Ученик воина - Ходош Анна. Страница 36

– Ваше новое обучение начнется немедленно. Те, кто в эту смену не приписан к учебным группам, могут временно вернуться к своим прежним обязанностям. Есть вопросы? – Майлз затаил дыхание. Вся его схема балансировала на кончике иголки. Через минуту он узнает…

– Какое у вас звание? – спросил один из наемников.

Майлз решил по-прежнему вести себя уклончиво. – Можете обращаться ко мне «мистер Нейсмит». – Позволим-ка им строить на этом свои собственные теории.

– Тогда как нам знать, кому подчиняться? – спросил тот самый наемник с жестким взглядом, который первым задал вопрос.

Майлз оскалил зубы в кривой, словно сабельное лезвие, улыбке. – Ну, если вы откажетесь подчиниться какому-то из моих приказов, я пристрелю вас на месте. Это вы понимаете. – Он легонько побарабанил пальцами по кобуре своего нейробластера. Казалось, к нему перешла какая-то часть ауры Ботари, потому что спрашивающий заткнулся.

Подняла руку наемница – серьезная, как школьница.

– Что вас интересует, стажер Куинн?

– Когда мы получим копии Дендарийского Устава?

У Майлза екнуло сердце. Об этом он не подумал. Подобная просьба была логичной – такой командир, за какого Майлз пытался себя выдавать, должен знать свой устав наизусть, а засыпая, класть его под подушку или что-то вроде. Он улыбнулся пересохшим ртом и решительно – хоть и хрипло – выдал: – Завтра. У меня будут копии, чтобы раздать всем. – Копии чего? Ну, что-нибудь я придумаю.

Наступило молчание. Потом неожиданно раздался другой голос из задних рядов: – Какого типа страховой пакет есть у… у дендарийцев? Мы получаем оплачиваемый отпуск?

И еще: – А приработки у нас какие-то будут? Какова шкала оплаты?

И еще один: – Будут ли при начислении пенсии учитываться суммы прежних контрактов? Каков порядок выхода в отставку?

Майлз чуть не дал деру из комнаты, поставленный в тупик этой лавиной вопросов практического свойства. Он готовился к открытому неповиновению, недоверию, согласованному – хоть и безоружному – нападению… У него внезапно возникло безумное видение Форталии Храброго, который требует пожизненного страхового полиса у императора, наставив на того меч.

Он сглотнул, подавил замешательство и двинулся вперед. – Я всем раздам брошюры, – обещал он; у него было смутное представление о том, что такого рода информация содержится именно в брошюрах, – позже. А что касается дополнительных льгот… – он ухитрился превратить свой неподвижный взгляд в просто ледяной, – … я оставил вам жизнь. Дальнейшие привилегии нужно заслужить.

Он обвел взглядом их лица. Замешательство – да, его-то он и хотел. Хотел смятения, разобщенности и больше всего – отвлечения внимания. Превосходно. Сделать так, чтобы они, у которых голова идет кругом от этого потока бессмысленной болтовни, забыли, что их первейший долг – вернуть себе свой корабль. Забыли об этом всего лишь на неделю – пусть эту неделю они будут слишком заняты, чтобы об этом думать; неделя – все, что ему надо. Потом они станут проблемой Даума.

Хотя было в этих лицах что-то еще – пусть даже пальцем в это «что-то» он ткнуть не мог. Неважно; следующая его задача – изящно покинуть сцену, а всех их заставить пошевеливаться. И улучить минутку наедине с Ботари.

– Список с вашими назначениями – у командора Елены Ботари. Подойдите к ней прежде, чем покинуть комнату. Смирно! – повысил он голос. Наемники вразнобой поднялись на ноги, словно с трудом припоминая правильную строевую стойку. – Разойдись! – Вот именно, пока они не подошли к нему с каким-нибудь еще более дурацким вопросом и его изобретательность ему не изменила.

Выходя, Майлз уловил обрывок разговора вполголоса:

– … этот одержимый мыслями об убийстве психованный карлик…

– Ну да. Зато с таким командиром, как этот, у меня есть шанс выжить в следующем бою.

Неожиданно он осознал, что же за такое «еще» было в этих лицах – та же тревожная жажда, что у Мэйхью и Джезека. От такого у Майлза странным образом холодело в желудке.

Он отозвал сержанта Ботари в сторону:

– У тебя сохранилась та старая копия Устава барраярской Имперской Службы, которую ты обычно носишь с собой? – Библией, вот чем эта книжица была для Ботари; порой Майлз сомневался, читал ли тот в своей жизни что-нибудь еще.

– Да, милорд, – Ботари с подозрением на него уставился, словно говоря «ну, а теперь что?»

Майлз облегченно вздохнул. – Хорошо. Он мне нужен.

– Для чего?

– Для Устава космофлота Дендарии.

Ботари выглядел ошеломленным – Вы не мо…

– Я пропущу его через компьютер, сделаю копию – а потом пройдусь по нему и вырежу все ссылки на конкретную культуру, поменяю наименования… это не должно занять много времени.

– Милорд… это же очень старый устав! – невыразительный, ровный бас Ботари сделался почти взволнованным. – Стоит этим бесхарактерным слизнякам бросить взгляд на перечень дисциплинарных построений…

Майлз ухмыльнулся. – Ага. Если только они увидят спецификацию на штаны из освинцованной резины, то, возможно, тут же и попадают в обморок. Не беспокойся. Я его разовью и усовершенствую.

– Ваш отец и весь Генеральный Штаб уже делали это пятнадцать лет назад. У них это заняло два года.

– Ну, вот что случается, когда за дело берется комитет.

Ботари покачал головой, но сказал Майлзу, где тому найти в вещах сержанта старый диск с данными.

К разговору присоединилась Елена. Выглядела она нервозно. Все равно зрелище впечатляющее, подумал Майлз: словно чистокровная лошадь.

– Я поделила их на группы, по твоему списку, – доложила она. – И что теперь?

– Теперь бери свою группу, отправляйся в спортзал и начинай там занятия по физическому воспитанию. Общая подготовка, а потом принимайся учить их тем вещам, что преподал тебе отец.

– Но я никогда никого не тренировала…

Майлз глянул на нее снизу вверх, внушая уверенность – глазам, лицу, осанке. – Послушай, ты с самого начала можешь срезать их тем, что заставишь демонстрировать друг другу все, что они умеют, а сама будешь прохаживаться вокруг и произносить что-то вроде «Гм» и «Помоги нам боже». Важно не научить их чему-то, а загрузить, измотать – не давай им времени задуматься, составить план, объединить силы. Это всего лишь на неделю. Если я могу это сделать, – отважно произнес он, – то сможешь и ты.

– Где-то я уже это слышала, – пробормотала она.

– А ты, сержант – возьми свою группу и займись с ними строевыми тренировками с оружием. Если барраярских приемов окажется недостаточно, в компьютере есть стандартные оссеровские процедуры, позаимствуй что-нибудь оттуда. Замучай их придирками. Баз со своими подопечными спустится в инженерный отсек и устроит там такую генеральную уборку, словно они ни разу в жизни не убирались. И как только я приведу этот устав в порядок, мы примемся устраивать по нему опросы. Утомим их до смерти.

– Милорд, – неумолимо произнес сержант, – их двадцать, а нас четверо. Как вы думаете, кто к концу недели устанет больше? – И он взорвался: – В первую очередь я отвечаю за твою шкуру, черт подери!

– Поверь, о своей шкуре я тоже думаю. И наилучшим образом ее прикрыть ты можешь, отправившись туда и заставив их поверить, будто я – командир наемников.

– Вы не командир, а какой-то чертов директор головидеошоу, – проворчал Ботари.

Редактирование Устава имперской службы оказалось куда страшнее и обширнее, чем представлялось Майлзу. Даже когда он целиком пустил под нож такие главы, как детальные инструкции к чисто барраярским церемониям – например, параду в честь Дня рождения императора, – ему остался гигантский объем материала. И он врубился в него, извлекая содержание из текста почти так же быстро, как успевал его читать.

Раньше ему не приходилось так близко знакомиться с военным уставом, и он размышлял над этим текстом до глубокой ночи. Похоже, организация была ключом ко всему. Требовалось оперативно расположить огромную массу правильно подобранных людей и оборудования в нужном месте, в нужный момент и в нужном порядке , чтобы выжить, чтобы заставить бесконечно сложную и сбивающую с толку реальность вылиться в абстрактную форму победы. Организованность, казалась, была для солдата даже большей добродетелью, чем храбрость.