По ту сторону вселенной (СИ) - Антонова Ирина. Страница 7

— Что ты здесь делаешь?

Жгучее удивление было мне ответом.

— Ты меня понимаешь?

В ответ он пожал плечами и покачал головой. На пальцах показал, что хочу подойти к трупу. Мальчик отошел в сторону, уводя за собой нейра. Проверил керианца, карманы пусты, сумка так и осталась с нетронутой кодовой застежкой. Куртка была одета на мальчишке. Подхватив сумку, подошел к этой непонятной парочке. Нейр не позволил подойти даже на расстояние вытянутой руки. Паренек погладил того по загривку и нейр мгновенно потерял ко мне всякий интерес. Ну просто тотальный контроль зверя. Впервые такое вижу у столь малолетней парочки. У этого юнца даже щетины на лице никогда не было, когда же он успел так привязать эту зверюгу?

— Как тебя зовут и что ты здесь делаешь?

Непонимание и растерянность на лице мальчишки живописно пояснили мне, что он не понимает моего языка. Вся планета говорит на едином языке, а жители трех прилегающих спутников в обязательном порядке проходят процедуру интеграции единого и любого другого языка по желанию. Бесплатно и безболезненно. А он не понимает. Неужели настолько малолетний, что не дорос до интеграции? На вид вроде лет семнадцать. Показав на себя произнес:

— Командир группы зачистки Эрус. — Перевел палец на него. — А ты?

Взглянув на моих бойцов, будто опасаясь, нерешительно представил себя и нейра:

— Мир… Хал…

Голос у него был сиплым и тихим. Судя по тому, как он морщился после каждого произнесенного слова — ему больно говорить. Показав в сторону сумеречной стены спросил:

— Как ты попал в проклятые сумерки?

Мальчишка на пальцах объяснил, что пришел… оттуда… Бред какой-то. Оттуда невозможно вообще прийти, там всё мертвое. Связался с руководителем операции:

— Докладывает командир группы зачистки капитан Эрус. Из сумеречной зоны пару минут назад выпал живой подросток, к нему энергетически привязан нейр, и они вытащили из сумерек тело керианца вместе с похищенными образцами. На мальчишке нет скафандра, он не понимает единый язык, говорить не может, скорее всего из-за повреждения горла. Объяснить свое нахождение в сумерках он так же не может. На нем надета куртка керианца, но выяснить его причастность к этому делу мы не можем. Жду дальнейших указаний.

В переговорнике раздался ответ руководителя операции по захвату кирианского шпиона капитана Рэна Тэкру:

— Нэт, это на тебя так влияют сумерки? Что значит «выпал живой подросток»?

— Рэн, ты знаешь меня не первый год. Я серьезно тебе говорю, он выпал оттуда, прямо на моих глазах. А его нейр притащил за сумку труп керианца. Мы даже ещё не дождались спецов с экипировкой. Мне более чем непонятна ситуация, потому что я следил за этой частью стены, со времени ухода туда керианца прошло более 20 минут. Никто туда не входил в пределах видимости. А пару минут назад они оттуда вывалились. Он не слова не понимает на едином. Я хочу его доставить в центр, пусть интегрируют ему язык, вылечат его горло, и мы его допросим.

— Хорошо, везите его сюда. И этого проклятого керианца не забудьте. Слишком странно он решил сдохнуть.

Повернувшись к своим, произнес:

— Эшер, грузите труп, сворачиваемся.

Махнув мальчишке, показал идти за мной. Хитрый нейр сначала сам проверил скайер, затем усадил хозяина в угол, а потом и вовсе загородил его собой. Мои бойцы от такого разом ухмыльнулись. Надо же, они друг другу няньки. Мы взлетели над землей и помчались обратно в центр. Любопытство, удивление и грусть мелькали на лице подростка. Нейр немного расслабился, оглядел нас всех ещё раз, потом повернулся к хозяину и заглянул ему в глаза. Мальчик прижался к огромной морде и улыбнулся. Спрятав лицо в густой шерсти затих на пару минут. Что-то в нем было странное, но я не мог понять что.

Айден достал из кармана инфон и улыбнулся:

— Нэт, пацан зарядил под завязку мой разряженный инфон ^[6].

Все с любопытством уставились в угол. Мальчишка, услышав нас, поднял лицо, узрев глубокий интерес к своей персоне, натянул капюшон пониже и, закрывшись нейром, затих.

Пройдя тоннель, мы поднялись на допустимую высоту и за полчаса долетели до центра.

На посадке нас встретил Рэн с керианским представителем и врачом. Они засвидетельствовали смерть шпиона, особенно фиксируя место и причину смерти. Подписав бумаги, керианец удалился.

— Нэт, это и есть тот мальчишка? — Спросил Рэн.

— Ага, не понимает и не говорит. Просто кладезь информации. — Ухмыльнувшись, поздоровался с другом.

Рэн внимательно оглядел наших «пленных» и задумчиво изрек:

— Что-то есть в нем странное… — Подозвав врача, приказал забрать мальчишку на интеграцию и лечение.

Нейр не позволял никому подходить к своему хозяину ближе, чем на два-три шага. Мальчик осторожно поглаживал его по загривку и с напряжением следил за происходящим. Врач жестами показал следовать мальчику за ним. Рэн отправил им в след двух конвоиров и повернулся ко мне:

— Можешь распустить своих бойцов, пусть отдыхают, а мы с тобой дождемся мальчишку и узнаем подробности.

Мира

Нас с Кхалом увел за собой какой-то солидный мужчина, с добрым и любопытным взглядом. Вслед за нами шли два конвоира. Надеюсь, они ведут меня не в тюрьму и не на пытки. Мы прошли по широкому коридору, затем зашли в какой-то необычный лифт. Мягко спустилась дверца, нас на пару секунд немного притянуло к полу, затем дверь опять поднялась, и мы вышли на светлый просторный этаж. Коридор, по которому мы шли, был отделен прозрачными стенками, за которыми были небольшие комнатки, напоминающие лаборатории. Кхал был насторожен, но не агрессивен. Иногда я даже чувствовала его любопытство. Мы прошли пять комнатушек и вошли в большую просторную комнату. В отличие от предыдущих — она не имела прозрачных стенок, поэтому рассмотреть это помещение можно было только когда окажешься внутри. Конвой остался за дверью. Здесь был и большой сенсорный экран, в который вносил данные какой-то мужчина в светло-сером комбинезоне, и куча всяких колбочек на столах, и странные кабины — одна из них напоминала душевую, другая была с красивым белым креслом, в котором можно было полулежать, третья — с большой кушеткой, больше напоминала просто кровать со стеклянным куполом и множеством проводков.

Я заметила, что наш сопровождающий был в сером комбинезоне, так же, как и все, кто находился в лаборатории, а вот конвоиры были в черных. Наверняка черные это военные, а серые это врачи.

Мужчина, приведший меня сюда, оглядел нас с Кхалом с головы до ног, о чем-то раздумывая, потом посмотрел в сторону кабины с креслом и решительно махнул на нее рукой. Подойдя к кабине, заглянула туда, ничего вроде нет подозрительного. Кхал тоже туда заглянул, понюхал, ничего не нашел и сел рядом. Дверей вроде тоже нет. Нерешительно оглянулась на врача. Он ободряюще мне улыбнулся и предложил залезть в кресло. Я демонстративно посмотрела на себя, всю такую грязную и замусоленную, забывшую, когда последний раз мылась, на белое кресло, потом опять на врача. Он усмехнулся и, махнув рукой на кресло, всё равно предложил залезать. Пожала плечами — хозяин барин, если что — я предупредила. Залезла в кресло, устроилась поудобней. Кхал положил мне голову на колени. Вопросительно глянула на врача, он поглядел на нас, всё так же добродушно улыбаясь, утвердительно покачал головой. Потом жестами показал мне, чтобы закрыла глаза. Мысленно попросила Кхала следить пока за всем происходящим и закрыла глаза. Пару мгновений ничего не происходило. Потом я почувствовала теплый ветерок на висках. Кхал засопел, машинально погладила его по голове. Ещё через пару мгновений ветерок прекратился и что-то тихо щелкнуло.

— Можете открыть глаза. — Услышала я.

Потрясенно открыла глаза и уставилась на мужчину врача. Разговаривал он всё на том же языке, только теперь я понимала, что он говорит. Доктор улыбнулся и продолжил:

— Я вижу, что Вы меня понимаете. Можете вставать, только без резких движений.