Клуб неверных мужчин - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 41

— Глотала энциклопедии, ожидая своего Одиссея, — усмехнулся Турецкий. — Увы, любезный, но мне нужна одна лишь Жанна.

— Странно, сударь, — пожал плечами работник. — Вы не были у нас год, а Жанна работает месяцев семь-восемь…

— А вот это, любезный, не твоего ума дела, — Турецкий нахмурился. Работник согласился:

— Безусловно, сударь, это дело не моего ума. Желаю вам приятно провести вечер. Приходите еще и послезавтра, Жанна непременно будет. Если вы предварительно известите нашего администратора, сделаете заявку на Жанну…

— Очень жаль, любезный, но завтра я буду в другом полушарии. У кого я могу узнать адрес интересующей меня особы?

— Так не хочется вас огорчать, сударь, — служитель сделал губы бантиком, предварительно их облизнув, — но, боюсь, адреса наших работников мы не даем. Такая политика заведения, сударь.

— Хреновая политика, — огорчился Турецкий. — Впрочем, это не твоя вина, дружок.

— Позвольте, я пройду? — парень настроился бежать.

— Еще минутку, — Турецкий вынул из кармана фотографии убитых, посмотрел по сторонам. — Ну-ка, взгляни внимательно, дружок. Тебе знакомы эти лица?

Парень глянул испуганно на развернутые веером снимки, сглотнул.

— Простите, сударь, у меня могут быть неприятности…

— Обязательно будут. Если не сделаешь, о чем прошу. Операция Интерпола, если ты о чем-то проболтаешься…

— Я так и знал, что нарвусь… — парень сделал такое лицо, словно похоронил любимого кота. — Господи, меня же уволят, где я еще найду такую работу!

— Стоп, — сказал Турецкий. — Прекращай ныть, живо отвечай на вопросы, расходимся правыми бортами, и ты продолжаешь работать. Быстро, парень, быстро, чистую правду, не жди, что кто-то появится. Это не спасет тебя, а угробит.

— О, боже… Но я действительно не знаю, где живет Жанна…

— Смотри на снимки.

— Да, эти люди у нас были…

— Не врешь?

— У меня хорошая зрительная память, сударь… Месяц или пару месяцев назад… Вот этот господин, — он ткнул в физиономию Пожарского, — общался с Жанной, я видел их в…

— В темном зале ресторана, — торопливо закончил Турецкий. — Остальные?

— Вот этот заходил с Жанной в комнату, — парень боязливо коснулся пальцем снимка Эндерса. — Помню его, он был такой веселый, рыжий, очень рассмешил чем-то Жанну…

— Ладно, хватит, — Турецкий оглянулся, спрятал снимки. — Возвращаясь к первому вопросу: что нам делать, любезный, с адресом Жанны? Имеются мысли? Учти, чем дольше мы тут стоим, тем весомее угроза твоего отчисления.

— О, господи… — парень решился. — Поговорите с Изабеллой. Это такая кукла с карими глазами. Они дружат с Жанной… во всяком случае, не очень ненавидят друг дружку. Изабелла точно знает, где живет Жанна, и пусть не свистит, что не знает. Только ради бога, не ссылайтесь на меня. Обещаете?

— Охотно. Где найти эту… Изабеллу?

— Поднимитесь на второй этаж. Но для этого вам нужно спуститься в зал… — парень ткнул подбородком. — Здесь довольно сложные переходы… Комната номер пять — она там с клиентом. По крайней мере, минут двадцать назад они уединились в пятом номере. Но беспокоить их нельзя, это строжайше запрещается правилами…

— Разберусь. Гуляй, парень, — Турецкий уступил дорогу. — И никому ни слова, иначе будет тебе несчастье.

И вновь он плутал по запутанным переходам. Прокрался мимо гостиной, выдержанной в чопорном английском стиле, откуда проистекал аромат благородного табака и неторопливая мужская речь. Сунулся из всепобеждающего любопытства в темное помещение, где горел экран, и умопомрачительно стонала специально обученная женщина. Спустился в зал, прошел мимо стойки, подмигнув бармену.

— Скучаете, сэр? — уважительно поинтересовался бармен.

— Что вы, просто плаваю по волнам памяти…

Раздвинув бордовые шторы, он испытал нечто вроде волнения. Ну что ж, Интерпол, так Интерпол. Поднялся по деревянной лестнице, оснащенной приятными на ощупь перилами. Коридор, озаренный неярким светом, расслабляющая «деревянная» обстановка. Как-то странно — чтобы прочитать номер на бронзовой табличке, нужно отогнуть сначала шторки… Он занес руку, чтобы постучать, но передумал — не самое взвешенное решение. Приложил ухо к двери, прислушался. Посмотрел по сторонам. Коридор пустой, в «самом ответственном» крыле здания качественная звукоизоляция. На двери еще одна табличка: «Не беспокоить». Исходя из логики вещей, не исключено, что дверь не заперта. Он плавно на нее нажал — та поддалась. Он нажал сильнее. Темнота. И снова странно — за дверью те же шторки. Интим, как говорится, гарантирован.

Он мялся в нерешительности. Ждать, пока богатенький буратино насытит свою страсть и покинет помещение, а потом ловить Изабеллу? Но ждать можно до утра, вдруг им вздумается вздремнуть? Каждая минута, проведенная в заведении, снижает шансы на благополучное бегство. Он протиснулся внутрь. Оказавшись в темноте, прикрыл за собой дверь, высунулся из-за шторки. Номер, кажется, двухкомнатный, все самое интересное происходит в смежном помещении, разумеется, за шторами. Здесь было уютненько, в некотором роде гостиная: мягкая мебель, домашний кинотеатр, зеркальный бар. В соседней комнате скрипела кровать, судорожно сопел мужчина, тяжело дышала женщина.

— Милый, отдохни… — шептала партнерша. — Отдохни, не торопись, и тогда у тебя все получится… Ты же сильный, ты справишься…

Кажется, у мужчины были проблемы. Он еще яростнее засопел, затряслась кровать.

— Дорогой, не спеши… — вещал приятный голос разума. — Я никуда не убегу… Я все понимаю, у тебя был трудный день, неприятности на работе, скандалы в семье… Отдохни, а потом я все сама сделаю…

Наступила тишина. Потом кровать еще раз скрипнула, послышался стук — мужчина сбросил ноги на пол.

— Мать их, почему у них так все скрипит? За что я плачу деньги?.. Подожди минутку, любимая, я сейчас вернусь…

Турецкий отступил за штору, оставив «смотровую» щель. Из спальни выкатился низенький «колобок» — тот самый, что лез к нему обниматься в «обеденном» зале. Физиономия расстроена, волосы дыбом, всунул руки в рукава халата, зашлепал через гостиную, скрылся в узком коридоре, ведущем в санузел. Скрипнула дверь, задвинулся шпингалет с обратной стороны. Более подходящего случая выдумать было невозможно. Меньше всего хотелось поднимать тарарам.

«Авантюрист же ты, Турецкий…» — он выбрался из-за шторки, на цыпочках вышел на середину комнату, заглянул в спальню. Дама помалкивала, просматривался уголок кровати и голая ножка, поигрывающая пальчиками. Турецкий юркнул в коридор, в котором было две двери — туалет и ванная комната. Узкий аппендикс оканчивался тупиком. Судя по кряхтению, постоялец обосновался в туалете. Задвижка, к огромной радости имелась и на внешней стороне двери. Турецкий приподнял хомуток, тихо вставил шпингалет в гнездо. Пересек гостиную, сказал:

— Тук-тук, — вошел в спальню и прикрыл за собой дверь.

Кукла с большими влажными глазами явно скучала, рассматривала собственные ноготки. С этой минуты ей скучать не пришлось.

— О, дорогой, ты так изменился… — промурлыкала она, смерив Турецкого оценивающим взглядом.

Подумала и натянула на себя скомканную простыню. Ей-богу, так было лучше. Продолжай она лежать вся такая зовущая, продуктивного разговора бы не получилось.

— Рад, Изабелла, что у тебя есть чувство юмора, — буркнул Турецкий, присаживаясь на стоящий в отдалении стул.

— Про секс втроем мы вроде не договаривались, нет? — на всякий случай спросила кукла.

— Нет, виноградная моя, я очень огорчен, — Турецкий добродушно улыбнулся. — Приступим к делу, не возражаешь? Я не ошибся номером, не собираюсь тебе навредить, работаю в Интерполе, а твой дружок заперт в туалете. Через минутку-другую он сделает свои дела и начнет стучаться, крайне удивленный, почему ты его заперла. Можешь представить это шуткой, ну, вроде такой сексуальной игры… хотя игра довольно странная, м-да.

— А жалко, — вздохнула девица, принимая сидячее положение. Простыня скользнула с плеча, подчиняясь закону тяготения, обнажились вполне даже миленькие прелести. — Жалко, — повторила девица, — ты очень видный мужчина.