Побег в Секвойю (ЛП) - Любительский перевод. Страница 5

-Я ? Нет.. со спецоперациями я покончил.

Он прищуривает глаза.

- Мы поговорим об этом лучше завтра.

- Утром у меня тоже не будет особого желания обсуждать это. Я выхожу. Эти люди не были никакими террористами. Они выращивали деревья, Джад. И большинству было столько же лет, сколько и мне, - я пытаюсь вытеснить мысли обо всех этих людях, которых мы убили, но они появляются снова, жестоко и непреклонно: лица мальчиков и девочек, только несколько в бронежилетах, ни у кого нет автоматов. Обычные винтовки. Пистолеты. Это была не война, это была бойня.

- Эти люди виноваты в смерти твоего отца.

Он знает, что я присоединился к ним только для того, чтобы угодить моему отцу. Но теперь, как ни странно, после его смерти мне становится все равно даже, если он перевернется в гробу. Мне нет совершенно никакого дела до того, что происходит в министерстве и в моей жизни.

- Нет. В восстании виновато только вранье военных, и потому я ничего не хочу иметь с ними общего.

- У тебя не остается другого выбора. Ты хотя бы понимаешь, сколько стоило твое обучение?

- Я отдам деньги, все равно сколько. У нас есть деньги.

Джад вздыхает.

- Ни у кого из нас нет денег, Оскар. Этот дом, этот автомобиль, твоя домработница, проклятье, даже твой воздух... кто все это оплачивает, по-твоему?

- Но мой отец работал на Бриз. Ему полагается пансион.

- Может быть, - говорит он. - Но солдат специального назначения просто так не пройдет туда. Ты - опасен для министерства. Они не отпустят тебя. Кто даст гарантию, что ты не дезертируешь?

- Но ты можешь мне с этим помочь?

Он улыбнулся.

- Если бы это было так просто. Я тоже их раб, как и все остальные.

- Я просто откажусь воевать, - говорю я. Они не могут меня заставить.

- Лучше не пытайся. Что ты думаешь, они с тобой сделают? И с твоей сестрой? Уже забыл, что случилось с Адель Райс?

- Она умерла, потому что... - я замираю и пристально смотрю на Джада, он медленно кивает.

Об этом говорилось везде: Адель Райс. Солдат-женщина элитного подразделения после экспедиции в пустыню внезапно быстро объявляют умершей. Министерство перекладывает вину на террористов. Было даже террористическое нападение. Но было ли оно на самом деле?

Мой живот сжимается. Горечь, которую вызывают во мне, мой отец, министерство и Джад Каффри. Я тяжело глотаю и испытываю огромное желание сбежать в свою галерею и перепачкаться краской. Почему я просто не оставался там все эти годы, чтобы делать там то, что я люблю вместо того, чтобы исполнять мечту моего отца, который хотел сына-солдата.

- Министры пригласили тебя и твою сестру на следующей неделе. Они хотят высказать вам свои соболезнования, - он встает, натягивает пальто и поднимает с пола аппарат для дыхания.

- Совсем по правилам протокола! - продолжает он невыразительно. - И еще раз мне очень жаль, я могу тебе только посоветовать, если хочешь быть в безопасности, быть полезным. Специальное подразделение пользуется высоким уважением, и мы будем в вас нуждаться, чтобы подчистить в Куполе. Я бы на твоем месте не отказывался, - в одно мгновение он поворачивается к двери, когда Тодд и Ниам снова появляются в кухне. Шея Тодда и его белая рубашка испачканы в красную помаду Ниам. Мне приходится ухватиться за край стола, чтобы не вскочить и не врезать ему.

- Это я возьму с собой, - Тодд поднимает кислородный баллон. Ниам заходит на кухню и садится на стул рядом со мной. - Тогда, Ниам, увидимся в школе?

Ниам покусывает ноготь на большом пальце.

- Конечно.

- Мне стоит подождать, пока ты позвонишь, или я...

- Просто простись, - говорю я.

- Э?

- Проваливай, - шиплю я.

- Почему ты так себя ведешь? - визжит Ниам.

- Уже ушел, - пробормотал Тодд и исчез в двери.

-Я расскажу об этом отцу, - дуется Ниам.

Мы оба уже достаточно взрослые, но если я смотрю на нее, всегда вижу только маленькую сестренку, как и десять лет назад: шестилетняя в желтой вязанной одежде, которой сказали, что ее мама умерла, и которая неделями прижималась ко мне. Она бы прижималась к отцу, если бы каждый день не проводил с бутылкой дома или в министерстве. После этого он никогда больше не был прежним. Он жил только ради его работы.

Я снова сажусь и смотрю на Ниам, она пронзала меня взглядом. Почему именно сейчас я должен сообщить ей, что отец никогда не вернется домой? Почему я должен стать тем, кто разрушит ее мир?

- Скажи мне, что случилось? - требует она.

Джад серьезно смотрит на меня.

- Я лучше оставлю вас вдвоем поговорить, - говорит он.

Ниам хмурит лоб.

- О чем?

КВИНН

Пока Беа и Джаз отдыхают, я прочесываю вокзал в поисках извергнутых, поднимаюсь по эскалатору на верхнюю платформу, слегка затопленный стеклянный зал. Из-за ярко-синего неба можно было подумать, что на улице летнее утро.

В конце зала, где свет самый яркий, громоздятся аппараты для дыхания на солнечных батареях. Проклятье, даже извергнутые искали здесь защиту.

Я склоняюсь над одним из дыхательных приборов, он похож на мини-холодильник, и включаю его. Слегка покашливая, он начинает работать и затем ровно жужжит. Я тянусь к маске на лице, чтобы попробовать аппарат. Подаваемый воздух влажный, но для дыхания подходит безупречно, у меня падает камень с сердца, который я не замечал раньше.

По крайней мере, смерть от удушья нам не грозит. Перед Беа я стараюсь держаться уверенно, но только потому, что она нуждается в этом. Она потеряла намного больше, чем я, и все равно не отступилась. Во всяком случае, не совсем.

Я снова надеваю дыхательную маску и укутываюсь глубже в отцовское пальто.

Если он надеется, что это сделает его отцом года за то, что он спасет жизнь, он ошибается. Каждый сделал бы это. В данной ситуации это было, конечно, самое малое.

И если бы он сейчас увидел меня таким, то понял бы, что одиночный побег в пустошь - не что иное, как смертная казнь. Кому я вообще пытаюсь что-то доказать? Это было ему ясно.

По крайней мере, я все еще на ногах, что нельзя сказать о Джаз, и если мы не предпримем что-нибудь в скором времени, она умрет на наших глазах, так как одни мы ничего не можем сделать с ее ногой. Если мы только сможем доставить ее живое тело в Секвойю.

Я оседаю на землю и толкаю ногой один из аппаратов для дыхания. Вероятно, я должен пойти один и привести помощь. Беа могла бы пока позаботиться о Джаз. Здесь есть воздух и вода. И более надежного убежища, чем этот вокзал, найти довольно сложно.

Это, наверное, самая бредовая идея в моей жизни, но когда я слышу крик Джаз, мне становится понятно, что ничего другого нам не остается.

БЕА

Когда я просыпаюсь на холодном полу вокзала, я не нахожу Квинна.

- Петра, - Джаз начинает приходить в себя.

Она вскрикивает и снова оседает на полу. Я приближаюсь к ней и пододвигаю рюкзак Квинна ей под ноги, чтобы поднять их повыше и уменьшить кровотечение. Затем укладываю ее голову к себе на колени.

- Я думала, что это был кошмарный сон, - всхлипывает она снова, и в ее глазах я читаю, что боль является причиной этого.

Через несколько минут по вокзалу разносится шум.

- Квинн? Иди сюда! –зову я.

- Я слышал крик, - он ставит рядом с нами помятый аппарат для дыхания на солнечных батареях.

- Это была я, - бормочет Джаз.

Он проводит рукой по ее волосам и присаживается рядом с ней.

- Насколько ужасна рана? - он осторожно кладет руку ей на лоб.

- Со мной все в порядке, - успокаивает она его. Ее веки порхают, и она снова погружается в бессознательное состояние.

Квинн обращается ко мне.

- Наверху лежат сотни аппаратов для дыхания. Поэтому здесь, может быть, было огромное количество Извергнутых. Но теперь нет ни одной человеческой души. С вами все будет в порядке, - он натянуто улыбается.

- О чем ты говоришь? - я с трудом глотаю.