Мир Смерти на пути богов - Скаландис Ант. Страница 12

Язон искренне растерялся от такого заявления, а Мета ласково сказала:

– Главное, чтоб не убили. Во всех остальных случаях мы тебе поможем. Правда.

Вот за что ее всегда любил Язон – за прямоту. Экшен же посмотрел на красавицу-пиррянку дикими глазами и даже не улыбнулся в ответ.

– Я не хочу рисковать, – пробормотал он тихо. – Извините.

И вышел из комнаты. Лучше поздно, чем никогда.

Тогда Язон произнес подчеркнуто громко:

– А стального кабана мы все-таки попробуем увезти отсюда.

Глава 6

Гора Билион выглядела неожиданно высокой. Обычно все, что представляется совершенно огромным в детстве, потом, когда человек вырастает, оказывается маленьким, почти игрушечным, подчас жалким. А гора Билион как будто росла вместе с Язоном. Она и теперь уходила под облака, и впору было снеговой шапке, а не колючему кустарнику, покрывать ее вершину.

Мета поднималась всю дорогу в своем привычном темпе, то есть в темпе стремительной атаки, так что Язон в конце концов запыхался и дышал, высунув язык, как набегавшаяся собака. Им понадобилось минуты три, чтобы, совсем чуть-чуть поплутав среди скал, найти закамуфлированный вход в пещеру, и тогда словно из-под земли вырос перед ними мудрец.

– Гваханофабр, – представился он. – Я уже в курсе, куда вы хотите попасть. Я все настроил как надо. Только следует поторопиться, друзья. Рванавр с минуты на минуту закроется, и надолго. Пойдемте.

– Что ж, дирижируй, приятель, – сказал Язон небрежно, чувствуя, как его охватывает какое-то неподобающее случаю веселье.

Мета тоже улыбнулась, но скорее из вежливости и даже настороженно.

В пещере было сыро, душно, где-то в глубине довольно громко капала вода и висел перед глазами плотный туман. Как в бане. «Странно, – подумал Язон, – Хайрон ничего не рассказывал ни про туман, ни про воду вообще». Трудно было даже разглядеть, в каком углу расположен этот метафизический вход-выход. Но когда Язон разглядел, его аж морозец продрал по коже – больно здорово напоминала эта абсолютно черная клякса универсальный пожиратель материи Солвица. И Мета, видно, тоже их общего знакомого вспомнила, о чем свидетельствовал рефлекторно прыгнувший в ее ладонь пистолет.

– Смелее, братья мои, – заворчал мудрец. – Я же объяснял, торопиться надо. Шагайте вперед по одному. Язон, вы идите первым.

Язон не возражал. Первым так первым. Вот только ворота в иной мир как-то вдруг на глазах начали ужиматься. Неужели они так бесславно прохлопали ушами этот редкий шанс? Обидно-то как!

– Быстрее, Язон! – услышал он голос сзади. – Шагать уже поздно. Ныряйте!

Два раза повторять не пришлось. Язон прыгнул, как в воду, – вперед руками и головой. И тут же ощутил, как некий мощный поток втягивает его в эту черную дыру. Вдруг левая нога зацепилась за что-то, и пришлось напрячь все мышцы, чтобы его не растащило на две половинки. Как минимум он рисковал порвать сухожилие, ведь обе силы, тянувшие его в противоположных направлениях, стоили друг друга.

– Не делайте этого, Мета! – услышал он голос все того же Гваханофабра, надрывный, отчаянный, но очень тихий, потому что странно далекий. – О, ради всех звезд и галактик, не делайте этого!

Язон догадался, что происходит. Голова-то его была уже очень далеко от пещеры на горе Билион, а нога оставалась пока в руках Меты. Верная его амазонка, почуяв неладное, решила предотвратить неизбежную разлуку по-пиррянски просто и незатейливо. Может, она была права. Может быть. Мудрецы – народ загадочный и хитрый, с ними всегда есть риск оказаться вовсе не там, где хотелось. Но все-таки в любом мире Язон предпочитал оставаться с двумя ногами. Поэтому он исхитрился вывернуть стопу так, что затрещали, расстегиваясь, ремешки на липучках, и в руках у Меты остался только ботинок. Обувь – вещь, безусловно, ценная, особенно в путешествиях, но проблема ее приобретения или изготовления (в зависимости от обстоятельств) решается, как правило, намного легче, чем проблема отращивания новой ноги.

А гора была как будто все та же. Скалы, колючий кустарник, кривые деревца. Вот только небо над головой ясное, синее, глубокое. И воздух пахнет по-другому. Пахло морем. И никаких намеков на черную дыру – ни справа, ни слева, ни за спиной Язона. Он тщательно запомнил место и неторопливо пошел вниз – знакомиться с новым миром.

Дорога, усыпанная мелкими противными камешками, врезавшимися в босую пятку, вывела Язона к реке. За нею в некотором отдалении возвышались башни крепостной стены. Разумнее всего было в том направлении и двинуться, однако, поискав по сторонам глазами, Язон обнаружил мальчишку, который купался возле самого берега, то плюхаясь в небольшие омуточки, то с восторгом носясь по мелководью. Был этот мальчонка в чем мать родила, а небольшая смятая тряпочка белесого цвета, лежащая на плоском камне, очевидно, и составляла всю его одежду.

– Эй, мальчик! – крикнул Язон, разумеется, на межъязыке, наиболее употребимом в Галактике. – Как называется эта река?

– Mi ne komprenas vin,[Я вас не понимаю (эспер. ).] – откликнулся абориген на эсперанто.

И Язон, охотно перейдя на любимый им язык древней империи, повторил вопрос.

– Это река Анавр, а там город Иолк, главный город нашей планеты, – солидно объяснил ребенок, будто ему что ни день приходилось общаться здесь вот с такими же бестолковыми дяденьками-пришельцами.

– Анавр… анавр-рванавр, – пробормотал себе под нос Язон.

Ничего себе названьице! Не иначе с легкой руки Хайрона появилось, ведь на принятом здесь эсперанто такое слово ничего не значит.

А вслух Язон произнес бодро:

– Спасибо, мальчик, значит, я пришел, куда хотел.

– Если вам в Иолк, – местный житель решил совсем уж расстараться для дорогого гостя, – то лучше всего через брод. Идите все время прямо, там мелко, мне и то по пояс.

Язон еще раз поблагодарил и быстро перешел реку.

Было жарко, одежда высыхала на глазах. Рукава куртки пришлось закатать, а открывшуюся при этом пиррянскую кобуру на предплечье – от греха подальше спрятать за пазуху. Если что, он успеет выхватить оружие. Насколько помнилось со слов Хайрона, местная публика с техникой не в ладах, вряд ли по нему сразу откроют перекрестный огонь из пулеметов.

А когда подошел ближе, стало ясно, что пулеметами тут и не пахнет. По стенам города прохаживались воины с копьями и мечами, и точно такие же стражники встретили Язона у ворот. Правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что из-под надраенных до блеска медных шлемов у них торчат микрофоны, а среди перьев на головах недвусмысленно посверкивают дрожащие антеннки. До полного счастья, точнее, до полного абсурда им не хватало магнитных детекторов для проверки подлинности документов и денег. Однако паспорта у Язона не потребовали – просто спросили:

– Куда?

– Я ищу Айзона, сына Крета. А мое собственное имя – Язон динАльт.

Язон по опыту знал, что правда в таких случаях удобнее всего, тем более что это была не вся правда. Кто здесь мог слышать его имя, данное Хайроном. Вот назовись он Даймедом… Однако всему свое время. Для первого всплеска эмоций хватило имени отца.

– Айзона ищешь?! – буквально взревели двое сразу. – Ну уж нет! Сначала мы отведем тебя к Феллу.

Его обступили и явно собирались если не вязать, то уж за руки схватить – это точно.

– Не надо, я сам пойду, я согласен, – примиряюще поднял безоружные ладони Язон. – Со стариной Феллом мне тоже есть о чем поговорить.

Подобные фразы здешними цепными псами, конечно, не комментировались. Язон попробовал было завести разговор на другие, нейтральные темы, пока они шли через город. Но парочка-другая невинных вопросов типа: «А вот скажи, невесты в вашем городе есть?» или: «А что, служивый, неплохо бы и вина выпить?» остались без ответа, и Язон окончательно понял, что не они идут по городу, а его ведут по городу. И значит, согласно уставу (или что у них тут – свод предписаний?) разговорчики с арестованным строго запрещены.