Империум человечества: Омнибус (ЛП) - Ренни Гордон. Страница 40

— Благодарю, — проходя мимо орка, вполголоса и не без облегчения бросила Бриель, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал, ибо сердце у неё груди сейчас грохотало, как барабан. — Шрамубивец с моим отцом будут очень довольны твоей услугой, и, уверена, ты получишь хорошую награду.

Секунду спустя Бриель и Ганна перешли мосток, два сервитора топали следом, а орки двинулись своей дорогой.

— Госпожа, — зашипел Ганна, как только удостоверился, что их никто не слышит, — если ваш отец узнает, что я позволил вам сделать то, что вы только что сделали, он…

— Знаю, — ответила Бриель, пренебрежительно отмахнувшись от жалоб пилота. — Он на тебя прогневается. Только на меня он прогневается ещё больше…

Осознав, что хозяйка говорит о чём-то, что выходит за рамки его осведомлённости, Ганна замедлил шаг и вперил в Бриель мрачный взгляд:

— Могу я узнать почему, госпожа?

— Потому, что это не он нанимал Кровавых Топоров на Бриганта — Регис. Их наняли повстанцы. Мы были на другой стороне.

Теперь Ганна вообще остановился и накинулся на Бриель, совсем спав с лица:

— А что, если бы он…

— Вспомнил о такой мелочи? — оборвала его Бриель. — Я рассчитывала, что он не сумеет отличить одного человека от другого, как не смог отличить меня от этой свиньи — адмирала Воннекурта. У него был выбор: рискнуть навлечь на себя гнев вождя или потерять лицо перед несколькими людишками. К счастью, он решил, что его больше волнует, что подумает о нём босс, а не мы.

Дерзость Бриель оказалась для Ганны настолько вопиющией, что он просто не нашёл, что ответить, так что она выудила планшет из кармана и оглянулась в поисках нужного здания.

— Вон оно, — сказал она, вновь отправляясь в путь. — Ты идёшь?

— Госпожа, я, наверное, лучше… — забормотал Ганна в спину удаляющейся Бриель. — Я, наверное, лучше…

— Стоять на месте, мисс! — потребовал дуболом, охраняющий дверь здания без опознавательных знаков. — Что в ящике?

Бриель смерила его взглядом, меньше чем в две секунды определив, что под потёртым комбинезоном и стёганой курткой на нём надет бронежилет, и вооружён он по меньшей мере одним спрятанным пистолетом. Она бы его уложила, если потребуется, но неподалёку ошивалось ещё трое таких же, видимо, думавших, что ведут себя как ни в чём не бывало, но явно бывших при деле.

— Ничего, о чём тебе стоит беспокоиться, — ответила Бриель, не чувствуя и десятой доли той самоуверенности, какую вложила в голос. — Дай пройти, и у нас всех будет гораздо более приятный день. Ясно говорю?

Дуболом метнул, как он, видимо, считал, незаметный взгляд группе поддержки, и теперь Бриель точно уверилась, что они тоже имеют отношение к охране.

— Я говорю, что в ящике? — повторил охранник свой вопрос уже тише и более грозно, чем в первый раз. Дружки его подтягивались ближе.

— А я говорю, здесь нет ничего, о чём тебе стоит беспокоиться, — ответила Бриель. — Похоже, мы зашли в тупик, да?

— Не совсем, — произнёс дуболом, и три его дружка, точно так же неплохо вооружённые и бронированные, возникли у Бриель и Ганны за спиной. Парочка оказалась в окружении людей, сильно превосходящих её размерами, однако по-прежнему отказывалась подчиниться.

— Послушай меня, — сказала Бриель, понижая голос так, что охранники были вынуждены прислушаться и сосредоточиться, чтобы различить слова. Этому приёму она научилась у особо садистичного наставника, когда росла на Чогорисе: так слушателю волей-неволей приходилось сосредоточить внимание на говорящем. — Сегодня я уже осадила кучку орков, а они были куда побольше тебя. Дай. Мне. Пройти.

Охранник моргнул, не выдержав пристального взгляда. Слухи в городишке явно расходились быстро. «Что неудивительно, — подумалось ей, — учитывая характер обитателей». Охранник метнул взгляд в сторону ящика, крепко зажатого между двух сервиторов, явственно измеряя желание узнать, что внутри, с чувством самосохранения. Он, конечно, мог бы попробовать прикрыться необходимостью проверять, что ничего опасного внутрь здания, которое нанялся охранять, не попадёт, но Бриель знала, что на самом деле охранник надеялся, что в ящике найдётся что-нибудь, что может прилипнуть к его рукам. Что ж, тут он явно ошибся.

Сглотнув комок, дуболом принял решение. Он кивнул дружкам и гораздо неохотнее, чем орк на мосту, отступил в сторону, пропуская Бриель и её спутников внутрь. Сияя театрально приветливой улыбкой, Бриель миновала охранника и позволила Ганне толкнуть видавшую виды дверь, которая, судя по всему, прежде служила кормовым люком на бронетранспортёре «Химера», и шагнула в поджидавшую внутри темноту.

Бриель окунулась в сумрак, который превратился в абсолютную темень, как только охранник захлопнул за сервиторами люк. С колотящимся сердцем она глубоко вздохнула и выпрямила спину, прежде чем шагнуть в неизвестное, чуть выставив перед собой руку. Вскоре оказалось, что пол усеян мелким мусором, однако, на что наступает, она точно сказать не смогла бы, да и не очень хотела, на самом деле, знать.

Секунду спустя Бриель поняла, что слышит приглушённый, но бурный шум откуда-то спереди, и осторожно двинулась вперёд, пока рука не коснулась металлической на ощупь поверхности. Звук определённо шёл с другой стороны того, что, как она решила, было вторым люком, и, прислушавшись, Бриель различила голоса и звуки буйной мелодии.

— Готовы? — спросила она, обращаясь больше к себе, чем к своему преданному вассалу. Не дожидаясь ответа, толкнула люк и впервые увидела изнутри то место, куда пришла, чтобы заработать себе немного на жизнь.

Помещение оказалось куда просторнее, чем можно было предположить снаружи: то, что выглядело случайным нагромождением грузовых контейнеров и ветхих лачуг, на деле оказалось ловко скроенным зданием, внутри которого разместилось заведение, знаменитое, — по крайней мере, в определённых кругах, — на весь местный космос. У него не было официального названия, хотя те, кто был в курсе, именовали его «Палас-Трясиновка» и ещё рядом схожих титулов, в насмешку награждая заведение абсолютно незаслуженной напыщенностью.

Переполненное помещение по сути представляло собой просторный, довольно потрёпанный театр, большую часть которого занимала сцена на дальней стороне в обрамлении огромных завитков грубой, но с претензией вычурной отделки. Сцена сияла огнями, однако её заслоняли висящие в воздухе пласты едкого дыма, так что, ступив внутрь, Бриель обнаружила, что почти не различает происходящее на сцене, хотя сидящая публика, очевидно, прекрасно всё видела. Ряды разнокалиберных и драных бархатных и кожаных сидений, по большей части снятых с самых разных машин, вмещали несколько сотен зрителей. И каждый кричал, улюлюкал и хлопал происходящему на далёкой, скрытой за пеленой дыма сцене.

Глухие звуки, которые Бриель услышала через люк, внезапно оказались настолько громкими, что заставили её поморщиться. Беспорядочная какофония шумной толпы и пронзительные, бешеные коленца, издаваемые невидимым оркестром, соревновались с галдежом, весёлым гомоном и звяканьем питейных сосудов.

Подвинувшись вперёд, чтобы дать Ганне войти, Бриель получше разглядела творящееся вокруг. Вдоль стен шли ряды укромных уголков и стоек, где продавались всевозможные товары, по большей части — алкогольные и, скорее всего, решительно вредные для здоровья, если употреблять их, не приняв загодя лошадиной дозы противоядия.

Вокруг барной зоны расселось разношёрстное отребье подпольного мира. Бриель признала типчиков из сотни пограничных космопортов и путевых станций: свободные от работы экипажи, угрюмые вербовщики, измождённые мирские технари, а среди них — мрачные и напряжённые шкиперы и прочий старший состав. Обслуга лавировала среди тумана, разнося подносы с закусками и напитками и настойчиво выспрашивая у клиентов побогаче, чего бы те ещё желали. От увиденного Бриель брезгливо скривилась, однако какая-то часть её находила весь этот грязноватый балаган некоторым образом привлекательным, хотя выросла она в тенетах Имперского Кредо.