Рождение Британии - Самуйлов Сергей Николаевич. Страница 102

Все эти события показывают характер Эдуарда IV, и мы видим, что, хотя в борьбе за трон ему пришлось совершить немало жестоких дел и переступать через тела убитых, в душе он остался любителем спокойной и легкой жизни. Из этого вовсе не следует, что его политика наносила ущерб королевству. Страна нуждалась в долгом мире, чтобы прийти в себя от ужасной гражданской войны. Французское правительство боялось его, видя в нем те же качества, которыми обладал Генрих V. Оно платило ему только для того, чтобы удерживать его в бездействии. Это устраивало короля. Он заставлял свою администрацию жить экономно и стал первым монархом после Генриха II, оставившим после себя не долги, а сбережения. Он стремился к тому, чтобы сдерживать национальные амбиции, но при этом дал англичанам возможность снова почувствовать себя сильными. Он, тот, кого сравнивали прежде всего с наконечником английского копья, оказался на деле мягким, седлом, но при этом хорошим седлом. Вероятно, верно написано, что «его праздность и веселость были лишь прикрытием... значительных политических способностей».

Пришел день, когда ему понадобилось созвать парламент. Однако он сделал это не для того, чтобы просить денег. После всех конфискаций, французских выплат и доходов от личных владений король имел достаточно денег, чтобы поступать по-своему. На этот раз речь шла о ссоре с Кларенсом. Хотя соглашение, достигнутое перед битвами при Барнете и Тьюксбери, строго соблюдалось обеими сторонами, Эдуард уже никогда не доверял брату. Ничто не могло стереть из его памяти воспоминания о том, что Кларенс – предатель, изменивший в решающий момент своей семье и делу Йорков и затем переметнувшийся обратно. Со своей стороны и Кларенс знал, что рана, нанесенная им Эдуарду, еще кровоточит, однако он был принцем, любившим великолепие, привольно чувствовавшим себя в своей стране. Он унижал короля, бросал вызов королевскому двору; он обрекал на смерть людей, оскорбивших его лично, и при этом был твердо уверен в своей безнаказанности. Возможно, ему удалось обнаружить секрет того самого предварительного брачного договора между Эдуардом и Элеонорой Батлер, который якобы существовал и которым впоследствии воспользовался Ричард Глостерский, узурпировавший трон, для оправдания своих действий. Конечно, если бы брак короля с Елизаветой Вудвилл был бы по этой причине признан незаконным, то Кларенс стал бы следующим законным наследником и представлял опасность для короля. Когда в январе 1478 г. терпение Эдуарда истощилось, он созвал парламент с одной единственной целью – осудить Кларенса. Король представил внушительный список преступлений и оскорблений, нанесенных трону, составлявших в совокупности государственную измену. Парламент, как и ожидалось, согласился с точкой зрения Эдуарда. Кларенса сочли достойным смерти и оставили исполнение приговора в руках короля. После этого члены парламента разъехались по домам, довольные тем, что их не просили об увеличении налогов.

Кларенс уже находился в Тауэре. Как он умер – об этом спорят до сих пор. Некоторые говорят, что король предложил ему самому выбрать способ смерти. Без сомнения, Эдуард не хотел устраивать из казни неприятный публичный спектакль. По утверждению Шекспира, герцога утопили в бочке с мальвазией. Конечно, это лишь легенда, имевшая широкое хождение к началу XVI в. Но почему бы ей и не соответствовать истине? По крайней мере никто еще не предложил другого варианта. «Лживый, непостоянный, вероломный» Кларенс ушел из жизни, удивленный тем, что его брат настолько серьезно воспринимает некоторые вещи и имеет весьма долгую память.

Другая судьба ожидала Ричарда Глостерского. Вскоре после смерти Генриха VI он женился на Анне, дочери покойного Уорвика и сонаследнице огромных поместий отца. Этот союз был заключен по политическому расчету, так как Анна уже была обручена с юным принцем Эдуардом, убитым при Тьюксбери, если не замужем за ним. В данном случае сыграли свою роль важные государственные интересы.

С течением лет королева Елизавета произвела на свет не только пятерых дочерей, но и двух чудесных мальчиков. В 1483 г. им было соответственно 12 и 9 лет. Вопрос о наследовании короны представлялся простым и не терпящим споров. Самому королю исполнилось всего 40 лет. Еще лет десять – и триумф Йорков был бы полным и постоянным. Но тут в дело вмешалась судьба и строгим жестом величественной руки напомнила любителю удовольствий Эдуарду, что дни его сочтены. Король думал о том, чтобы обеспечить переход власти к своему сыну, еще неоперившемуся Эдуарду V, но в апреле 1483 г. смерть настигла его столь внезапно, что у него не осталось времени принять необходимые для наследования трона меры. Будучи искренне преданным королеве Елизавете, он тем не менее прожил распутно всю свою жизнь. Она находилась в отъезде, когда Эдуард IV умер в расцвете лет после десятидневной болезни. Историки уверяют нас, что это стало наказанием за распутство. Вполне возможно, что болезнью, поразившей короля, был аппендицит, однако точная причина смерти до сих пор не установлена. Он покинул этот мир неожиданно, едва успев принять церковные таинства, и его брат Ричард внезапно столкнулся с новыми перспективами.

Глава XXX. РИЧАРД III

Король умер столь внезапно, что его смерть застигла всех врасплох. Кризис не заставил себя долго ждать. После Барнета и Тьюксбери старой знати ничего не оставалось, как только, сделав приятную мину, смириться с возвращением оставшихся в живых Вудвиллов к власти и солнечному свету королевских милостей. Но по всей Англии на родственников Елизаветы Вудвилл смотрели с негодованием или презрением, тогда как Эдуард IV вовсю веселился с красивой, очаровательной любовницей Джейн Шор. Но теперь со смертью короля монарший авторитет, силой которого только и можно было поддерживать сложившееся положение дел, словно растаял в воздухе. Старший сын покойного короля, Эдуард, жил в это время в Ладлоу, на валлийской границе, под опекой своего дяди, второго лорда Риверса. Никто не сомневался в том, что регентство неизбежно, так же как не возникало вопросов о том, кто станет регентом. Ричард Глостерский, брат короля, все годы остававшийся ему верным, прославившийся на войне, серьезный и компетентный администратор, обогатившийся за счет владений Уорвика и многих других магнатов, занимавший все главные военные должности, явно выделялся среди остальных знатных лиц, а кроме того, был назван в качестве регента самим покойным Эдуардом. Большая часть старой знати группировалась вокруг него. Им была неприятна сама мысль о том, что королем станет мальчик, дед которого хотя и был рыцарем, но все же только состоял на службе у одного из них. Они сожалели о том, что трон займет несовершеннолетний и страной станет править ничем не проявивший себя, неопытный мальчик-король. Однако они были связаны клятвой в отношении порядка наследования по линии Йорков, который установили своими же мечами.

Старая знать не желала терпеть одного: королева Елизавета и ее низкорожденные родственники не должны более иметь никакого преимущественного права на наследование трона. С другой стороны, лорд Риверс с многочисленными сторонниками Вудвиллов удерживал нового короля при себе. В течение трех недель обе стороны наблюдали друг за другом и вели переговоры. Было достигнуто соглашение, что в апреле, как можно раньше, король должен быть коронован, но ему следует прибыть в Лондон в сопровождении не более чем двух тысяч всадников. И вот вся эта кавалькада, возглавляемая лордом Риверсом и его племянником Греем, двинулась в южном направлении через Шрусбери и Нортгемптон. Достигнув Стони Стратфорда, они узнали, что Глостер и его союзник, герцог Бэкингем, выехавшие из Йоркшира в Лондон, находятся всего в десяти милях позади них. Процессия возвратилась в Нортгемптон, чтобы встретить двух герцогов, явно не подозревая ничего плохого. Ричард принял их дружески, они вместе пообедали. На следующее утро все изменилось.

Проснувшись, Риверс обнаружил, что двери постоялого двора заперты. Он спросил, чем объясняется эта мера предосторожности. Глостер и Бэкингем отнеслись к нему недружелюбно и обвинили в том, что он «пытается установить дистанцию» между королем и ними. Риверса и Грея тут же объявили пленниками. Затем Ричард со своим отрядом отправился в Стони Стратфорд, арестовал командиров конницы, пробился к юному королю и сообщил, что им раскрыт заговор лорда Риверса и других лиц, ставивших целью захватить правительство и подавить старую знать. После этого заявления Эдуард V совершил чуть ли не единственное действие, зафиксированное во время его правления. Он заплакал. В его возрасте это было позволительно.