Покинутый (ЛП) - Родионова Ольга. Страница 27
навсегда. Однако, это его способ. Но не мой.
- Так говоришь, он был там в ту ночь, верно? — спросил Брэддок, и разве не было в
его голосе легкой насмешки? — Он был одним из тех, кто повинен в смерти твоего отца, и
все это время он таился среди нас, а мы даже не подозревали. Горькая ирония, не правда
ли, Хэйтем?
- Правда. Ирония. Или совпадение.
- Осторожней, малыш, здесь нет Реджинальда, и удержать тебя от опрометчивых
поступков некому.
- Как его звали?
- Как сотни солдат в моей армии, его звали Том Смит — Том Смит из провинции,
больше о нем не известно ничего. В бегах, вероятно, от магистрата, а может быть,
укокошил сына своего хозяина в потасовке, или дочку хозяина лишил невинности, или
порезвился с его женой. Кто знает? Мы не спрашиваем. Если ты спросишь, удивляюсь ли
я тому, что один из людей, которых мы разыскивали, пребывал все это время в моей
армии, я скажу, что нет.
Брэддок не спеша убрал ногу с моей кровати.
- Как рыцарь Ордена, ты можешь наслаждаться моим гостеприимством и, конечно,
ты вправе проводить собственное расследование. Я надеюсь, что в свою очередь я также
могу рассчитывать на твою помощь в наших начинаниях.
- Это в каких же? — спросил я.
- Французы осадили крепость Берген-оп-Зом. Там внутри наши союзники:
голландцы, австрийцы, ганноверцы, гессенцы и, конечно, британцы. Французы уже
приготовили траншеи и роют теперь вторую линию. Скоро они начнут бомбардировку
крепости. Они постараются занять ее до дождей. Они считают, что это откроет им ворота
в Нидерланды, и наши союзники понимают, что крепость надо удержать во что бы то ни
стало. У нас каждый солдат на счету. Теперь тебе понятно, почему мы так нетерпимы к
дезертирству? Не расположен ли ты поучаствовать в сражении, Кенуэй, или месть
настолько захватила тебя, что ты нам больше не помощник?
Часть III
1753 год,
Шесть лет спустя
7 июня 1753 года
1
- У меня к тебе дело, — сказал Реджинальд.
Я кивнул, надеясь на что-нибудь стоящее. Мы не виделись уже давно, и мне
казалось, что его просьба о встрече была не просто предлогом посплетничать да
повспоминать, хотя мы и сидели теперь у Уайта за ужином с элем, и услужливая и — что
не ускользнуло от моего внимания — полногрудая служанка старалась напоить нас
посильнее.
Слева от нас какие-то джентльмены — печально известные «игроки Уайта» —
шумели за игрой в кости, но, в общем-то, в зале было пусто.
Я не видел его с того самого дня, когда мы были в Шварцвальде, и с тех пор много
чего случилось. Присоединившись в Голландии к Брэддоку, я в рядах Колдстрим
участвовал в осаде Берген-оп-Зома, а потом служил до следующего года, до заключения
договора Экс-ла-Шапель, положившего конец этой войне. Потом я еще побывал с ними в
нескольких миротворческих кампаниях, и все это отдалило меня от Реджинальда, от
которого приходили только письма — то из Лондона, то из замка во Франции. Понимая,
что мои письма могут просматриваться перед отправкой, я не писал ничего конкретного,
хотя в глубине души я с нетерпением ждал того дня, когда наконец сяду рядом с
Реджинальдом и обговорю все мои подозрения.
Но воротясь в Лондон и поселившись, как и прежде, на площади Королевы Анны, я
не застал его там. Мне объяснили так: он уединился со своими книжками — он и Джон
Харрисон, еще один рыцарь Ордена и такой же одержимый всякими храмами, древними
хранилищами и призрачными существами из прошлого, как и сам Реджинальд.
- Мы были здесь в день, когда мне исполнилось восемь лет, помнишь? — сказал я,
чтобы хоть как-то отсрочить минуту, когда я узнаю, кого мне предстоит убить. —
Помнишь, что произошло потом снаружи, когда разгоряченный ревнитель справедливости
собирался прибегнуть к упрощенной форме правосудия там, на улице?
Он кивнул.
- Люди меняются, Хэйтем.
- Да, особенно ты. Все еще занимаешься поисками своей первой цивилизации, —
сказал я.
- Я теперь уже совсем близко, — сказал он, как будто мысль об этом сбрасывала
утомительные путы, накинутые на него.
- Может, ты уже расшифровал дневник Ведомира?
Он нахмурился.
- Нет, не удалось, и должен признаться, продолжать я не собирался. Точнее
сказать, «пока» не собирался, потому что нашелся специалист, из итальянского отделения
ассасинов — женщина, представляешь? Она у нас, во французском замке, но говорит, что
для помощи в расшифровке ей нужен сын, а сына все эти годы найти не удавалось.
Лично я сомневаюсь в ее словах и думаю, что она сама прекрасно может расшифровать
весь дневник, если захочет. Я думаю, она просто хочет, чтобы мы нашли ее сына. Но она
согласилась работать над расшифровкой, если мы найдем, и мы наконец нашли.
- Где?
- Там, откуда ты его скоро заберешь: на Корсике.
Выходит, я ошибся. Это не убийство. Я должен присмотреть за ребенком.
- Что такое? — спросил он, увидев, как у меня изменилось выражение лица. —
Думаешь, это для тебя унизительно? Вовсе нет, Хэйтем. Это самое важное из всех
заданий, что я тебе поручал.
- Нет, Реджинальд, — вздохнул я, — не важное; просто оно тебе таким кажется.
- Ого! В самом деле?
- Может быть, из-за своей увлеченности этим ты пренебрегал другими делами.
Может быть, ты кое-что выпустил из-под контроля…
Озадаченный, он спросил:
- О чем ты?
- Эдвард Брэддок.
Он выглядел удивленным.
- Понятно. Ну, хорошо, что ты там хотел мне о нем сказать? Ты ведь что-то утаил?
Я потребовал еще эля, и наша служанка принесла кружки, с улыбкой поставила их
на стол и удалилась, покачивая бедрами.
- Что тебе в последние годы рассказывал Брэддок о своих поездках? — спросил я
Реджинальда.
- Я о нем мало что слышал, а видел его еще меньше, — сказал он. — За последние
шесть лет мы, насколько я помню, повидались только однажды, и общение с ним все
более принимает эпизодический характер. Он не одобряет мой интерес к Тем, Кто
Пришел Раньше и, в отличие от тебя, не скрывает своего отношения. Похоже, мы сильно
расходимся в том, как распространять учение тамплиеров. В итоге получается, что я мало
вижусь с ним; фактически, если бы я наводил о нем справки, то, осмелюсь заметить, мне
пришлось бы расспрашивать того, кто участвовал с ним в походах, — взгляд Реджинальда
сделался язвительным. — Как ты думаешь, где бы мне найти такого человека?
- С твоей стороны глупо обращаться ко мне, — расхохотался я. — Ты прекрасно
знаешь, что когда речь заходит о Брэддоке, я становлюсь не слишком-то
беспристрастным. Я давно невзлюбил его, а теперь неприязнь только усилилась, но
поскольку независимых наблюдений у нас не имеется, поделюсь своим: он стал тираном.
- Каким тираном?
- Главным образом, жестоким. К солдатам, которые из-за него мучаются, да и к
посторонним тоже. Я видел это своими собственными глазами еще в Голландской
Республике.
- Как Эдвард относится к своим солдатам, это его дело, — пожал Реджинальд
плечами. — Солдатам нужна дисциплина, Хэйтем, и ты это знаешь.
Я помотал головой.
- Был один случай, Реджинальд, в последний день осады.
Реджинальд откинулся назад и приготовился слушать:
- Продолжай…
И я продолжал.
- Мы отступали. Голландские солдаты грозили нам кулаками и проклинали короля
Георга, который не прислал подкрепления в крепость. Почему не прибыло подкрепление,
я не знаю. Но даже если бы и прибыло, помогло бы нам это? Опять же, не знаю. Я не