он продолжал смотреть на меня, а я смотрела в ответ, когда он поцеловал меня снова, сильнее, но совсем не так, как он целовал мою шею. В этот раз он отстранился немного дальше и снова посмотрел на меня.

— И это всё? — спросила я, и он засмеялся и жарко поцеловал меня.

Мои руки обвились вокруг его шеи, притягивая ближе, сильнее прижимаясь к нему. Его руки скользили по моей спине, играли в волосах, обхватывали меня за талию так, будто ему было недостаточно касаться меня.

Он низко застонал.

— Пойдём, — сказал он, целуя меня в бровь. — Если не пойдём сейчас, то всё пропустим.

— Лучше, чем блуждающие огоньки? — спросила я, а он целовал мои щёки, шею и, наконец, губы.

Я пошла за ним в лес, через всё светлеющий мир. Его рука была твёрдой и крепко держала мою, пока мы проходили низинные туманы и он помогал мне взобраться на влажный от росы холм.

Мы сидели на вершине холма, и я спрятала улыбку, когда Тамлин обнял меня рукой за плечи и притянул ближе. Я опустила голову ему на грудь, а он играл с цветами на венке в моих волосах.

В тишине, мы смотрели вдаль зелёных просторов.

По небу разлился сиренево-голубой, облака наполнились розовым сиянием. И тогда, словно мерцающий диск — слишком богатый и слишком чистый, чтобы описать его, солнце выскользнуло из-за горизонта и раскрасило всё в золото. Это было как наблюдать за рождением мира, и мы были единственными свидетелями.

Тамлин крепче обнял меня и поцеловал в макушку. Я отстранилась, чтобы посмотреть на него.

От восходящего солнца, золото в его глазах мерцало.

— Что?

— Как-то отец сказал мне, что я должна позволить сёстрам представить лучшую жизнь — лучший мир. И я ответила ему, что такого мира не существует, — я в восхищении провела пальцем по его губам и покачала головой. — Я никогда не понимала — потому что я не могла… не могла поверить, что такое возможно, — сглотнув, я опустила руку. — До этого момента.

Его горло дёрнулось. В этот раз его поцелуй был глубже и полнее, неторопливый и пристальный.

Я позволила рассвету пробраться в меня, пусть светает с каждым движением его губ и касанием его языка. В моих закрытых глазах защипали слёзы.

Это был самый счастливый момент в моей жизни.

Глава 26

На следующий день, за обедом, который был для нас всех завтраком, к нам присоединился Люсьен. С тех пор как я пожаловалась на несуразные размеры стола, мы собираемся за гораздо более меньшей его вариацией. Обедая, непривычно тихий Люсьен потирал виски и я, пряча улыбку, спросила его:

— А где ты был прошлым вечером?

Люсьен прищурил свой металлический глаз на меня.

— Между прочим, пока вы двое танцевали среди духов, я застрял на пограничном патруле.

Тамлин демонстративно кашлянул и Люсьен добавил:

— С кое-какой компанией, — он лукаво усмехнулся мне. — Ходят слухи, вы двое вернулись лишь после рассвета.

Прикусив губу, я взглянула на Тамлина. Утром я, практически порхая, вернулась в свою комнату. Но сейчас Тамлин всматривался в моё лицо в поисках следов малейшего сожаления, или страха. Смешно.

— В Огненную Ночь ты укусил меня за шею, — сказала я вполголоса. — Если после этого я смогла смотреть тебе в лицо, то несколько поцелуев — это пустяки.

Он уперся локтями в стол, наклонившись ближе ко мне.

— Пустяки? — его взгляд метнулся к моим губам.

Люсьен заерзал на стуле, ворчливо поминая Котёл и прося избавить его от этого, но я не обратила на него внимания.

— Пустяки, — повторила я с некоторым холодом, наблюдая за движением губ Тамлина, остро ощущая каждый его жест, проклиная стол между нами. Я почти могла чувствовать тепло его дыхания.

— Ты уверена? — прошептал он, напряжённо и достаточно голодно, чтобы порадоваться, что я сижу. Он мог бы взять меня прямо здесь, на этом столе. Я хотела его широких рук, скользящих по моей голой коже, хотела его зубов, впивающихся в шею, хотела чувствовать его губы по всему телу.