Какого биджуу я теперь волшебник? - Кицунэ Миято. Страница 91

Я не привык лазить в чужие кошельки и рассуждать, как распоряжаться семейным бюджетом, но как–то Рон похвастал, что у него есть почти все вкладыши из шоколадных лягушек — больше шестисот штук, и он их накопил за последние два года. Я спросил его, это только вкладыши, или лягушек он тоже съел? Он сказал, что да, съел, и их покупает им мать. Я ему тогда сказал, что одна шоколадная лягушка стоит шесть кнатов, а почти шестьсот шоколадных лягушек вытягивают на семь галлеонов, на которые можно купить новую палочку. Просто вряд ли только Рону — который к тому же вечно ноет, что про него всё время забывают и он не мамин любимчик — покупали шоколадных лягушек. А значит, очень может быть, что в их семье не совсем правильно расставляют приоритеты в растрате финансов. Да и у тех же близнецов частенько в начале года были «вредилки» из «Зонко» — мне сказали, что это лавка в Хогсмиде. Откуда–то у них же есть на это деньги, пусть по мелочи, но сам факт? Возможно, конечно, что они сами как–то их зарабатывают, но если твоя семья «нищенствует» — позаботься, например, о брате, устрой копилку — чтобы по кнату собрать его к школе или ещё как–то. Ну да, это не моё дело, в общем–то… Но я после того, как в Академию шиноби поступил, жил шесть лет на пособие в двести пятьдесят рьё в неделю и питался в день три раза по талонам — или можно было один раз, зато более–менее сытно покушать. Это если на магические деньги переводить, то пособие десять сиклей в неделю. Если учитывать, что порция самого дешевого рамена стоила два с половиной сикля, а шиноби нужно не только одеться, обуться, но и купить письменные принадлежности, военные комплекты, оружие и так далее… Много это или мало? Я даже не знаю, но жил же как–то.

Всё же «бедность», это, по моему мнению, не состояние кошелька, а состояние души. Я вот никогда не чувствовал себя бедным. Да, мне порой были нужны деньги, я, бывало, голодал так, что живот сводило и руки тряслись, но чтобы быть бедным? Нет, не был.

В очереди к Локхарту также стояли и ещё совсем мелкие девчонки, типа наших. Нет, ладно, нечему тут Джирайе завидовать… Да к тому же Джирайя женщин любил, а этот тип, похоже, что любит только себя — вокруг было выставлено несколько псевдоживых портретов с этим же Гилдероем Локхартом — которые улыбались, махали и посылали поклонницам воздушные поцелуи.

— Слушай, Малфой, а этот писатель тебе случайно родственником не приходится? — шёпотом спросил я Драко.

— Что за намёки, Поттер? — изобразил оскорблённую невинность он и возмущённо засопел, придирчиво разглядывая улыбчивого писателя.

— Ну вон: блондин. Сам говорил, что у тебя в семье все блондины и все — кхе–кхи–хи, красивые, — я закашлял в кулак, скрывая смех.

— Вот, Лонгботтом тоже блондин и что? У Невилла даже кудри имеются, как у этого… Гилдероя, — пробурчал Драко.

— Так у тебя тоже скрытые кудри, — силясь громко не ржать, захихикал я. Невилл тоже прыснул.

Мы–то, как соседи, видели Драко без этой его фигни на волосах. Пока у нас сильно половых различий не было, так что отмытого от геля Драко можно было бы обрядить в платьишко, и никто бы в нём мальчишку не заподозрил. В этом смысле он на Хаку похож, я, когда этого парня встретил, подумал, что это «она» и был в шоке, когда он сказал, что — парень. Я ещё подумал, что он симпатичней Сакуры. Вроде встреча была довольно мимолётной, но до сих пор его помню — первый человек, которого я… ну почти я — убил. Ему всего пятнадцать было, когда он умер… Впрочем, сам я, как и многие мои друзья, не надолго его пережили…

— Они просто немного вьются, — возмутился Драко, — а дедушка сказал, что у моего отца тоже так было, а потом они выпрямились, когда подросли. К тому же видно, что у Локхарта кудри не настоящие, а навитые специально! — торжественно заявил он.

Рядом с писателем, который раздавал автографы, крутился мужичок с фотоаппаратом, почти таким же, каким меня в Конохе для личного дела фотографировали, со вспышкой огромной, которая сверкает и какой–то порошок горит. Он так часто фотографировал, что в комнате стало немного дымно, а из–за количества женщин и, соответственно, всяких духов на них, а может, и на этом писателе, пахло в закрытом помещении книжного магазина тоже очень своеобразно.

— Слушайте, там на плакате у двери было написано, что эта канитель с автографами до половины пятого, а меня профессор Снейп только до четырёх часов отпустил, — сказал я ребятам, — не знаю, как вам, а мне автограф в книжке не очень нужен, можно просто купить книги вон у того продавца и пойти прогуляться. Посмотреть на мётлы, у меня ещё нож для зелий затупился и лопаточку надо новую купить… ну и так, по мелочи. Девчонки тут, похоже, надолго залипли, а мне не интересно.

— Я думал посмотреть на новые саженцы тут недалеко в небольшой лавочке, — кивнул Невилл и немного покраснел. — Там очень редкие растения иногда привозят, на них интересно посмотреть.

Эх, надо будет не забыть привезти Невиллу что–то из мира Чёрных Пещер. Он с меня ни кната не взял за свои семена, наотрез отказался. Вот уж кто точно заинтересуется свойствами растений, к тому же там что–то местное росло…

— А у меня отец где–то недалеко ходит, я хотел вас представить, — сказал Драко, сбив меня с мыслей.

Мы купили указанные в хогвартском списке книги и потихоньку вытиснулись на улицу — очередь из женщин выходила и наружу. Похоже, что из–за этого Гилдероя именно сегодня половина студентов с родителями пошли за покупками. Или решили посетить Диагон аллею. Иначе чем можно объяснить такое столпотворение и кучу знакомых, которые нам на каждом углу и в каждой лавке встречались?

Что примечательно, на втором курсе новая книга была только по чарам — «Учебник по волшебству» — Миранды Госварк. Трансфигурация предполагала пользоваться всё тем же «Руководством по трансфигурации для начинающих» — а я ещё удивлялся, что мы половину учебника не прошли. На гербологии — та же книга про «1000 магических растений и грибов» — поэтому и дьявольские силки там были, но мы их не изучали на уроках, это явно тема следующего курса была. По зельям тоже оставался прежний учебник: «Магические отвары и зелья», впрочем, если судить по толщине учебника и количеству рецептов зелий, которые мы из него всего–то за год прошли, эта книга может быть и до третьего курса, и даже до четвёртого.

А вот по ЗОТИ, хотя мы весь прошлогодний учебник — «Тёмные силы: пособие по самозащите» — тоже не прошли, было целых семь новых учебников. И все они — авторства этого Гилдероя Локхарта.

— Вам не кажутся немного странными названия? — спросил я ребят, разглядывая яркую шевелящуюся картинку на обложке «Тропою троллей» — с луной и двумя мохнатыми великанами перед человеческим силуэтом. Почти точь–в–точь как в ту ночь, когда к нам Хагрид пришёл меня с одиннадцатым днём рождения поздравлять.

— Ещё когда список учебников пришёл, — хмыкнул Драко, — отец… О, отец!

Он не договорил, потому что к нам подошёл… м… по виду как взрослый и светловолосый Неджи — да, серые глаза, бледное лицо с правильными чертами, застывшее вежливой, но безразличной маской, длинные волосы, как у Хьюга. И в каждом движении, повороте головы, шаге, угадывается аристократ. Миры разные, а аристократы в них — одни и те же. Выучка, дисциплина, маска, холодный расчёт, ум, сила, власть. У отца Драко, имевшего много схожих черт с сыном, был очень красивый, но строгий тёмный костюм с мантией. А ещё — классная трость с серебряным набалдашником в виде головы змеи. В Англии, видимо, для змей как–то слишком холодно, нигде их не встречал, чтобы поболтать, потренироваться на змеином разговаривать. Вот в моём мире с этим бы проблем вообще не возникло, в любом кусте или дереве можно напороться на гадюку, мамуши или медянку какую–то на худой конец.

— Драко, молодые люди, — кивнул не спеша подошедший к нам мистер Малфой, внимательно нас разглядывая. Глаза у него были немного темнее, чем у Хьюга — но тоже серого, стального оттенка.

— Отец, я хотел бы представить тебе моих друзей, — прочистил горло, словно переволновался, Драко. — Это — Гарри Поттер, а это — Невилл Лонгботтом.