Сага о шпионской любви - Атаманенко Игорь Григорьевич. Страница 12

– Но она же билась в конвульсиях не теоретического, а физиологического оргазма… Ладно бы только это, но ведь есть еще и глаза, там же море любви. Нет-нет, меня в этих случаях не проведешь!

– Имея такой богатый эротический опыт, актриса, вроде нашей «ШЕХЕРЕЗАДЫ», может с успехом изобразить не только наступление оргазма, но и любовь во взгляде…

В голосе Казаченко агенту послышались нравоучительные нотки. Он медленно забросил ногу на ногу, раскурил сигарету и отрешенно смотрел на носок лакированного башмака, на котором играл солнечный зайчик, невесть как пробившийся сквозь наглухо задернутые шторы.

«Тебе ли меня учить, генерал, где разыгранный по сценарию пароксизм страсти, а где настоящие чувства? Знаешь ли ты вообще, какая разница между забойным сексом и настоящей любовью? Вот уж действительно: всегда найдутся эскимосы, которые разработают для жителей Африки инструкцию, как вести себя в условиях жары. Впрочем, невозможно объяснить аромат шашлыка человеку, который годами жевал шнурки от собственных башмаков… Не учи орла летать и не занимайся соплежуйством, генерал, послушай лучше, что тебе говорит мастак по части любви и секса, и хорошенько усвой сегодняшний мастер-класс!» – закончил свой внутренний монолог «КОНСТАНТИНОВ».

Уняв волну внутреннего протеста, агент заставил себя улыбнуться и, чеканя каждое слово, произнес:

– Олег Юрьевич, разыграть ту бурю страстей и то наслаждение, в которых я едва не захлебнулся, невозможно, как невозможно хмелеть по памяти… Стонами и подвыванием во время совокупления еще можно ввести партнера в заблуждение, но как можно волевым усилием заставить работать на полную мощность железы внутренней секреции? Это под силу только йогам, однако о том, что турчанка занималась йогой и поэтому владеет механизмом эмоциональной и физиологической саморегуляции, вы мне, Олег Юрьевич, ничего не говорили…

Казаченко с улыбкой выслушал доводы агента, упивающегося своим превосходством в вопросах практического секса, и примирительно произнес:

– Будем считать, что психологическую разминку мы провели, пора переходить к делу. Когда следующее свидание?

– Ближайшее будет через два дня, во время приема в посольстве, затем она позвонит сама…

– Не подведет, как думаешь? Вдруг да передумает? – автоматически спросил Казаченко, про себя же подумал:

«Сумку турчанка должна отдать Селлерсу на освидетельствование, затем получить от него инструкции. Поэтому она и взяла инициативу в свои руки – позвонит сама».

– Не передумает! – коротко ответил «КОНСТАНТИНОВ» и с нескрываемым сожалением посмотрел на своего наставника. – Мне показалось, что она готова встретиться со мной хоть завтра, но что-то ей мешает. Я настаивать не стал. Если уж быть откровенным до конца, Олег Юрьевич, то я абсолютно уверен, что она позвонит и примчится, куда и когда я скажу! Может быть, вам трудно в это поверить, но в ее глазах я видел искреннюю любовь.

Согласен, у нее было много любовников, но то была проплаченная любовь. Она в них видела не мужчин – самцов, упакованных деньгами. А тут вдруг на? тебе – снопы роз, побег из Москвы, шашлыки, шампанское. Да и морской офицер, что оказался рядом, кстати, не последний урод. Целое романтическое приключение! Ей еще и тридцати нет, Олег Юрьевич! Что она видела последнее время? Клиентов, покупающих ее тело, да мужа-импотента? Вы знаете, когда она смотрела на снопы белых роз, у нее слезы стояли в глазах…

– Они стояли и у тебя при первой встрече, не так ли? Почему она намеренно не могла пустить слезу?

– Послушаешь вас, вроде всё верно… С одной поправкой, Олег Юрьевич: я своих слез не скрывал, я их выставлял напоказ, смотри, мол, прекрасная незнакомка, как ты боевого офицера-орденоносца сумела вмиг околдовать! И совсем ведь по-другому вела себя она. «ШЕХЕРЕЗАДА» сделала все, чтобы я не заметил ее слез. Сразу отошла, якобы запереть свой «мерседес», и на заднее сиденье «Волги» села так, чтобы я не мог ее рассмотреть в зеркало. Да что там говорить… Не надо быть психиатром, чтобы поставить ей диагноз: влюблена! Но вместе с тем надо признать: держит она себя, то есть свои чувства, в узде. Поэтому я с полным основанием могу утверждать, что на катере она испытала не просто удовольствие, но настоящее наслаждение. А женщина, впервые вступающая в интимный контакт с мужчиной, которого она не любит, вряд ли выкажет такую бурю эмоций, какую она продемонстрировала мне.

– Кстати, Аристотель Константинович, – перебил Казаченко агента, – ты сам-то как, не влюбился ли случайно в «ШЕХЕРЕЗАДУ»?

Греку показалось, что он услышал в голосе Казаченко инквизиторские нотки.

– А как же без этого роль сыграть, Олег Юрьевич? – запротестовал «КОНСТАНТИНОВ». – Я обязан себя в нее влюбить, иначе она моментально фальшь почувствует. «Восток – дело тонкое», – говаривал герой известного фильма…

– Твоими бы устами, Аристотель Константинович, да мед пить. – Казаченко одобрительно кивнул головой. – В общем, так. Во время приема, когда будешь общаться с турецким военным атташе, – кстати, «ШЕХЕРЕЗАДА» выступает в роли его переводчицы, потому как в русском ее муж слабоват, – тебе надо будет невзначай обмолвиться, надоело, мол, ездить в командировки в Новороссийск…

Туркам уже известно, что нам не удается договориться с Украиной по Севастополю, и нам рано или поздно оттуда придется уходить. Твое упоминание о командировке в Новороссийск будет для них еще одним подтверждением прогнозам аналитиков из натовских штабов, что главную военно-морскую базу мы намерены перенести не в Туапсе, а в Новороссийск… Секрет Полишинеля, но, получив от тебя эту информацию, которая в ближайшем будущем найдет официальное подтверждение, турок, а заодно с ним и Селлерс станут тебе доверять…

– А не примут ли они меня за простофилю, который безалаберно разбрасывается сведениями, которые хотя и временно, но все же составляют государственную и военную тайну? Не потеряют ли они вслед за этим интерес ко мне?

– Резонно, но, на мой взгляд, они, скорее всего, решат, что и в будущем от тебя также легко можно будет получать информацию, не тратя ни времени, ни усилий на «прокачку» какого-нибудь тугодума… К слову, турок подал заявку в наш МИД на очередную поездку в Новороссийск. Черт его знает, что ему там нужно! Четвертый раз за последние три месяца туда едет…

Секунду подумав, генерал решительно произнес:

– Сделаем так: ты скажешь, что едешь туда через две недели, а ему мы «зеленый свет» включим прямо завтра. Это нужно, чтобы он тебе там свидание не назначил, идет?

– Значит, свидания ждут меня здесь. – «КОНСТАНТИНОВ» мечтательно закатил глаза. – Придется мне ее к себе домой пригласить, как считаете, Олег Юрьевич?

– Да, пожалуй… Но только не к себе, а на дачу. Скажем, в Горьковском направлении, оно по-прежнему закрыто для иностранцев. На трассе вас остановит ГАИ, то да се, предъявите документы… «ШЕХЕРЕЗАДА» вынуждена будет достать свою аккредитационную карточку. – Ага, нарушаете, значит! Протокол, подпись, печать – все как положено…

– И тогда прощай, свидание!

– Нет-нет, это мы организуем на вашем обратном пути. А вот вслед за этим, чтобы снять стресс, ты и пригласишь ее к себе домой! Там уж она себя сдерживать не будет, даст волю своим чувствам, поверь! Вот тут-то ты и успокоишь ее, пообещав познакомить со своим приятелем-дипломатом…

– Зачем?

– Как зачем? Протокол должен пройти через МИД, а приятель твой имеет возможность притормозить направление ноты в турецкое посольство, потому как занимает весомое положение в ведомстве. Думаю, турчанка не упустит такой возможности. Не захочет же она, во-первых, светиться как нарушитель дипломатического протокола, а во-вторых, подставлять своего мужа, когда он ждет присвоения генеральского звания… У себя дома ты ее хорошенько «прокачаешь», спросишь, где, мол, ты сможешь найти атташе в Новороссийске да зачем он туда ездит… Как она, кстати, пьет?

– Нормально… Не по-мусульмански… Можно вопрос, Олег Юрьевич?