История человеческих жертвоприношений - Ивик Олег. Страница 31

Фрэзер утверждает, что основывает этот рассказ на повествованиях, «сомневаться в подлинности которых нет никаких оснований». Тем не менее он противоречит собственному утверждению, признавая, что лишь один из его источников «возможно, даже основывается на официальных документах». Известно, что человеческие жертвоприношения в Риме были запрещены постановлением Сената в 97 году до н. э. Постановление это неоднократно нарушалось — и по самодурству императоров, и тем фактом, что казни преступников закон трактовал как жертвоприношения, и тем, что гладиаторские бои были, по сути, продолжением традиции погребальных игр. Но трудно себе представить, чтобы римские легионеры, лица вполне официальные и подотчетные, вопреки закону открыто и регулярно приносили в жертву свободных и неповинных людей. Надо полагать, что выбор жертвы производился все-таки среди осужденных преступников. Тот факт, что очередным «царем Сатурналий» был избран солдат-христианин, только подтверждает это предположение. Ведь в 303 году по всей империи проводилась кампания по очистке армии от христиан, а цезарь восточных провинций Галерий настоятельно требовал от августа Диоклетиана издания закона о полном истреблении христианства (что тот и попытался исполнить, издав четыре соответствующих эдикта, из них три в 303 году и последний, самый страшный, — 304 году; по нему все христиане поголовно осуждались на пытки с целью отказа от веры). Таким образом, можно допустить, что легионеры избрали и казнили «царя Сатурналий» в рамках официальной кампании по преследованию христиан. Впрочем, эта кампания продолжалась не очень долго (если рассуждать в исторических масштабах) — в 311 году Галерий, напуганный болезнью и близкой смертью, издал указ о веротерпимости. А еще через два года его преемники Константин и Ликиний издают Миланский эдикт, провозглашающий свободное исповедование христианства.

Но отвлечемся от Сатурналий и вернемся к вопросу о заместительных жертвах. В праздник, который назывался Компиталии, римляне приносили в жертву богине Мании кукол, сделанных из шерсти. Это было отголоском древней кровавой традиции, отмененной то ли царем Нумой, то ли еще полумифическим Геркулесом. Мания была связана с обожествленными душами усопших предков — манами, она была матерью домашних богов-покровителей ларов (которых иногда отождествляли с манами), ведала благополучием в доме, и ей надлежало приносить жертву за каждого здравствующего члена семьи. Но несмотря на свое материнство и склонность к семейным и домашним добродетелям, Мания была одной из самых кровожадных богинь древней Италии: за каждого члена семьи она требовала себе в жертву голову одного ребенка. Этот обычай, который римляне также возводили к оракулу, данному пеласгам, был отменен в незапамятные времена, и детей заменили шерстяными куклами. Но в шестом веке он был восстановлен царем Тарквинием Гордым. Впрочем, Тарквиний не пользовался популярностью у римлян. Власть он захватил ценой убийства своего тестя; его правление отличалось деспотичностью и жестокостью, он залил кровью не только алтари, но и весь Рим. После того, как сын Тарквиния прославился скандальным насилием над Лукрецией, царь был изгнан из Рима. В результате последовавшей гражданской войны римляне возымели стойкое отвращение к царской власти, установили республиканское правление и избрали первым консулом Луция Юния Брута, главного борца против ненавистных Тарквиниев.

Став консулом, Брут отменил жертвоприношения детей и приказал заменить их головы маковыми головками. И, как пишет Макробий, «было сделано так, чтобы вместо душ отдельных людей посвященные манам фигурки искупали опасность, если таковая угрожала домочадцам». Поскольку кроме ларов отдельных семей были и лары, покровительствующие соседским обществам и добрососедским отношениям вообще, то римляне стали сооружать для них святилища не только дома, но и на перекрестках. Каждое из них имело столько отверстий, сколько примыкало к этому перекрестку усадеб. В святилище главы семейств развешивали кукол по числу своих близких. Рабов тоже не забывали, но они персональных кукол не удостаивались: за каждого раба вешался шерстяной шарик.

Еще одна религиозная традиция римлян, уходящая в глубь веков, тоже прямо говорит о когда-то приносившихся человеческих жертвах. В ночь с 14 на 15 мая главные жрецы города сбрасывали с моста в Тибр соломенных кукол со связанными руками и ногами. На ритуале должны были присутствовать весталки и первые лица Рима. А фламиника — ерховная жрица Юноны — должна была в этот день носить траур, снять с себя украшения и избегать омовений. Кукол, приносимых в жертву, было немало: в первом веке до н. э. писатель-энциклопедист Марк Теренций Варрон называет число двадцать семь, Дионисий Галикарнасский, примерно тогда же написавший «Римские древности», — тридцать. Видимо, в далеком прошлом в эту ночь римляне или их предшественники приносили массовые человеческие жертвы. Но к тому времени, когда этот обычай был описан римскими авторами, никто уже не помнил об истинной сути обряда.

Овидий, описавший этот обряд в своих «Фастах» на рубеже эр, приводит разные версии его возникновения. По одной, он был посвящен «старцу, несущему серп», т. е. Сатурну. Как и многие другие человекоубийственные обряды, обычай этот, по версии Овидия, был обязан своим возникновением греческим переселенцам. В главе, посвященной грекам, мы рассказывали о том, как жители греческого острова Левкада сбрасывали со скалы преступника, который должен был искупить своей смертью все грехи островитян. В историческое время гуманные левкадцы обвешивали беднягу перьями (как писал Страбон, «чтобы парением облегчить прыжок») и страховали его в воде, стараясь и обычай соблюсти, и жизнь жертвы сохранить. Но в давние времена этот ритуал был, по-видимому, гораздо более жестоким. Именно его вспоминает Овидий, рассказывая о том, как

Овидий, как и многие другие авторы, считает, что конец жестокому обряду положил Геркулес (немалое время живший в Тиринфе):

О том, что заменить людей соломенными чучелами велел Геркулес, пишет и Дионисий. Но существует немало других версий возникновения этого обряда. Овидий упоминает о том, что в древности

Впрочем, эту теорию можно оставить на совести Овидия, но не римских юнцов. В четвертом веке до н. э. римляне действительно приняли закон, запретивший гражданам старше шестидесяти лет участвовать в выборах, но никаких сведений о том, чтобы стариков при этом сбрасывали в реку, не сохранилось, и эта версия представляется весьма маловероятной. Сам Овидий, высказав точку зрения о проводившейся когда-то массовой казни стариков, опровергает ее в следующих строках:

Впрочем, римский грамматик и историк Веррий писал, что, когда галлы в том же четвертом веке осадили Рим и в городе началась нехватка продовольствия, стариков могли убивать, чтобы уменьшить количество ртов. Тит Ливий тоже сообщает, что во время осады Рима галлами римские старцы, не способные держать оружие, действительно решили, что «не должны обременять собою воюющих, которые и так будут во всем терпеть нужду». Они отказались укрыться в Капитолии, остались в своих домах, облачившись в лучшие одежды, и встретили ворвавшихся в город врагов с «величественной строгостью». Все они были перебиты галлами. Ливий пишет: «Некоторые передают, будто они решили принести себя в жертву за отечество и римских квиритов и будто сам великий понтифик Марк Фабий произнес над ними посвятительное заклинание».