Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович. Страница 42

На острие немецкого наступления оказался 16-й танковый корпус Хепнера, входивший в состав 6-й армии, которая, в свою очередь, выступала главной ударной силой группы армий «В» (Хепнер получил в свое распоряжение две отборные танковые дивизии — 3-ю и 4-ю). От действий 1-й армии Гастона Биллиота во многом зависел исход войны, французам требовалось наголову разбить немецкие бронетанковые соединения, в таком случае они могли быстро повернуть на юг против группировки немцев, прорывавшейся через Арденны. Многое теперь зависело от французского конномеханизированного корпуса Рене Прина.

Хепнер имел в своем распоряжении 674 танка, из них только 132 Т-III и T-IV, однако качество артиллерии и этих новейших на тот момент немецких моделей оставляло желать лучшего, они могли пробить броню французских танков только с расстояния 600 м (T-IV был в то время оснащен короткоствольной пушкой 75 мм, имевшей малую дальность стрельбы). Зная столь слабые технические характеристики своих танков, немецкое командование обучало танкистов тактике быстрого сближения с противником. Почти все самолеты первой линии были переданы в начале мая в поддержку ГА «В». Прин имел против Хепнера тоже две танковые дивизии, имевшие в своем составе около 600 танков, но менее 190 из них составляли средние танки [201].

Главной ударной силой корпуса Прина были SOMUA S35/ S40, которые должны были противодействовать T-IV, однако французский средний танк имел орудийный калибр 47 мм и экипаж всего лишь три человека, когда его немецкий противник имел экипаж в 5 человек. Эти факторы обеспечили немцам возможность выходить на близкую дистанцию огневого контакта с французскими машинами. Танки остальных типов в корпусе Прина были хуже оснащены. Самое главное, большинство его Hotchkiss Н 39 были вооружены орудиями 40 мм вместо ПТО 37 мм, которые были более дальнобойными и могли пробивать броню немецких танков с большого расстояния. У французских танков были проблемы с рацией. Один французский капитан вспоминал, что во время сражения под Анни он был вынужден бегать от танка к танку, устно отдавая в полуоткрытые люки приказы [202].

Англичане выделили в помощь Прину сотню легких машин (бронемашины разведки и противотанковые установки), однако и бельгийцы выделили такое же количество бронетехники. Союзники должны были прикрывать фланги корпуса Прина.

Прин не получил эквивалентную Хепнеру авиационную поддержку, французов в Бельгии реально могла прикрыть только 23-я группа французских ВВС в составе 140 истребителей. Прину еще до начала операции стало понятно, что люфтваффе будут господствовать над полем боя. Но, что удивительно, до 12 мая немцы почти ничего не знали о движении Прина, хотя были большие возможности для воздушной разведки. Кроме того, военно-воздушные силы западных союзников все-таки нанесли 11 мая серию ударов по переправам в районе канала Альберта. По всей видимости, у люфтваффе в начале войны была слабо отработана система предупреждения.

Прин, которому было доверено временное командование всей операцией в Бельгии, приостановил в полдень 11 мая наступление, ссылаясь на то, что немцы уже форсировали канал Альберта и главная цель французского движения на север была утрачена, то есть естественная преграда для немецких танков— канал Альберта— оказалась потерянной в первые же сутки кампании. Правда, шедшая впереди основных сил 4-я танковая дивизия вермахта была 11 мая очень уязвима из-за большого отрыва от своих баз снабжения. Но Прин об этом не знал. Он решил дать бой немецким танкам на равнине ближе к территории Франции, у городка Анни. Однако для занятия оборонительной позиции у Прина не хватало противотанковых орудий, но он все-таки пошел на отказ от классического танкового встречного сражения, решив обороняться.

Другого выхода у Прина не было ввиду слабой воздушной поддержки. Правда, возможности люфтваффе были преувеличены. Французские истребители танков оказались малочисленными и плохо подготовленными к сражению. Итогом борьбы за Анни стало отступление Прина вглубь бельгийской территории. Правда, немцы понесли большие потери. Но, самое главное, вермахт сохранил за собой поле боя, что позволило быстро отремонтировать большинство подбитых танков на месте. 16 мая 1940 г. корпус Хепнера заявил о потере 49 танков [203] (полностью уничтоженных). Корпус Прина отступил, потеряв до половины своей бронетехники.

Сражение за Анни, первое крупное танковое сражение в мировой истории, показало, что могло случиться, если бы вермахт, следуя старой рецептуре Шлиффена, нанес главный удар через равнинную Бельгию, а не через Арденны и частично Люксембург. Практически всю зиму 1940 г. среди немецких стратегов шел спор о выборе главного направления наступления, бельгийский вариант был отвергнут как слишком рискованный. Однако план Пьера Петена измотать противника на территориях «низовых стран» оказался, как показали события 12–14 мая 1940 г. в Бельгии, в принципе, провальным даже в условиях, когда французская армия имела преимущество в качестве средних танков и незначительное давление люфтваффе на свои позиции.

Более быстрое движение к каналу Альберта корпуса Прина 11 мая 1940 г. могло в корне изменить ситуацию, но этот вариант был слишком рискованным, хотя и мог дать французам эффект внезапности, которого не было у Анни. Тем более в таком случае французские танковые части ударили бы плотной массой, а не сражались бы в активной обороне на слишком растянутом фронте.

28 мая 1940 г. в 4 утра вступил в силу документ о капитуляции Бельгии, подписанный королем Леопольдом III. Западные союзники поспешили обвинить бельгийскую сторону в предательстве. Правда, бельгийский монарх спасал уже остатки своих государства и армии. Контрудары французской армии, последовавшие за сражением у Анни, оказались неэффективными. Когда 16–19 мая бельгийцы пытались отстоять Антверпен, англичане могли их поддержать только воздушными атаками на наземные силы противника. 17 мая 1940 г. пал Брюссель. Французы не помогли, так как их главные силы уже разворачивались к Арденнам, где имел место прорыв танковых сил Рундштедта.

Капитуляция Бельгии означала, что теперь все бывшие для нее союзными армии лишались права находиться на ее территории и получать снабжение. Однако англичане проигнорировали это требованием международного права и стали скупать скот у местного населения. Тем не менее долго держаться при таком уровне снабжения союзные силы однозначно не могли. Начался бег сил БЭС к побережью Ла-Манша. Предположительно решение об эвакуации британских войск было принято уже 19 мая.

Перед войной англичане обещали Франции БЭС в составе 15 дивизий. Фактически к 19 мая 1940 г. против немцев были развернуты 9 дивизий. Командующий БЭС генерал Гот не решился начать контрнаступление с такими незначительными силами, чтобы спасти Бельгию. Уже 22 мая британские войска спешно отходили к Дюнкерку, фронт стремительно рушился.

Французы оказались в не менее сложном положении. Теперь им надо было организовывать оборону Фландрии уже изрядно потрепанными в боях на территории Бельгии силами. К 23 мая французская армия уже потеряла в Бельгии порядка 90 тыс. человек убитыми и более 200 тыс. ранеными. Безвозвратные потери немецкой стороны к началу июня 1940 г. на бельгийском направлении не превышали 20 тыс. человек.

Задуманное французским командованием на 21 мая контрнаступление не удалось (см. рис. 12) из-за категорической позиции Гофа, который думал только об эвакуации уже отрезанных от основных сил войск БЭС. Гоф акцентировал внимание на отсутствии у французов резервов, важный фактор, повлиявший на весь ход кампании.

В этих условиях были необходимы стратегические резервы французской армии, чтобы остановить прорыв Рундштедта. И тут надо остановиться на словах Гамелена, что «резервов нет».

Французская военная промышленность развернула масштабное производство бронетехники. Авиационная промышленность страны вышла на показатель 190 фронтовых самолетов в месяц в декабре 1939 г.