Правила (ЛП) - Кейд Стэйси. Страница 34

Однажды, на ранней стадии учись-быть-более-похожей-на-человека, я прочитала статью, в которой было сказано, что можно многое сказать о людях, по тому, как они держатся за руки. «Ладонь-к-ладони с переплетенными пальцами» указывает на интимные отношения, обычно, вариации романтических отношений. Когда участвую только руки, человек, чья рука сверху стремится руководить или подбодрить. Дети всегда держат свои ладони сверху, когда родители ведут их. Человек, чья ладонь внизу ощущает необходимость защитить, чувствует ответственность за того, кого он ведет.

Я не могла не заметить, что ладонь Зейна была под моей. Он чувствовал себя ответственным за меня, если только немного. Я не знала, что думать об этом. Я, в конце концов, всегда сама защищала себя. Но это было мило.

Я покачал головой. Было глупо так думать. Я не могла позволить, чтобы меня отвлекли.

Я сфокусировала свое внимание на толпе вокруг нас, все двигались в спортзал, откуда я могла слышать музыку и громкие звуки смеха и разговоров, льющиеся из открытых дверей.

— Тут так много людей, — пробормотала я.

— Это Уингейт, — сказал Зейн.

Я вопросительно посмотрела на него.

Он пожал плечами. — Больше ничего не происходит.

Я никогда не думала об этом. Размер и частота общественных мероприятий в городе, в обычный день, не возглавляли список моих забот, или как вы знаете, никогда не волновали меня. Это, однако, сделало стычки с Рейчел интересными, что было, к слову сказать, опасно. Одно дело, почти потерять контроль перед третью школы в столовой, но совершенно другое, перед половиной населения города. Совершенно точно, перед тем, кто работает на GTX.

Мой желудок скрутило узлом от беспокойства.

— Завтрашняя игра будет такой же или… — начала я.

— Зейн! — громкий женский голос позвал откуда-то слева. — Сюда!

Я напряглась, и Зейн остановился, его рука сильнее сжалась вокруг моей.

Мы оба повернулись, чтобы посмотреть в одном направлении. Слава Богу, это была не Рейчел. Это была…

Я нахмурилась. Я не знала, кем была она.

Женщина около 50 лет, одетая в ярко-цветастую рубашку и брюки цвета хаки, которые были слишком малы, неистово махала Зейну, ее улыбка была обрамлена особенно неприятным оттенком губной помады розового цвета. Она поспешила к нам так быстро, как только могла, учитывая двух прилипших и грязно выглядевших детей, которых она тащила за собой.

Зейн тихо застонал.

— Просто… побудь тут. Я попытаюсь вытащить нас из этого, как только смогу, но если мы сбежим, она расскажет моему отцу, и этому не будет конца и края, — сказал он себе под нос. Затем громче позвал, — Привет, миссис Вандерхофф.

Я смотрела, как она приближается, жара заставила ее пыхтеть. Она не выглядела особо опасной, но я могла почувствовать низкий уровень ужаса исходящий от Зейна, даже не пытаясь уловить его. Ха.

— Где твой отец этим вечером? — спросила она, когда подошла достаточно близко, размахивая руками перед своим покрасневшим и потным лицом, как будто это послужит своего рода кондиционером. — Получил ли он запеканку, которую я оставляла для него? В последнее время мы не видем вас в церкви.

Честно, я не была уверена, на что Зейну полагалось ответить в первую очередь.

Он сухо улыбнулся.

— Он работает сегодня. Защищает и служит, ты же знаешь. И да, мы получили. Было очень вкусно. Спасибо. — Он переместил свой вес, его рука плотнее сжалась вокруг моей, и я могла точно сказать, что он хочет смыться.

Дети рухнули у ноги своей матери (бабушки?), и сразу начали бить друг друга. Казалось, миссис Вандерхофф не заметила.

— Как поживает твой брат? Преуспевает в Мэдисоне, я надеюсь. Выиграть футбольную стипендию — такая честь для него.

Бедняжка, он никогда не станет таким как его отец. Такое разочарование. Черная овца. Прям как его мать.

Она была такой громкой. Некоторые люди были природными вещателями, думая криками, вместо шепота. Такой была Рейчел, эта женщина, очевидно, была еще одной из таких. Я попыталась сконцентрироваться на музыке на расстоянии, чтобы заблокировать ее мысли.

— Я думаю, мой отец разговаривал с Квинном на прошлой неделе. Он занят, но я думаю, он наслаждается этим, — сказал Зейн с натянутой вежливостью.

— Квинн — такой хороший мальчик. — С нежной, но сочувствующей улыбкой произнесла миссис Вандерхофф и протянула свою руку, чтобы похлопать Зейна по плечу. — Просто жаль, что ты так же не унаследовал навыки своего отца, — сказала она и грустно покачала головой. — Но Бог благословил нас всех по-разному.

И все же ей удалось сделать так, что это звучало, как если Бог совсем не благословил Зейна. Вот стерва. Мне не нравился Зейн, но я подумала, что это было жестоко.

Еще хуже было то, что я могла чувствовать, как стыд стал подниматься в Зейне, занимая место ужаса. Он поверил ей.

— Да, я полагаю это правда, — сказал он с натянутой улыбкой. — Нам нужно идти и…

— Ох, тебе бы увидеть игры твоего отца тогда. — Миссис Вандерхофф сложила руки на своей внушительной груди. — Как он мог бросать мяч и как быстро он мог бегать, такой сильный…

Я бы объезжала его, как призового жеребца, до тех пор, пока он не начал бы просить пощады.

Пошлость.

Я издала звук отвращения. Обычно я лучше скрывала свою реакцию на то, что слышу, но это было так неожиданно. И вырвалось так громко. Как будто кричали в мегафон.

— Кто твоя подруга? — спросила миссис Вандерхофф, переключив свое внимание на меня с натянутой улыбкой и тяжелым взглядом.

Зейн поколебался, затем сказал:

— Это Ариана…

— Просто Ариана, — быстро сказала я.

Я не хотела, чтобы она связала меня с моим отцом.

— И в какую церковь ты ходишь? — она осторожно осмотрела меня с головы до ног.

Странная маленькая штучка. Совсем не похожа на одну из подружек Джея, даже если она девушка младшего брата, а не старшего. Должно быть, он с ней из-за секса. Парни сейчас спят со всеми подряд.

— Я не… — я не видела смысла лгать об этом, когда она уже осудила и нашла меня недостойной, более чем в одном смысле слова.

Она закатила глаза.

— Я вижу.

Совершенно точно ради секса. Прям как его отец. Если бы Джей Брэдшоу мог заставить его по дольше продержать «это» в своих штанах, то он смог бы женится на моей Минди, и…

— Миссис Вандерхофф, нам нужно внутрь, — произнес Зейн немного отчаянно. — Мы не хотим пропустить хорошие палатки.

— Конечно, милый, я понимаю, — сказала она. Но ее рука, с ярко розовыми ногтями под цвет ее помады, вытянулась вперед. — Еще пару минут, не…

— И секс, — легко сказала я Зейну. — Не забывай. Мы должны оставить много времени для секса.

Миссис Вандерхофф замерла, выставив когти.

Зейн испустил сдавленный звук и быстро повернулся, таща меня за собой.

— Пока, миссис Вандерхофф! — крикнул он.

— Прости, — сказала я, когда он потащил нас в сторону спортзала. — Но она была такой лицемеркой.

Я ненавидела таких людей. Они были похожи на доктора Джейкобса и Рейчел.

— И так несправедлива к тебе… — я пресекла свою фразу. Когда моей работой стало защищать Зейна Брэдшоу? Эта наша небольшая шарада уже забралась ко мне в голову.

— Я сам могу позаботиться о себе, — резко сказал он.

— Тогда почему ты ничего не сказал? — раздраженно спросила я.

Он замедлился, затем остановился прямо перед дверью, где клоун вручал воздушные шары каждому входящему.

— Потому что иногда проще забить, — с разочарованным вздохом сказал он.

— Не для меня.

— Я заметил, — сухо сказал он. — Но тебе не приходилось иметь дел с моим отцом.

Я нахмурилась.

— Что не так с твоим отцом?

Он отмахнулся от слов.

— Ничего. Не бери в голову.

Он ненадолго отпустил мою руку, чтобы выйти вперед и принять воздушный шар от клоуна. Голубой. Он вернулся и поднял мою руку, чтобы завязать шнурок вокруг моего запястья, убедившись, что петля была достаточно свободной, чтобы было удобно. Тепло его дыхания на моей коже и ощущение его внимания, шевельнуло что-то у меня внутри груди, какой-то деликатный пунктик — как одна из тех дорогих, тонких как бумага, фарфоровых чайных чашек, которые я однажды видела в британском шоу «Антикварное дорожное шоу»- на опасно наклонившейся полке.