Правда об «Орловском инциденте» - Нойманн Клаус. Страница 35

Из квартиры они вышли ближе к ночи, зато почти налегке. Две относительно небольшие сумки несла Маринка, еще одну — её мама. Владимир Максимович от переноски сумок отказался под предлогом необходимости держать руки свободными. Мало ли какие больные по коридорам шастают.

Владик всучил Максимычу одну из своих гантельных булав, чтобы охранял во всеоружии, а не только свободными руками. Сам же повесил гатлинг за спину, и накинул сверху плащ, снова превратившись в горбуна-киборга. Оставшуюся булаву не стал затыкать за пояс, а нёс в руке, логично рассудив, что уж ему ночью в полутёмных коридорах вопросов никто задавать не станет.

Идя по проспект-коридору к лифтовой, они почти никого не встретили. Лишь спугнули поддатую парочку, прилипшую к стене. В полумраке Витьку показалось, что одна из ног дамы покоилась на плече её спутника, но разглядывать подробности он счел бестактным. А вот Максимыч, не страдавший чрезмерной культурностью, громко сообщил в пространство, что нормальные люди сначала девушку домой приводят, а уж потом развлекают. Парочка, видимо вняв голосу Маринкиного папы, быстро, но неровно направилась куда-то вглубь одного из боковых коридоров.

На лифтовой площадке в ожидании стояли несколько человек. Толстая тётка без устали тыкала в светящуюся оранжевым кнопку вызова. Головой бы ещё постучала. Владик подавил в себе желание сказать ей, что нажимай — не нажимай, а лифт быстрей не приедет. Видел он таких, только дай повод, хай поднимет на все окрестности. А привлекать к себе внимание Владику сейчас было вовсе без надобности.

Подъехавший лифт был почти пуст. Ожидающие быстро загрузились в кабину. Необычно большим было лишь количество сумок, чемоданов, и прочего багажа. Будто все внезапно, на ночь глядя, собрались в отпуск. Впрочем, всё почти так и было. Единственное, чего не хватало — хорошего отпускного настроения. На лицах пассажиров лифта Владик видел угрюмость, сосредоточенность и страх.

Все ехали на парковки, на минус второй — третий. То, что надо. Цифры в окошке равномерно сменяли друг-друга, отмечая пройденные этажи.

Лифт остановился на девятом. Раздался мелодичный сигнал. В проем между расходящимися дверями лифта спиной вперед ввалился мальчик лет пяти-шести от роду, не больше, и упал на пол. Владик посмотрел наружу.

На лифтовой площадке шла жестокая драка. Стоящий в луже крови мужчина отбивался от наседающих мертвецов кулаками, локтями, коленями. Разлетающиеся в стороны тёмно-красные брызги, и глубокая рана на бедре показывали, что мужик уже не жилец. У его ног лежало тело женщины с разорванным горлом.

Мужчина то ли сдерживал натиск, то ли отвлекал на себя мертвяков.

— Спасите Сережу!!! — проорал он, не оборачиваясь, — Уезжайте!!!

Вслед за мальцом в лифт сунулся мертвяк. Владик рефлекторно с размаху врезал тому по кумполу, и оттолкнул обмякшее тело ногой. Максимыч, не растерявшись, и на удивление, молча, схватил малыша за шиворот и втащил вглубь кабины лифта.

— Вам же сумочки не нужны, — вроде как задавая вопрос, но на самом деле утвердительно сказала толстая тетка.

Владик заметил несколько сумок, аккуратно стоявших сбоку от лифтовых дверей.

— Жми кнопку, быстро! — крикнул Владик тётке.

— А ты кто такой… — начала было она, но осеклась.

Владик резким движением выставил вперед висевший за спиной гатлинг. Шесть черных стволов взглянули тётке прямо в широкую морду, неся открытую и предельно понятную угрозу. Тётка глотнула воздуха, и стала часто нажимать на кнопку минус второго. Двери лифта начали закрываться. Медленнее, чем хотелось бы.

— Еще раз, мразь, пасть откроешь, пристрелю как свинью, — медленно выдавил Владик. — Если поняла, кивни.

Почему именно как свинью, Владик и сам не понял. Просто это было первое достаточное оскорбительное сравнение, показавшееся ему подходящим для этой вот.

Тётка кивнула. В её глазах читались злоба и страх. Вот же скотина алчная. Владик не считал себя очень уж правильным человеком. Но как можно опуститься до кражи сумок у погибающих людей, у него в голове не укладывалось. И спиной к ней он поворачиваться точно не станет.

Двери закрылись, лифт двинулся вниз.

— Владик… Что это? — ошарашено спросила Тамара Георгиевна.

До Владика внезапно дошло, что нужно было пальнуть мужику в голову. Оказать последнюю услугу. Успел бы, пока двери закрывались. Но уже поздно пить боржоми. Не возвращаться же, в самом деле. Пацана, вон, вытащили, уже хорошо. Кстати…

— Максимыч, — несколько фамильярно обратился Владик к потенциальному тестю, — Что там с мальчиком?

Все обернулись к спасенному ребенку. Тот стоял, и пустыми глазами смотрел на дверь.

— Похоже, шок. Лучше пока не трогать. — сам себе ответил Владик. — Это, Тамара Георгиевна, мы видели зараженных. Они очень опасны. Но, на наше счастье, медленные. Что с парнишкой делать будем?

— Что-что? — ожил Максимыч. — Пускай с нами на даче поживет, пока тут все не уляжется. Потом, глядишь, родню какую найдём. Не в детдом же сдавать. Да и вам с Мариной пора бы уже о детях подумать.

Ну ни фига ж себе поворот событий! Нет, Владик осознавал, что нужно будет обзаводиться семьей и детьми. Но вот так резко становиться почтенным отцом семейства Владик пока не был готов. Ладно, доедем на дачу — разберемся.

А Маринкины родители уже, по ходу, обзавелись новым ребенком. Тамара Георгиевна, присев на корточки перед мальчиком, что-то ему рассказывала. Максимыч аккуратно похлопывал по плечу. И Маринка тоже сюсюкалась с ним рядом. Испортят же малого, если вокруг него постоянно будут прыгать, и муси-пуси всякие устраивать. Хотя, ладно. Сегодня можно. Вечер у пацана тяжелый выдался, родителей потерял, как-никак.

Лифт остановился. Снова прозвенел сигнал, и двери раскрылись. На втором парковочном было относительно малолюдно и спокойно. У немногих автомобилей шли сборы и погрузка.

Владик дождался пока выйдут их попутчики, включая ту мерзкую тётку. Если уж он что-то решал, то выполнял свои решения неукоснительно, не важно, говорил он о них кому-нибудь или нет.

— Где там твоя машинка, Марин?

— Тут, рядом.

Она пошла между рядами машин, показывая дорогу. За ней быстрым шагом двигались потенциальные теща с тестем. Максимыч на одной руке нёс обнявшего его за шею молчаливого пацана. Владик шел замыкающим с гатлингом наперевес. Закидывать его назад, за спину, было не с руки. Плащ мешался. Всё равно ж снимать придется, в машину с ТГ через плечо просто не влезешь.

Старенькая, но ухоженная «Победа III» стояла там, где ей и положено. Максимыч, все еще держа на руках ребенка, открыл двери. Закинув сумки в багажник, женщины заняли заднее сиденье. Максимыч передал им мальчика, а сам сел за руль, и завел мотор.

— Подождите минутку!

Отойдя за машину, Владик сбросил мешающий плащ, тоже кинул его в багажник, и наконец-то снял гатлинг. До чего ж громоздкая штука. Но она и не предназначена для переноски на плечах. Их ведь на бронемашины устанавливают, наверное.

Владик сел на пассажирское сиденье рядом с Максимычем, поставив гатлинг между ног стволами вверх. Аккуратно положил под ноги гантельную булаву. Выдохнул.

— Владимир Максимович, поехали.

— Ага! Куда ехать-то???

— А, тут рядом. За Оптухой. В общем, покажу.

Максимыч угукнул, аккуратно вырулил на дорожку, и медленно покатил к спиральному выезду наверх.

Внезапно резкий звук заставил их вздрогнуть. Максимыч ударил по тормозам. Победа остановилась, клюнув тяжелым носом. Владика бросило было вперед, но ремень придержал его тушу.

Через пару секунд Владик понял, что это был за звук. Детский плач. Малыша, наконец «прорвало». Он ревел во всю мощь своих лёгких. Владик услышал, как Маринка с Тамарой Георгиевной захлопотали над пацаном, начали что-то ему говорить, вытирать сопли, и всё такое, что там обычно с детьми делают.

Максимыч оглянулся назад, покачал головой, завел машину, и продолжил прерванный путь.

Да уж, веселая намечается поездочка.