Страна Восходящего Солнца. История и культура Японии - Гаджиева Екатерина Александровна. Страница 11

\ Изменения в светском строительстве также были весьма значительны: именно в Хэйане сложился новый тип жилого комплекса, наиболее полно отразившийся в структуре императорского дворца, построенного в самом начале IX века. Он представляет собой сложный комплекс, все строения которого соединены между собой крытыми галереями. В центре находился главный парадный павильон (синдэн), окруженный многочисленными хозяйственными и государственными помещениями. Здесь же был прекрасный сад для прогулок, в котором искусно сплелись созданное природой — и творение рук человека. Все это призвано было символизировать тесную связь пейзажного сада с буддистскими верованиями в райские миры. Этот стиль архитектуры получил название синдэн-дзукури и был распространен вплоть до конца периода Хэйан.

В скульптуре периода Хэйан в связи с распространением эзотерического буддизма произошли значительные изменения. Стремясь выразить основную идею этих учений хондзи суйдзяку («тайное в явном»), скульпторы пошли по пути усложнения скульптурных ансамблей. Увеличивается количество фигур на алтарях, появляются изображения, в которых отражена скрытая сущность буддистских божеств, а также многоруких и многоголовых богов, каждый лик и каждый жест которых выражал самые различные эмоции: от нежности до ярости. Подобные тенденции должны были помочь людям постичь изменчивую, как сама природа, сущность буддистских богов. Постепенно скульптурные изображения перестают быть прерогативой исключительно храмового искусства и «выходят в народ»: появляются статуи на улицах, на главных дорогах и т. п. Это были изображения духов стихий, от милости которых зависело очень многое в жизни простых людей.

Все большее распространение получает светская скульптура, появляются и развиваются портретные ваяния. Хотя они создавались по буддистским канонам, все более заметны в них национальные черты: особенности внешности, одежды, прически и т. п., что говорит о зарождении чисто японского искусства, ищущего пути для реализации собственного мировосприятия.

Литература

Хэйан, где находилась резиденция императора, стал центром развития литературы. Именно этот период принято считать расцветом японской поэзии. В хэйанской литературе создается и занимает прочные позиции специфическая метрика японского стиха, в пятистишии которого количество слогов в строках располагается по следующей схеме: 5-7-5-7-7, которая впоследствии была признана как классическая схема танка. Выдающимся памятником литературы того времени стала поэтическая антология «Кокинсю», созданная в Хвеке. Расцвет танка привел к тому, что этот стих стал общепризнанным способом выражения чувств и эмоций, описанием любого события: от военного сражения до наступления весны и первого поцелуя, подаренного любимой. Придворная аристократия стремилась к поэтизации и повсеместной эстетизации своей жизни. Танка считалась драгоценностью, ею хвалились, ее обсуждали, как новый наряд, по умению составлять танка судили о человеке, она становится частью придворного быта, а сборники танка, в частности, «Кокинсю», становятся обязательным чтением аристократов. Это антология уникальна тем, что была одной из первых, инициатива издания которых исходила из самых высших слоев общества. Кроме того, составитель сборника — поэт Цураюки — сопроводил сборник вступительной статьей, где предпринял попытку систематизации истории японской литературы: выделил этапы развития японской поэзии и дал им краткую характеристику. Здесь впервые прозвучал тезис о том, что «Кокинсю» суждена великая судьба и что именно по этому сборнику будут учиться искусству составления танка. В сборник вошло более тысячи стихов, разделенных на двадцать циклов, каждый из которых имел название: «Зима», «Весна», «Любовь», «Раздука» и другие. Кроме того, антологию можно разделить на три части, согласно времени написания произведений. Сначала идут «Старые песни», появившиеся сразу же после составления «Манъёсю», затем — «Песни шести гениев поэзии», в число которых вошли Аривара Нарихира, буддистские монахи Хэндзё и Кисэн, Бунья Ясухида и Отомо Куронуси, а также великая японская поэтесса Оно-но Комати. В заключении сборника вошли «Новые песни», авторами которых были сами составители, их друзья и помощники. Значение танка невозможно переоценить: место ее в жизни японского общества того времени сравнимо разве что со значением поэзии трубадуров в средневековой европейской культуре. Это были попытки развития японского литературного языка и выработки новых форм в поэзии, повлиявших затем на литературу многих соседних стран.

Развитие поэзии совпало и с развитием прозы, которой все же не удалось достичь тех вершин, каких достигла поэзия. Кроме того, танка включались и в прозаические произведения, а иногда и вовсе были написаны полностью в стихах, сохранив от прозы только название жанра — «моногатари» (повесть), — да схему развития сюжета. Вообще первоначально прозаические вставки в поэтический текст служили своего рода пояснением к тому, что описывалось в стихах, но уже довольно скоро проза уходит с второстепенных позиций и начинает играть самостоятельную роль. Одним из первых памятников подобного жанра стала «Повесть о старике Такэ-тори» («Такэтори-моногатари»), написанная неизвестным автором примерно в середине IX века. Следующим этапом развития японской прозы стала «Исэ-моногатари», представляющая собой описание жизни одного из уже упомянутых «шести гениев поэзии» — Ари-вара Нарихира. В 125 маленьких отрывках повести рассказывается о его любовных похождениях, творческих взлетах и падениях, успехах при дворе, во всей полноте раскрывая нам образ этого прославленного поэта. Уже в следующем произведении «Ямато-моногатари» проза и поэзия как бы меняются местами: теперь поэзия служит для дополнения прозаического повествования, для его украшения и более полного выражения чувств, испытываемых героями. Еще одним направлением развития японской литературы стало появление и развитие романа, первым памятником которого стал роман «Гэндзи-моногата-ри», написанный придворной дамой Му-расакй и представляющий собой бесценный источник для знакомства с придворным бытом и Нравами XI века. Сюжет представляет собой описание жизни одного из незаконнорожденных сыновей императора Гэндзи, охватывающее почти 70 лет его жизни и жизни страны. Количество героев огромно и составляет более 300 персонажей. Это произведение стало настоящей энциклопедией японской культуры указанного периода, поражая объективностью и некой даже беспристрастностью описания событий. Иную сторону жизни общества нам раскрывает произведение другой японской писательницы — Сэй-Сёнагон — «Записки у изголовья», в котором представлены переживания придворной женщины, а также ее оценка происходящих событий. По своим жанровым характеристикам «Записки у изголовья» очень близки зарождающемуся жанру дневниковых записей, который был очень популярен в то время. Своеобразная манера письма, при которой записывалось все, что думалось и переживалось, подарила название этому жанру — дзуйхицу, что значит «следом за кистью». Именно в этой манере написано другое значительное произведение — «Дневник стрекозы». В руках женщин-писательниц и поэтесс дневники раскрывают тонкий и противоречивый мир душевных переживаний хэйанской женщины. Дневники были весьма популярны среди придворных дам, именно поэтому хэйанский период развития японской литературы нередко называют «литературой женщин».