Замок Иф - Вэнс Джек Холбрук. Страница 17

Марио глубоко и возбужденно дышал, дрожь пробирала его от сознания собственного могущества. Это был апофеоз его жизни. Марио пощелкал выключателем фонарика, но в этом больше не было никакой необходимости. Он знал здесь каждый закоулок как свои пять пальцев. Свет был символом его абсолютной власти. Не таясь, он мог делать все, что хотел. Он был в своем личном убежище, безопасном и надежном укрытии.

Марио остановился, поглядев на стену. На ней через каждые восемь футов ярко светились кружки, нанесенные флуоресцентной краской. За стеной должно было находиться главное фойе Замка Иф. Марио подошел к одному из кружков. Он сам нарисовал их на стене, пометив таким образом смотровые глазки. Внутри были крошечные темные пятнышки, невидимые с трех шагов, едва ли больше булавочной головки. Марио, под видом электрика, сам установил их попарно, чтобы обеспечить бинокулярный обзор.

Он вытащил из кармана очки в большой оправе, подсоединил проволочки к контактным клеммам своих шпионских глазков, водрузил очки на нос. Теперь он видел внутренность фойе так же ясно, будто смотрел через дверь.

Вечеринка была в полном разгаре - в Замке Иф праздновали новоселье. Мужчины - старые и молодые, - как это свойственно людям преуспевающим, отличались видом важным и значительным, женщины - все как на подбор томные и надменные: шик, блеск - грандиозное шоу планеты. Марио увидел золото и бриллианты, струящиеся и переливающиеся тысячами оттенков цветные ткани, а на уровне своих глаз - удивительную бело-золотисто-черную смесь из множеств лиц и голов - пеструю многоцветную толпу.

Марио узнавал некоторых из этих людей, их лица и имена были известны всему миру. Художники, администраторы, инженеры, бонвиваны, куртизанки и философы - все они заполнили фойе Замка Иф, клюнув на эту полную неизвестности, щекочущую нервы и пользующуюся дурной славой приманку.

Мервин Аллен, весь в черном, конечно, тоже был там. Высокий, красивый, как греческий бог, уверенный в себе, но скромный и подчеркнуто галантный владелец фирмы, и в то же время - радушный хозяин дома.

Тейн Перен нигде не было видно.

Марио двинулся вдоль коридора. Он обнаружил комнату, такую же как в доме 5600 на улице Эксмур, залитую янтарно-желтым цветом, прелестную, как кудрявая головка ребенка, где широколиственные растения росли привольно, как на родной почве. Оранжерея была пуста, растения источали дурманящий аромат для своего собственного удовольствия.

Марио прошел дальше. Он заглянул в пустую, необставленную комнату подсобное помещение для выращивания растений. К стене было придвинуто несколько столов на резиновых колесиках, покрытых белыми простынями. На противоположной стене комнаты находился балкон, поддерживающий сложную сеть из аппаратуры, черных изогнутых ручек, стекла и сверкающего металла. С него свешивались два полупрозрачных шара мертвенно-голубого цвета, похожие на головки сыра рокфор. Марио пригляделся: целлулы голазмы!

В палате никого не было, только на одной из каталок кто-то лежал. Лица было почти не видно. Марио, внезапно заинтересовавшись, поискал более удобную позицию для наблюдения. Он увидел крупную, светловолосую голову, грубые, резкие черты лица - перебежал к другому глазку. Да, действительно, это оказался Джаннифер, уже под наркозом, приготовленный к перемещению в другое тело.

Марио вздохнул так глубоко, что заходило ходуном брюхо Эбери. Ничего не скажешь, чисто сработано. Заер, Марио, Брейх, и вот теперь Джаннифер, как бараны, что идут на бойню за козлом-провокатором, попали в эту комнату вслед за Дитмаром. Марио оскалился в гримасе, которую трудно было назвать улыбкой. Волна темной ярости затмила ему сознание.

Он остудил пыл. Искаженное гримасой лицо снова приобрело расплывчатые черты Эбери. Кто из них, в конце концов, не взял греха на душу? Тейн Перен? Нет. Она служит Мервину Аллену, темной душе в теле своего брата. Он сам, Роланд Марио? Разве он не мог убить Мервина Аллена? Обратиться к властям, чтобы остановить этот чудовищный конвейр. Он не стал этого делать из-за боязни потерять свое тело. Пит Заер? Разве он не мог предостеречь своих товарищей с Оксфордской террасы, выполнив свои обязательства перед ними?

А все остальные жертвы, которые из таких же соображений сдерживали ярость и обуздывали чувство долга перед своими друзьями-товарищами? Нет, Дитмар - обычное человеческое существо, такое же слабое и эгоистичное, как и все они: то, что он сделал, ненамного хуже бездействия остальных.

Марио проследовал дальше, пристально разглядывая квартиру Аллена прихожую, жилые комнаты. Какая-то блондинка, молоденькая и свежая, как аппалачский левкой, плавала голышом в громадном бассейне Аллена, сделанном из зеленого стекла, потом, подняв облако серебристых пузырьков, села на край бассейна. Марио, проклиная этого похотливого козла Эбери, прошел дальше. И нигде он не увидел Тейн Перен.

Он вернулся к холлу, где проходил прием. Вечеринка подошла к концу, Мервин Аллен раскланивался с гостями: со всеми этими мужчинами и женщинами, наевшимися и напившимися за его счет, обещая каждому - так сердечно, так любезно - продолжить знакомство при более удобном случае.

Марио смотрел до тех пор, пока гости не разошлись. Но оставался еще один - невероятно высокий и худой старик в пижонском наряде жемчужно-серо-белых цветов. "Какой-то ходячий скелет, - подумал Марио, тонкие, как прутики, руки, голая, как череп, голова". Он выглядывал из-за плеча Мервина Аллена - шаловливый старикашка с накрашенными губами, напомаженный и надушенный.

Аллен о чем-то любезно расспрашивал его, старик кивал, сияя улыбкой. Аллен провел его в боковую комнату: кабинет, выкрашенный темно-серой и зеленой краской.

Старик уселся, выписал чек. Аллен опустил его в прорезь экрана, и они стали ждать, коротая время за разговором. Было похоже, что старик наседает на Аллена с расспросами, а тот ловко увиливает от прямых ответов. Экран замигал, промелькнуло подтверждение из банка. Аллен встал. Старик тоже. Аллен сделал глубокий вдох, и они вошли в оранжерею. Не пройдя и трех шагов, старик покачнулся. Аллен ловко подхватил его, положил на незаметную до тех пор кушетку и покатил вперед, в лабораторию, где уже лежал Джаннифер.

Теперь уже Марио смотрел во все глаза, воткнув в оправу очков еще один проводок, подсоединенный к видеокамере, которая лежала у него в кармане. Все, что он видит, теперь будет записано на пленку.

Смотреть особенно было нечего. Аллен подкатил Джаннифера под одну из целлул, цвета снятого молока, старика - под другую. Он установил стрелку циферблата, нажал на педаль, включил питание и отошел назад. Подставка с аппаратурой, вся целиком, опустилась. Целлулы поглотили две головы, стали пульсировать, менять форму. На балконе все пришло в движение, закрутились колеса, засветились приборы. Операция, по-видимому, шла автоматически, сама по себе.

Аллен сел, зевая, закурил сигарету. Прошло пять минут. Подставка поднялась. Целлулы голазмы перевернулись на оси, и она снова опустилась. Прошло еще пять минут. Аллен подошел, выключил питание.

Сделав каждому телу подкожную инъекцию, он выкатил кушетку в примыкающую к лаборатории комнату и ушел, даже не оглянувшись,

"Прямо в плавательный бассейн, - подумал Марио. - Скатертью дорога!"

В девять часов на площади Танагра из аэрокэба вывалился старик с мутными глазами, высокий и худой, как жердь. Рухнул на скамью. Марио подождал, пока старик не начал подавать признаков жизни, проследил, как тот с легким беспокойством, перерастающим в безумие, обследовал свои истощенные руки, постепенно приходя к мысли, что у него украли пятьдесят лет жизни. Марио подошел, посадил старика в кэб, привез в свою квартиру. Ужасное утро!

Джаннифер совсем отупел, опустошенный ужасом, горем, ненавистью к этому скрипучему старому телу. Марио вызвал агентство Бреннена, попросил Морриса Слейда. Низенький толстячок с приплюснутой головой появился на экране, уставясь сквозь слой стекла на Марио: