В осколках тумана - Хайес Саманта. Страница 44

Так и вижу, как Эд, багровый от ярости, впечатывает кулак в стену и орет на подчиненных.

— Конечно, расследование на этом не прекратится и обвинения против вас могут быть в любой момент выдвинуты повторно, если появятся более убедительные свидетельства. Поэтому планировать отпуск не советую.

— Я полностью доверяю судебной системе, — бесстрастно говорит Карлайл. Словно знает что-то такое, чего не знаю я.

— Безусловно, я тоже, — подхватываю я, имея в виду противоположное. — Но сейчас мы должны опираться на известные факты. Будьте готовы к худшему.

И только уже на улице осознаю, что вел себя как записной адвокат.

Вода на «Алькатрасе» поднялась на несколько дюймов. Ведро у меня имеется, но с таким же успехом можно вычерпывать воду скорлупкой от яйца. И все же я приступаю к трудам: в одной руке — фляжка, в другой — ведро. И вскоре Карлайл, его связь с Грейс, мои чувства к Джулии, болезнь Мэри, находки Крисси — все кажется таким далеким. А уж то, что мой дом вот-вот погрузится на дно реки, и вовсе меня не волнует.

Лодка вздрагивает. Кто-то запрыгнул на борт.

— Эй, кого черти несут?

Лодка покачивается, и мини-волны колотятся о ее артрозный корпус. Я высовываю голову из люка.

— Джулия! — И похоже, плакала недавно. — А где дети?

Она машет в сторону тропинки. Моя малышня веселится: размахивают ветками, изображая, будто дерутся на мечах. Вылезаю из лодки и приглашаю их зайти внутрь.

— Правда, у меня нет горячего шоколада, — улыбаюсь я Джулии, старательно притворяясь, будто не замечаю ее расстроенного вида.

Алекс прыгает на борт, и Джулия ахает, испугавшись, что он свалится с другой стороны палубы. Флора смотрит на меня и улыбается, когда я показываю, что для нее найдется угощение.

— Алекс, отведи, пожалуйста, Флору в каюту и поищи печенье. (Они ныряют в люк.) Джулия, что случилось?

— Ничего, — чересчур поспешно говорит она. — Просто моя жизнь летит в тартарары.

— Забавно, — отвечаю я. — У меня в последнее время та же беда.

Мы смеемся, но недолго — ровно столько, чтобы успеть вспомнить одну миллионную из того хорошего, что у нас было. О скором освобождении Карлайла я помалкиваю. А вдруг Джулия пришла, чтобы сказать, что возвращается ко мне?

Она вздыхает.

— Дети по тебе соскучились, и я пообещала, что мы заглянем на лодку перед ужином. Бренна и Грэдин скоро придут из школы. Я не хочу оставлять их одних. — Она отважно улыбается.

— Что с ними происходит? Ты звонила в службу опеки? — Пусть Джулия знает, что я беспокоюсь за нее. — А когда ты вернешься к себе домой? И как работа? Что там с Мэри?

Джулия жестом заставляет меня умолкнуть. Улыбка ее полна очарования, и плевать на размазавшуюся тушь. Пока она отвечает на вопросы, я неприкрыто любуюсь ею. Господи, какая она милая — нежные щеки, шелковые волосы, отличная фигурка, чудесный голос. Такая милая… и беспомощная.

— Пошли внутрь, — предлагаю я, — замерзнешь.

Мы ныряем в люк — сначала Джулия, потом я. Мои руки почти касаются ее спины.

Я набираю в чайник воду и передаю Алексу стопку карт:

— Можешь раскинуть пасьянс, приятель.

Флора увлеченно рисует. Вывалила на стол цветные ручки и разжилась блокнотом из моего портфеля.

— Так что все же случилось?

— Я вышла сегодня на работу. Встретилась с Надин.

Джулия падает на кушетку и скидывает туфли. Притворяюсь, будто впервые слышу о ее встрече с Надин.

— Вот как?

— И мы чуть не поссорились. Все началось с того, что Надин заявила, будто в маминой карте нет результатов МРТ. — Джулия делает паузу, чтобы я осмыслил это сообщение. — Она намекала, что это не просто ошибка, что Дэвид упрятал маму в клинику против ее воли или… я не знаю.

Протягиваю Джулии кружку с чаем. Она благодарно улыбается и продолжает:

— А потом Надин заявила, что по счетам платит вовсе не Дэвид. А кто, спрашивается? Она специально меня расстроила, надеялась, что я буду плохо думать о Дэвиде. — Джулия внимательно следит за моей реакцией. — Надин собиралась мне еще что-то рассказать, но я просто не стала ее слушать. Сказала, что раз делом этим занимается Эд, нам нельзя видеться, пока Дэвида не освободят и мы не вернемся к нормальной жизни.

Мы оба ежимся от двух последних слов.

— Надин и вправду лишь хотела помочь.

— Это ты ее подговорил?

— Нет!

— Точно?

— Господи, Джулия, я же адвокат Дэвида. В моих интересах, чтобы он быстрее выбрался оттуда.

Я представляю, как Шейла меня увольняет. Алые губы шевелятся, приказывая собирать вещи, и моя карьера рассыпается в прах.

— Все ведь не так просто, да, Марри? — Ее голос кружит, словно хвост выпущенного на волю воздушного змея. — И на самом деле ты вовсе не заинтересован, чтобы Дэвида отпустили на свободу, правильно? Я была уверена, что ты постараешься сплавить его кому-нибудь другому.

Я вздыхаю.

— Джулия, я хочу, чтобы ты была счастлива. Да, я не хотел заниматься делом Карлайла, но… — Как сказать ей правду о том, что я не могу проиграть это дело, пока Шейла с меня не слезет?

— Нет, Марри. На Карлайла тебе плевать. Тебе нужна я.

Вместо ответа я снова вздыхаю, мы оба знаем, о чем я думаю.

— В любом случае, это не самые плохие новости, — продолжает Джулия. — Размолвка с Надин — ерунда по сравнению с тем, что я обнаружила. — Она утыкается в чашку. — В общем, я поговорила со школьной подругой Грейс. Ее зовут Эми.

Она что, собирается расплакаться? Нет, лучше не лезть с утешениями, это не поможет. Только обвинит меня в том, что я пытаюсь воспользоваться моментом.

— Похоже, Грейс Коватта влюбилась в Дэвида. Она его буквально преследовала. И кажется, она не единственная, кто испытывал подобные чувства. В классе все девчонки были без ума от нового доктора.

А вот это уже что-то новенькое, хотя и полностью соответствует рассказу Дэвида о его отношениях с девушкой. Но почему Джулия все перевернула с ног на голову? Почему она винит Грейс, когда злодей — Дэвид?

Хорошо бы глотнуть виски, но как это сделать, чтобы Джулия не заметила?

— Продолжай.

Вспоминаю, что в шкафу стоит бутылка. Можно притвориться, будто что-то ищу, например печенье для детей. Отступаю к шкафу, открываю дверцу.

— Нет, представляешь? А бедный Дэвид расплачивается за их выходки. Полиция решила, что он приставал к Грейс, хотя на самом деле все было наоборот…

Ох, Джулия. Щедро наливаю виски в чай.

— Вот полиция и подумала, будто Дэвид охотится за молоденькими девушками. Но разве он виноват, что Грейс в него влюбилась?

— Если только он… — Я распрямляюсь, стукаюсь головой о притолоку и роняю бутылку, которая приземляется мне точно на ногу. — Ай!

— Господи, Марри! Я с тобой серьезно разговариваю, а ты украдкой напиваешься. — Джулия бьет кулаком по кушетке, наверное, представляя, что это я. Раньше она бы нежно забрала у меня бутылку и вылила содержимое в раковину.

— Значит, Дэвиду нравятся юные девочки. Еще одна причина, черт побери, по которой тебе не следует иметь с ним ничего общего.

Разболелась голова, но чай стал в тысячу раз вкуснее.

— Очевидно, у Грейс была связь с Дэвидом, и неважно, кто ее начал. — Как сказать ей о том, что Дэвид тайно встречался с девушкой, звонил ей? — Факты таковы: Дэвида арестовали и обвинили в нападении на Грейс. — Это все равно что прыгнуть со скалы. И я шагаю в пропасть. — Джулия, должен сказать… — Нет, не могу объявить ей, что Грейс беременна. Все равно не поверит, что отец ребенка — Дэвид, лишь окончательно уверится, что я сплю и вижу, как его потопить. — Ты прекрасно выглядишь, несмотря на все неприятности.

Джулия хмурится:

— Нет, Марри. Я тебя знаю. Что на самом деле ты собирался сказать?

Не вышло. Теперь не слезет с меня, пока не выяснит.

— Поужинаешь как-нибудь со мной?

Джулия отворачивается, скрывая улыбку.

Я глупо ухмыляюсь.

— Дурак ты, Марри, — говорит она, совсем как в детстве. — Что за глупый вопрос? Нет. Конечно нет. Мы скоро разведемся.