Гарнитур из электрических стульев - Александрова Наталья Николаевна. Страница 21

— Правильно, чем на мужа все сваливать, на себя посмотри! — горячо одобрила Алла.

Даша вгляделась в нее пристально: что-то уж очень сильно сопереживает она посторонней женщине. Алла правильно истолковала ее взгляд.

— Ты извини, что я с поучениями лезу, но уж больно жалко, когда из-за ерунды люди расходятся... А у вас ведь дети есть?

— Есть, — коротко ответила Даша, — сын... а у тебя?

— Нет... — Алла надолго замолчала, потом закурила. — Я вот тоже... по молодости самостоятельность проявила... Прихожу как-то с работы не вовремя — голова у меня заболела, вот начальник и отпустил. Прихожу это я, значит, и застаю мужа в постели с близкой подругой...

— Ой! — воскликнула Даша. — Мой домой не водил... А ты что?

— А что я? Устроила скандал, конечно, с мордобоем... эту стерву за волосы оттаскала, все соседи сбежались... в общем, весь район узнал. Мы тогда в Муроме жили, я там родилась, там и замуж первый раз вышла.

— Значит, с этим, первым, ты развелась? — уточнила Даша — раз женщина говорит про первое замужество, значит, было и второе.

— Молодая была, глупая, — вздохнула Алла, — позору стеснялась, сплетен. Сама же шум устроила... Умные-то женщины как делают? Ну, зашла в дом тихонько, увидела их — и ходу назад. Мужу вида не показала, что все знает, и как-нибудь незаметно подружку эту от дома отвадила. И все шито-крыто, никто ничего и не узнал бы. Потом можно было бы в другой город переехать... А я вот, видишь, обиду свою давай лелеять. Думаю, чем же я хуже подружки своей? Женаты-то всего год были. Решила гордость проявить, не нужен ты мне, кричу, и проваливай!

— А он что? — Разговор принял самую женскую направленность.

Даша оживилась, отхлебнула пива и раскусила фисташку.

— Он приходил, конечно, обратно просился, на коленях стоял, говорил, что жить без меня не может. Но я — как отрезала, дура... — Алла выбросила окурок, хлебнула пива и закашлялась.

Даша похлопала ее по спине, придвинувшись ближе, да так и осталась сидеть.

— А потом что было?

— Что потом... потом я уехала... познакомилась там с одним... военнослужащим, вышла за него, и услали нас служить аж в Таджикистан. Знаешь, песня такая была: «Я служу на границе...», и что-то там еще.

— Не помню, — Даша пожала плечами.

— А я так на всю жизнь запомнила, — усмехнулась Алла. — Застава маленькая, кругом одни горы. Ночью холодно, днем жарко. В горах каждую ночь стреляют. И днем мы боялись на десять метров от заставы отойти. Господа офицеры, которые не на дежурстве, каждый день пьют. Да так, что Витеньку моего два солдата домой приносили, сам до дома дойти не мог. Ты говоришь — дети, какие уж тут дети, в таких условиях урод только может родиться. Вот так и жили два года.

— А потом ты уехала? — спросила Даша.

— Да, только перед этим принесли моего Витеньку как-то из дозора. Тело отдельно, голова отдельно, глаза выколоты, уши отрезаны.

— Господи помилуй! — воскликнула Даша и, повинуясь порыву, обняла Аллу.

— Там такие вещи привычные... — сказала та спокойно, — Афганистан рядом... Но ты не смотри, что я так просто об этом говорю. Я как увидела, что от мужа осталось, так на землю грохнулась и потом три месяца в горячке пролежала.

— Еще бы! — пробормотала Даша. — А дальше как ты?

— Ну что, очухалась маленько, дали мне денег на дорогу, поехала в поезде через всю страну. Сама худая как смерть, смотреть страшно, руки трясутся. Приезжаю домой в Муром, там родня меня не больно ласково встретила. И то сказать: мама к тому времени умерла, у брата семья, детей трое, живут тесно, куда тут еще я приперлась? И зарплаты брату с невесткой полгода не платили. Все же ожила я маленько, дома и стены помогают. Огляделась, а на работу никуда не устроиться. Невестка стала косо смотреть, я и подалась сюда, на заработки. Тоже намаялась. Без прописки не берут. Работала в магазине, посуду мыла в ресторане. Потом коробейником ходила, потом уборщицей в бистро устроилась.

— И как на повышение пошла? — улыбаясь, спросила Даша. — Из уборщиц в официантки как попала?

— Как-как, — проворчала Алла, — обыкновенно. Мишаня этот, которого ты видела, директор бистро. Надоели ему, видишь ли, девчонки костлявые, а я в самый раз пришлась.

— С этим? — ужаснулась Даша. — Да он сто пудов весит! Ох, прости, — повинилась она, — сболтнула я сдуру.

— Да ладно, — Алла махнула рукой, — я не обижаюсь. Сама знаю, что Мишаня не супер. Да только выбора у меня не больно много. А надоем ему, так и вообще не знаю, куда денусь. В тридцать два года в официантки не очень-то берут.

Даша смолчала, она думала, что Алле гораздо больше. Что ж, у каждого свое горе...

— Вот я и говорю тебе: не дури, подумай о сыне! Жили ведь нормально, небось и на работу он тебя не посылал!

— А ты откуда знаешь? — удивилась Даша.

— Вид у тебя неработающий, незамотанный, спокойный.

— Это потому, что Митька сейчас у мамы в Краснодаре, — обиделась Даша, — а когда он дома, я только успеваю поворачиваться!

— Мало ли что там мужику в голову взбрендит! — не слушая, продолжала Алла. — Они ведь не как мы устроены. Тем более что стерва эта его сама бросить хочет, ты же слышала.

— Тут все сложнее, — медленно сказала Даша. — Дай и мне закурить.

— Ты же не куришь, — прищурилась Алла.

— Дай! — решительно потребовала Даша.

Она неумело затянулась, но сигарета курилась отлично, стало быть, она взяла ее в самое время. Даша вздохнула, выпила еще пива и рассказала своей только что обретенной подруге про кражу, про беседу с участковым и про его подозрения о том, что мужа нарочно выманили в ту ночь из дому, чтобы вор мог спокойно пошарить в квартире. Не рассказала Даша про свои изыскания и про общение с мерзавцами, которые побывали в квартире после настоящего вора. Тогда пришлось бы рассказывать про бабушкину шкатулку, а Даша не хотела показаться Алле полной дурочкой.

— Ты не придумываешь? — подозрительно спросила Алла.

— А ты? — агрессивно спросила Даша. — Я-то тебе сразу поверила.

— Да... конечно, — согласилась Алла. — А как ты эту Лизу вычислила? Мужа расколола?

— Да нет, — призналась Даша, — просто подслушала телефонный разговор, потом узнала, где она работает, вот и пришла... Ты мне вот что скажи: можешь рассказать про нее подробнее?

— Ну, что я могу сказать... — начала Алла, отхлебнув пива. — Девчонки из агентства ее не любят. Потому что уж очень она высокомерная, это если по-культурному, а если по-простому — то нос дерет. И никакое она у них не начальство — двое девчонок только у нее в подчинении. Зарабатывают они там в агентстве не очень много, а она одевается очень дорого, машина у нее... сейчас только что-то она не ездит — в ремонте, что ли... Девчонки сплетничали, что, возможно, спонсор у нее богатый. Но только я не верю: не из тех она женщин, уж очень независимо держится. И опять-таки, зачем ей тогда твой муженек сдался?

— Вот и я думаю, — протянула Даша. — Проследить бы за ней, да только как узнать, когда она из своего агентства выйдет? Не торчать же возле их дверей как дуб среди долины ровныя...

— Это проще простого, — оживилась Алла, — сейчас выясним.

Она скрылась в крошечном павильончике, где располагались подсобные помещения кафе, и через пять минут вернулась, неся еще два бокала пива.

— Все выяснила! — сообщила Алла на ходу. — Попросила Валентину позвонить, сказать, что ей нужна путевка в Италию. Приходите, говорят, Елизавета Николаевна будет до семи, она у них за Италию и Испанию ответственная.

— Чудно! — обрадовалась Даша. — Я тогда домой успею смотаться, чтобы тут не торчать. Спасибо тебе, увидимся еще! — Она чмокнула свою новую подругу в щеку и поднялась со стула.

— Поосторожнее там! — сказала Алла ей вслед.

Лифт, разумеется, опять не работал, и уже на подходе к своему пятому этажу на Дашу на уровне колен совершило атаку что-то белое, зубастое и без намордника.

— Баксик! — умилилась она и наклонилась. — Дорогой, что же ты один ходишь?