Клуб неверных мужчин - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 44

— А у вас точно все в порядке, Александр Борисович? С таким голосом, как у вас, люди обычно умирать собираются.

— Ерунда. Устал я чего-то…

Турецкий остановился у ярко освещенной витрины круглосуточного магазина, вышел из машины, осмотрелся. Меньше всего бы хотелось встречаться с нарядом милиции. Нашел фонарик в бардачке, исследовал передний бампер. Отлегло от сердца — небольшая царапина. С собственным телом было посложнее. Болело в нескольких местах. Изображение в зеркале наводило на размышления о прародителях человека. Он сел в машину, закрылся, позвонил домой. Ирина схватила трубку. Супруга явно была не в настроении.

— На кого ты там кричишь? — насторожился Турецкий.

— На кота, — призналась Ирина. — Он производит опись нашего с тобой совместно нажитого имущества. Как твои девочки?

— Девочки выше всяких похвал, — пробормотал Турецкий. Кажется, он начинал стремительно засыпать.

— Замечательно, — хмыкнула супруга, — если ты считал меня своей совестью, то можешь считать, что у тебя ее больше нет.

— Ты шутишь?

— Да шучу я, шучу, — проворчала Ирина. — Чувствую, как ты устал. Все нормально?

— Все хорошо, — прошептал он. — Устал зверски. Настроен на философский лад. Скажи, Ириша, сколько вещей тебе нужно для счастья?

— Странный вопрос, — Ирина задумалась. — Думаю, две.

— Какие?

— Ну… муж. И все остальное.

Он засмеялся.

— Хорошо, сейчас приеду. Будет тебе муж.

Но судьба в ту ночь отмерила еще одно испытание. Въезжая во двор, он шестым чувством постиг, что происходит неладное. Прислушаться к интуиции стоило. Не всегда она оправдывала ожидания, но случалось. Внутренний глас повелел остановиться у соседнего подъезда, и он остановился. Завел машину в пустующий «карман», погасил фары. В тот же миг из арки напротив подъезда тихо вырулил здоровенный джип, подкатил к дому. Вышли трое. Лиц не видно, но по силуэтам понятно, что ребята не инвалиды. Постояли у подъезда примерно минуту, мерцали огоньки сигарет, потом по одному втянулись в дом. Какой же он дурак! От того же Павла они узнали его фамилию, частной ищейки Турецкого. А уж вычислить место проживания…

— Ириша! — он с трудом дождался, когда она возьмет трубку. — В квартиру поднимаются трое бандитов, дверь не открывай! Не подходи к ней, ничего не спрашивай, выключи везде свет!

— Ай, как некрасиво, Турецкий, — заволновалась Ирина. — Снова твоя работа вламывается в наше с тобой личное счастье?

— Сделай, как я сказал, и ни о чем не спрашивай. Постараюсь принять меры. Будут взламывать дверь, звони — прибегу.

Он подавил желание совершить подвиг, то есть бежать за парнями и разделаться с ними на лестничной клетке. Без гадалки понятно, кто с кем разделается. Желание позвонить в милицию он тоже подавил. Набрал Меркулова.

— Ты где? — без преамбул вопросил Меркулов. — Слава богу, он не спал, будить не пришлось.

— В экстремальных условиях, — объяснил Турецкий. — У меня две новости, Костя. Начну с плохой. Я спалился. Произошла роковая случайность, и теперь специально подготовленные ребята осаждают мою квартиру.

— Идиот! — взревел Меркулов. — Я так и знал! Я чувствовал, что на тебя нельзя положиться! Я был уверен, что ты нас всех подведешь под монастырь!

— Тихо, Костя, тихо, твоему богатырскому сердцу нельзя волноваться.

— Что произошло? Рассказывай, — Меркулов сбавил обороты. Видимо, он мысленно уже готовился к подобному раскладу.

Турецкий обрисовал ситуацию в трех словах.

— Выручай, Костя, геройствовать не хочется. Вытягивай меня из дерьма. Если вдуматься, ничего особо пакостного я не совершил. Ну, намял бока двум неумехам, сломал шлагбаум… Чепуха.

— О, боже, ведь ты же опытный оперативник!.. — завыл Меркулов.

— Да, я опытный, — перебил Турецкий, — Надо мной в жизни провели множество опытов. Спасай, Костя. С меня коньяк.

— С тебя коньячный завод! — взревел Меркулов, но Турецкий уже отключился.

Пять минут он чувствовал себя, как на иголках. Рядом с соседним подъездом ничего не происходило. Наконец, позвонила Ирина. Она шептала, голос звучал глухо, словно она сидела под кроватью.

— Эй, Турецкий, ты здесь?

— Где они?

— Не знаю, Мурка. Я спряталась в кладовку, страшно, сижу, зубами стучу… Они звонили в дверь. Долго, у меня уши опухли все это слушать. Но вроде не выламывают…

— Хорошо, Ириша. Я уже запустил механизм по нашему спасению.

— Вот всегда так с тобой, Турецкий — и весело, и страшно…

Несколько минут прошли в нервозном ожидании. Потом на связи образовался Меркулов.

— Не знаю, Турецкий, возможно, какое-то время ты еще протянешь. Но чтобы я еще когда-нибудь с тобой связался…

— Спасибо тебе огромное, Константин Дмитриевич.

— Да иди ты… Что ты там говорил про хорошую новость?

— А, совсем забыл. Мне кажется, я вышел на след преступника.

— Кажется ему, — пренебрежительно фыркнул Меркулов. — Знаешь, Турецкий, когда желаемое не становится действительным, приходится выдавать действительное за желаемое. Ты не этим, случайно, занимаешься?

— Какой ты витиеватый, — заметил Турецкий. — Реальный след, Константин Дмитриевич. Завтра же начнем его отрабатывать. Но я тебе ни о чем говорить не буду. Примета, говорят, плохая.

Текли минуты томительного ожидания. Со скрежетом отворилась дверь, из подъезда выбрались трое здоровяков. В молчании загрузились в машину. Заработал двигатель, зажглись фары.

— Счастливого полета, братцы, — прошептал Турецкий, провожая глазами выезжающую со двора машину. Оставалось молиться, чтобы продолжения не было и что дверь в квартиру не заминировали, а Ирина в очередной раз все поймет и простит…

— Простите, что вмешиваюсь в ваш сон, Александр Борисович, — сказал Виллис, — но считаю, что имею на это полное право. Во-первых, вы сами вчера ночью вмешались в мой сон, когда давали ценные инструкции… и чего это вас надоумило в три часа ночи? А, во-вторых, уже давно полдень, если не верите, посмотрите на часы.

— Злодей же ты, — пробормотал Турецкий, отыскивая под кроватью тапки. На всякий случай глянул на настенные часы — не соврал оперативник. Ирина уже полдня трудится.

— Неплохо вы дали по снам, — комментировал Борис. — Просыпайтесь, мужчина. Встали? Можно отчитываться?

— Глаголь, — прижимая трубку плечом к уху, Турецкий набросил халат, побрел на кухню.

— Итак, вот что нам удалось выяснить по фигурантке. Жанна Аркадьевна…

— Прости?

— Это не шутка, ее действительно так зовут. Жанна Аркадьевна Верещагина, двадцать шесть лет, окончила институт горного дела, но шахтером не работала. По окончании учебного заведения, благодаря протекции некоего коммерсанта Вайсберга, устроилась в офис московского филиала одной из сибирских нефтегазовых компаний. Проработала год, потом уволилась. Числится «временно неработающей», но не думаю, что она получает пособие по безработице. В клубе «Эквилибриум» трудовые книжки не требуют… Она элитная проститутка — это фактически. Образованная, эффектная девушка. Родители умерли, живет одна на Живописной улице. По сведениям, полученным из ЖЭУ и местного участкового, проблем от нее никаких. Соседей не топит, оргии не учиняет. Проживает в трехкомнатной полногабаритной квартире. Какая же она красотка, Александр Борисович!..

— Слюни подбери. Ты уже видел ее вживую?

— Именно этим и занимаюсь. У девушки сломалась машина, с утра пораньше она отогнала ее в автосервис, потом поехала в ювелирный, где ничего не купила, но нервы помотала и продавцам, и… мне. Взяла такси, высадилась у салона красоты, где тщательно и скрупулезно ей делали прическу. Вышла оттуда… ну, вконец неотразимая. Александр Борисович, почему у нас такая вредная работа?

— Приезжай, молочка налью, — проворчал Турецкий.

— Из салона красоты она поехала в «ИКЕЮ», где бродила невыносимо долго и приобрела очаровательную диванную подушку в форме бегемота. Зашла за продуктами в «Ашан»… Бедненькая. Представляете, она питается только овощными салатами! С ума сойти от этих женских диет. На парковке под «Ашаном» поймала такси, водитель помог ей загрузить в багажник пакеты, и они поехали на Живописную. Водитель поднял до квартиры пакеты, что нисколько его не унизило, судя по вдохновленной физиономии. С тех пор она дома, никуда не выходит. А я прохлаждаюсь во дворе, слежу за чужими детьми… Дом, конечно, хороший, но вот район… Депрессняк типичный. Здесь какие-то гаражи, глухие бурьяны, овраги, мусорки. До ближайшей остановки нужно идти через все это великолепие…