Обращение капитана Брасбаунда - Шоу Бернард Джордж. Страница 18

лад: посередине стол, у стола председательское кресло с

подлокотниками, на столе чернильница и бумага. По бокам

стола два дешевых американских стула, повернутых, как и

председательское кресло, к публике, отчего комната

напоминаем зал суда. Рэнкин ставит рядом с чернильницей

небольшой поднос, графин воды и стаканы. В этот момент

за дверью, расположенной в правом углу, слышится голос

леди Сесили.

Леди Сесили. Доброе утро. Можно войти? Рэнкин. Конечно.

Она входит и останавливается у ближнего конца стола.

Костюм на ней уже не дорожный, а такой, какой она могла

бы носить в очень жаркий день где-нибудь в графстве

Серрэй.

Присаживайтесь, леди Сесили. Леди Сесили (садясь). Как мило вы обставили комнату для следствия! Рэнкин (с сомнением). Жаль только, стульев маловато. Американский капитан

займет кресло, значит, один стул останется для сэра Хауарда, другой для

вашей милости. Как тут, прости меня, боже, не радоваться, что ваш друг,

владелец яхты, вывихнул ногу и не может прийти! Меня беспокоит, не

повредит ли торжественности судебного заседания, если офицеры капитана

Керни расположатся на полу. Леди Сесили. О, они не будут возражать. А как наши пленники? Рэнкин. Их сейчас приведут сюда из городской тюрьмы. Леди Сесили. А где этот глупый старый кади и мой красавец шейх Сиди? Я

должна повидаться с ними до следствия, иначе они создадут у капитана

Керни совершенно ложное представление о случившемся. Рэнкин. Вам не удастся повидать их. Они удрали ночью в свои замки в

Атласских горах. Сесили (в восторге). Быть не может! Рэнкин. Именно удрали. Рассказы о гибели испанского флота , привели бедного

кади в такой ужас, что он не решился отдать себя в руки американского

капитана. (С упреком глядя на нее.) На обратном пути сюда вы, леди

Сесили, сами запугали несчастного разговорами о фанатизме

христиан-американцев. За то, что он удрал, благодарите главным образом

себя самое. Леди Сесили. Слава аллаху! У меня просто камень с души свалился, мистер

Рэнкин. Рэнкин (в недоумении). А почему? Разве вы не понимаете, как необходимы их

показания? Леди Сесили. Их показания! Да они бы только все испортили. Из ненависти к

несчастному капитану Брасбаунду они готовы на все - даже на ложь под

присягой. Рэнкин (изумленно). Вы называете капитана Брасбаунда несчастным? Неужели

ваша милость не знает, что этот Брасбаунд - да простит меня бог за то,

что я осуждаю его! - настоящий негодяй? Разве вы не слышали, что вчера

вечером рассказывал мне на яхте сэр Хауард? Сесили. Все это недоразумение, мистер Рэнкин, сплошное недоразумение, уверяю

вас. Вы только что сказали: "Да простит меня бог за то, что я осуждаю

его!" К этому-то и сводится вся их ссора. Капитан Брасбаунд точно такой

же, как вы: он считает, что мы не имеем права судить друг друга. А так

как сэр Хауард получает пять тысяч фунтов в год только за то, что судит

людей, он считает бедного капитана Брасбаунда настоящим анархистом. Они

страшно ссорились в замке. Вам не следует обращать внимания на слова

сэра Хауарда, право, не следует. Рэнкин. Но его поведение... Леди Сесили. Он вел себя поистине, как святой, мистер Рэнкин. Его поведение

сделало бы честь даже вам в лучшие моменты вашей жизни. Капитан простил

сэра Хауарда и сделал все, что мог, чтобы спасти его. Рэнкин. Вы поражаете меня, леди Сесили. Леди Сесили. Подумайте, какой соблазн он преодолел! Кто мог помешать ему

вести себя дурно, когда мы все были в его власти и совершенно

беспомощны? Рэнкин. Соблазн? Да, конечно. Не очень-то легко жить наедине с целой толпой

низких, безнравственных людей. Леди Сесили (простодушно). Честное слово, мистер Рэнкин, вы правы. А вот я

об этом даже не подумала. Ну уж теперь вы просто обязаны сделать все,

что в ваших силах, чтобы помочь капитану Брасбаунду. Рэнкин (сдержанно). Не думаю, леди Сесили. Я полагаю, что он злоупотребил

вашей добротой и доверчивостью. Я потолковал не только с сэром

Хауардом, но и с кади, и у меня нет сомнения, что капитан Брасбаунд

сущий разбойник. Леди Сесили (делая вид, что его слова произвели на нее глубокое

впечатление). Хотела бы я знать, так ли это, мистер Рэнкин. Если вы так

думаете, я готова согласиться с вами: вы изучили человеческую природу

лучше, чем кто бы то ни было. Возможно, я и в самом деле ошибаюсь. Я

только думала, что вы захотите помочь сыну своего старого друга. Рэнкин (пораженный). Сыну моего старого друга? Что вы имеете в виду? Леди Сесили. А разве сэр Хауард вам не сказал? Да ведь капитан Брасбаунд

оказался племянником сэра Хауарда, сыном его брата, которого вы знали. Рэнкин (ошеломленный). Я заметил сходство еще в тот вечер, когда он явился

сюда. Так и есть, так и есть! Дядя и племянник! Леди Сесили. Да. Поэтому они и ссорились так отчаянно. Рэнкин (внезапно сообразив, что с ним поступили нечестно). Я думаю, что сэр

Хауард мог бы рассказать мне об этом. Леди Сесили. Конечно, он должен был вам рассказать Как видите, он осветил

дело очень односторонне. Всему виной его адвокатская привычка. Только

не думайте, что он обманщик по природе. Если бы его воспитали, как

священника, он, разумеется, сказал бы вам всю правду. Рэнкин (слишком взволнованный, чтобы думать о личных обидах). Леди Сесили, я

должен пойти в тюрьму и повидать молодого человека. Он был несколько

несдержан, не спорю, но я не могу отказать в дружеской помощи сыну

бедного Майлза, да еще когда он сидит в чужеземной тюрьме. Леди Сесили (встает с сияющим лицом). Ах, какой вы добрый человек, мистер

Рэнкин! У вас поистине золотое сердце. А не посовещаться ли нам с вами

до того, как вы уйдете, не обдумать ли, каким образом предоставить сыну

Майлза все возможности... Конечно, лишь те возможности, какие у него

должны быть. Рэнкин (растерянно). Я так ошеломлен этой поразительной новостью... Леди Сесили. Конечно, конечно, я понимаю. Кстати, не находите ли вы, что он

произведет более выгодное впечатление на американского капитана, если

будет одет немножко пристойнее? Рэнкин. Вполне вероятно. Но что можем мы сделать здесь, в Магадоре? Леди Сесили. О, я уже обо всем подумала, мистер Рэнкин. Как вы знаете, на