Царь грозной Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич. Страница 55

В 1541 г. была реорганизована инквизиция. В Риме располагался верховный трибунал во главе с кардиналом Караффой, его комиссары направлялись во все католические государства. Инквизиция стала выполнять и функции цензуры, без ее разрешения не дозволялись никакие публикации. Папой был утвержден Индекс запрещенных книг. За их продажу, хранение, чтение грозили кары вплоть до сожжения — и за недоносительство тоже. А в 1545 г. по инициативе Павла III начал работу Тридентский собор. Перед ним ставились задачи, с одной стороны, положить конец раскольничеству, а с другой, оздоровить католическую церковь и исправить ее пороки, послужившие толчком к Реформации.

Император после бесконечных переговоров тоже применил силу. Немецкие лютеране настолько обнаглели, что вынесли принципы своего вероисповедания на рейхстаг в Аугсбурге и требовали распространить их на всю империю. Карл V разгневался, прервал работу рейхстага и объявил войну еретикам. Но протестантские князья сплотились и сформировали Шмалькальденскую лигу во главе с Филиппом Гессенским и Иоанном Фридрихом Саксонским. В 1546 г. Германию расколола Шмалькальденская война. Императору удалось перетянуть на свою сторону одного из сильных князей, прекрасного полководца Морица Саксонского. В 1547 г. в битве при Мюльберге лютеран разгромили. Начались репрессии.

А брат императора король Фердинанд наводил порядок в Чехии. Когда ее вместе с Венгрией принимали под власть Габсбургов, чехам обещали сохранить все их политические и религиозные свободы. Пользуясь этим, здесь множились протестанты, вовсю развернули агитацию, а местная знать и городские верхи принялись качать свои права, грозя выйти из повиновения вслед за немцами. Но сейм в 1547 г. получил название «кровавого». Четырех депутатов, возглавивших оппозицию, Фердинанд отправил на плаху. Было урезано самоуправление городов, распущены областные суды, запрещались собрания населения без разрешения короля.

Для решения внутренних проблем своей империи Габсбурги смогли в это время задействовать и войска, и все свои ресурсы, потому что ударов со стороны Франции, можно было не опасаться. Она оказалась отвлечена другими проблемами: умер Франциск I. В возрасте 56 лет король выглядел полной развалиной. В то время европейские хирурги уже делали вскрытие покойников, и у него обнаружили «прогнившие внутренности», «испорченные желудок, почки и легкие». Историки до сих пор гадают, умер ли он от туберкулезного гнойника или застарелого сифилиса. На престол взошел Генрих II.

Его коронация состоялась в том же 1547 г., когда короновался Иван Грозный, но церемония была очень даже не похожей на российскую. Генриха, как это было принято во Франции, короновали в Реймсе. У ворот его встретили губернатор и горожане. На стене было сделано огромное солнце, из него спустилась полураздетая девушка и вручила королю ключи от города. На главной площади было устроено подобие горы, и на ней «обнаженные дамы и наряженные сатирами мужчины изображали смелые сценки» [12]. Обряд коронации проводил кардинал Шарль де Гиз, которому исполнилось всего 18 лет (а архиепископом он стал в 9 лет). Но современников-французов шокировали вовсе не зрелища перед входом в Реймский собор и не возраст кардинала. При коронации рядом с королем стояла не королева, а фаворитка! А Екатерину Медичи скромненько усадили в сторонке.

Воцарение Генриха стало полным триумфом Дианы де Пуатье. Король целиком находился под ее влиянием. Постановил, чтобы ей воздавались почести наравне с королевой. Вместе с Дианой заседал в совете, согласовывал с ней государственные дела. Свою соперницу д’Этамп фаворитка отправила в ссылку, но оставила в живых. Отыгралась на протестантах, которым покровительствовала д’Этамп. Их хватали и десятками отправляли на костры. Кроме того, Диана проявила себя крайне жадной особой. Получила от Генриха герцогство Валантенуа, несколько замков, драгоценности короны. Но выпрашивала все новые «подарки», и король целиком отдал ей деньги с нескольких налогов, в том числе налог с колоколов. Рабле по этому поводу шутил: «Король подвесил колокола всего королевства на шею своей кобылы».

Фаворитка возвышала и своих друзей. Особенно утвердились при ней Гизы — побочная ветвь рода лотарингского герцогского дома (и родственники Дианы, ее дочь была замужем за Клодом Лотарингским). Шарль де Гиз получил одновременно архиепископства и епископства Реймса, Лиона, Нарбонны, Валанса, Альби, Люсона и Нанта, стал главой Личного совета короля. А Жана де Гиза, когда умер Павел III, Диана пыталась сделать папой римским. Но испанцы не позволили, провели своего ставленника Юлия III. Пожалования любовнице и ее близким опустошали казну. Чтобы добыть денег, король отдал на откуп соляной налог — откупщики платили наличными, а потом выжимали из народа с изрядной надбавкой. Это вызвало бунты в Бордо, Гиени, Керси, Лимузене, Сентонже. Подавляли их сурово: войсками, виселицами.

Английский король Гених VIII был ровестником Франциска I. От излишеств он точно так же одряхлел, и его последняя жена Екатерина Парр смогла сохранить голову на плечах — она стала сиделкой при больном муже. И скончался Генрих почти одновременно с Франциском. На престол возвели его сына, 10-летнего Эдуарда. А власть при нем захватила родня его покойной матери. Дядя короля, Эдуард Сеймур, принял титул лорда-протектора, быстренько «наградил» сам себя обширными владениями, стал герцогом Сомерсетом, графом Хертфордским. За другого Сеймура вышла замуж вдовствующая королева Екатерина Парр.

И первым делом новые правители ввязались в конфликт с Шотландией. Это государство в Европе стояло вообще особняком. Оно представляло собой самый яркий образец феодальных «свобод». Такой яркий, что дальше уж было некуда. Бароны, предводители кланов, совершенно не считались с властью короля. Даже «первым среди равных» его признавали чисто условно и весьма неохотно. А с какой стати первый? Поэтому в Шотландии сложилась весьма своеобразная «традиция» — все монархи здесь погибали молодыми. Одних убивали в междоусобицах. Другие, чтобы избежать подобной участи, могли сплотить вассалов только одним способом, вести их на войну. И погибали в сражениях. После смерти очередного короля престол наследовал его ребенок, и для баронов это оказывалось нормальным, они принимались увлеченно драться между собой. Пока монарх не подрастет.

Когда в Англии шли смуты, шотландцы грабили ее. Когда она преодолела разброд, стала громить шотландцев. Но они нашли себе сильную союзницу — сблизились с Францией. Английские короли пытались оторвать их от этого альянса и «привязать» к себе путем браков. Генрих VII выдал дочь за шотландского короля Якова IV, но родственной дружбы хватило ненадолго, зять полез на Англию и пал в сражении. Корону унаследовал годовалый Яков V. Повзрослев, он возобновил союз с Францией, женился на Марии де Гиз, тоже полез воевать и отправился на тот свет. Королевой стала его дочь Мария Стюарт, находившаяся в пеленках. Генрих VIII вынудил шотландцев к миру, скрепив его помолвкой своего сына и Марии.

Теперь Сеймуры обеспокоились, что шотландцы могут надуть их, и потребовали прислать пятилетнюю невесту в Лондон. Но шотландцы как раз и собирались надуть. Они хорошо понимали, что Англия с помощью брака может подмять их, и отдать Марию отказались. Благо повод нашелся, она была католичкой, а Эдуард — еретиком. Сеймур от имени племянника воспылал гневом и начал войну. Шотландцев разгромили, повторили требования. Но вмешалась… Диана де Пуатье. Ведь Мария Стюарт приходилась племянницей ее любимцам, Гизам. И всесильная фаворитка решила выдать ее за сына Генриха II, Франциска. Шотландцы с радостью согласились. Марию увезли во Францию, откуда англичане получить ее уже никак не могли. Война оказалась напрасной.

Но в Англии нарастали и внутрение проблемы. Экономика страны была слабой, хозяйство отсталым. Британские купцы и ростовщики ворочали крупными делами, сколачивали состояния, но и налоги были высокими, а при Генрихе VIII спорить с властью было нельзя. Чтобы увести деньги от налогов, их вкладывали за границей, в Нидерландах. Там развивалась промышленность, строились мануфактуры по производству сукна. А Англия по сути превращалась в их сырьевой придаток. Землевладельцы начали перестраиваться на производство «валютного товара» — шерсти. Но чтобы получить больше шерсти, требовалось увеличивать пастбища. И пошло «огораживание». В деревнях издревле существовали общинные земли, которые использовались под выгоны для скота, сенокосы. Теперь джентри захватывали их для своих овец. Увеличивали арендную плату крестьянам, а не можешь платить — иди вон.