Родовая книга (Звенящие кедры России - 6) - Мегре Владимир. Страница 15

Володя быстро и почти не прихрамывая ушёл.

ПРИГЛАШЕНИЕ В БУДУЩЕЕ

- Что это означает, разрешу дедушке похоронить тело? - Спросил я недоуменно.

- Ты всё увидишь сам. Поймёшь, - ответила Анастасия.

А через некоторое время я увидел живого прадеда Анастасии, но не увидел никаких похорон. Он так и остался в моей памяти живым и непостижимым.

Первой приближение дедушек почувствовала Анастасия. Мы в этот момент шли с ней вдвоем по поляне. Вдруг Анастасия остановилась, жестом остановила меня и повернулась в сторону, где росли самые высокие и могучие кедры. Я проследил за направлением её взгляда, никого не увидев, хотел спросить у Анастасии: "В чем дело?", но не смог. Она взяла меня за руку и чуть сжала ладонь, словно прося не произносить ни слова.

Вскоре я увидел среди величественных кедров фигуру прадедушки Анастасии. Величественный старец был одет в длинную светло-серую рубаху ниже колен, Когда он неспешной, но уверенной и совсем нестарческой походкой вышел на поляну, я увидел, что рядом с ним, держась за его руку, семенил наш сын и его правнук - Володя. Поодаль шёл дедушка - сын старца. Казалось все, и даже я, понимали какую-то торжественность наступающего момента встречи, и только идущий рядом со старцем ребенок вел себя естественно и непринужденно. Володя все время что-то говорил прадеду, то слегка забегая вперед и заглядывая ему в лицо, то вдруг останавливался, отпускал руку старца, наклонялся к траве, чем-то интересуясь, и тогда останавливался старец. Потом Володя снова брал его за руку и, оживленно что-то рассказывая об увиденном, увлекал его в нашу сторону.

Когда они подошли совсем близко, я увидел, что обычно строгий и величественный старец слегка улыбался. Его светлое лицо излучало какую-то благодать и в то же время - торжественность. Он остановился в нескольких шагах от нас, взгляд его был обращен куда- то вдаль. Все молчали - и только Володя быстро говорил:

- Вот, дедулечка, перед тобой мои папа и мама. Они хорошие, твои глазки не видят, дедулечка, но ты все чувствуешь. А мои глазки видят. Ты смотри моими глазками, мой дедулечка, на хорошее, и тебе тоже будет хорошо.

Потом, обращаясь к нам, Володя вдруг еще более радостно заявил:

- Мама и папа, я недавно, когда купались вместе мы... я понял и разрешил телу дедушки Моисея умереть. Мы уже нашли место, где я похороню тело своего дедушки Моисея.

Володя прильнул всем тельцем и головой к ноге прадеда. Величественный седой старец нежно и осторожно погладил по волосам своего правнука. Любовь, нежность, взаимопонимание и радость ощущались в их отношении друг к другу. При этом совсем странными мне показались разговоры о похоронах. Как принято у нас, я хотел остановить сына, сказать, что прадедушка хорошо выглядит и ему еще жить да жить. Мы ведь всегда так говорим, даже очень больному пожилому человеку, и я хотел сказать, даже воздуха в грудь набрал, но Анастасия вдруг сжала мою ладонь, и я не произнёс ни одного слова.

Заговорил прадед, обращаясь к Анастасии:

- Тобой творимое пространство, внученька Анастасия, чем ограничивает твоя мысль?

- Мысль и мечта в единое слились, ограничений не встречая, - ответила Анастасия.

И тут же прадед новый задал ей вопрос

- Тобой творимый мир людские души принимают, скажи, ты действуешь энергией какой?

- Такой, что взращивает дерево, бутоны раскрывает, превращая их в цветы. - Какие силы могут воспрепятствовать твоей мечте? - Мечтая, я не моделирую препятствий. Преодолимое лишь вижу на пути.

- Вольна во всём ты, внученька моя Анастасия. Прикажи моей душе в тебе угодном воплотиться.

- Приказывать себе позволить не могу ничьей душе. Душа вольна Создателя творенье. Но буду я мечтать, чтобы в прекраснейшем саду, мой милый дедушка, твоя душа нашла достойным воплощенье.

Возникла пауза. Новых вопросов прадедушка не задавал, и тут снова, к деду обращаясь, быстро заговорил Володя:

- А я тоже тебе приказывать не буду, дедулечка. Но только я тебя очень сильно попрошу. Ты побыстрее воплощайся вновь на Земле своей душой. Ты вновь возникнешь молодым и будешь лучшим другом мне. Или еще кем-то станешь для меня... Я не приказываю... А просто говорю... Пускай, дедулечка мой Моисей, твоя душа во мне с моею рядом будет.

При этих словах величественный старец повернулся к Володе, медленно опустился перед ним сначала на одно колено, потом - на второе, наклонил седую голову, поднёс к губам маленькую детскую ручку и поцеловал её. Володя обхватил его за шею и что-то быстро стал шептать ему на ухо.

Потом прадед встал с колен, и помогал ему, очень пожилому человеку, всего один ребёнок. Даже сейчас, в который раз вспоминая эту сцену, я не могу понять, как это произошло. Они просто держали друг друга за руки, и прадед встал, ни на что не опираясь. Поднявшись, он сделал шаг в нашу сторону, поклонился и, больше не сказав ни слова; повернулся, протянул руку внуку, и они пошли, держась за руки и разговаривая. Чуть поодаль шёл второй дедушка, не прерывая их беседу.

Я понял: прадедушка Анастасии уходил навсегда. Он уходил умирать.

Я неотрывно смотрел вслед уходящим ребенку и старцу. Ещё раньше, со слов Анастасии, мне было известно её отношение к современным кладбищенским ритуалам и похоронам, я даже писал об этом в предыдущих книгах. Она, а значит, и все её близкие, жившие и живущие сейчас в тайге, считают: кладбищ быть не должно. Они похожи на отхожие места, куда сбрасывают ставшее никому не нужным безжизненное тело умершего. Считают, что люди боятся кладбищ потому, что там совершается противоестественное действо. Считают, что именно родственники умершего своей мыслью, своими представлениями о нём, как о безвозвратно ушедшем, не дают его душе вновь воплотиться в новом своём земном воплощении.

Анализируя виденные мною похороны, я стал тоже склоняться к такой же мысли. Уж слишком много в них фальши. Ах, как убиваются родственники по умершему, а всего через несколько лет... Пойдешь на кладбище, а там ухоженная могилка десяти-двадцатилетней давности - редкость. На месте запущенных могилок кладбищенские работники роют уже новые.

Всеми забыт похороненный. Ничего от его пребывания на Земле не осталось, и даже память о нем никому не нужна. Зачем он родился, зачем жил, если такой конец? Анастасия говорит, что тела усопших нужно хоронить в собственном поместье, не фиксируя их могилки специальными надгробиями. Взошедшие травы и цветы, деревья и кусты будут продолжением жизни тела. При этом душе, покинувшей тело, большая дается возможность прекрасных воплощений. В поместье мысль умершего при жизни творила пространство Любви. В этом пространстве остаются жить его потомки, соприкасаясь со всем, растущим в нем, тем самым - с мыслями соприкасаются своих родителей, оберегают созданное ими. Но и пространство оберегает живущих в нем. Тем самым продолжая жизнь земную вечно.

А как быть людям, живущим в городах? Как им без кладбища обойтись? Но, может быть, их образ жизни заставит их задуматься хотя бы в пожилом возрасте - нельзя так безответственно для вечности жизнь проживать.

И я согласен с философией Анастасии. Но одно дело - в мыслях согласиться, совсем другое дело - видеть наяву, как происходит прощание с умирающим прадедом. Хотя он, вернее, его душа в данном случае не умрет. Она явно останется где-то здесь или воплотится очень быстро в новой жизни, и непременно - в хорошей. Они ведь, никто - ни Анастасия, ни маленький сын, ни дедушка, ни сам прадедушка - даже в мыслях не проектируют трагедии, они понимают о смерти нечто иное, чем мы. Она для них не трагедия, а лишь переход в новое прекрасное бытие.

Стоп! Не был грустным даже прадед. Скорее наоборот. Вот! Вот она разгадка. "Когда ты засыпаешь, и тебя гнетут тёмные тяжёлые и неприятные мысли, то, как правило, тебе приснится сон кошмарный. При светлых мыслях перед сном - приятное во сне увидишь, - говорила Анастасия. И еще: "...смерть - не трагедия, она лишь сон короткий, или чуть длиннее, неважно, С мыслью о прекрасном в любой сон должен погружаться человек, тогда душа его страдать не будет. Своими мыслями сам человек построить может рай или иное для своей души".