Опаленные крылья любви - Агаджанян Самсон. Страница 102

Умар ехал в машине и обдумывал предстоящий разговор с новым министром обороны. Разговор предстоял тяжелый, и он заранее готовил себя к нему. Важно было не позволить себе сорваться. А основания для этого были веские. При внезапной проверке мотострелковой дивизии, расквартированной в районе города Карши, были выявлены вопиющие отступления в системе планового обучения личного состава. Дивизия в полном составе, забросив учебу, с утра до вечера работала на хлопковых плантациях частных фермеров. Повторилась прошлогодняя картина с полковником Юсуповым. Кархмазов из штаба дивизии позвонил министру обороны Дустумову и доложил об этом. Тот, выслушав его, спокойно произнес: «Умар Анварович, хлопок — это наш хлеб. Надо помочь людям». Такой ответ обескуражил Умара, и он, с трудом сдерживая себя, сказал: «Тогда вместо плановой боевой подготовки дивизии надо в расписание включить сельхозработы и проверять личный состав на искусство владения лопатой и кетменем». Министру не понравился его ответ и он холодно ответил: «По возвращении из командировки мы с вами на эту тему поговорим».

Все это гнетуще действовало на нервы. Короткое свидание с сыном немного развеяло мрачное настроение. Прикрыв глаза, Умар представил сына, стоящего на ногах. На его лице появилась улыбка. Раз стоит на ногах, значит, уже мужчина!

Министр обороны молча выслушал его доклад и спокойно произнес:

— Готовь приказ о снятии с должности командира пятой дивизии полковника Урузбаева и подбери кандидатуру на его место.

Это было настолько неожиданно, что Умар опешил и не знал, как на это реагировать. Министр с усмешкой посмотрел на своего зама. Умара выручил телефонный звонок. Министр поднял трубку. Умар увидел, как в угодливой улыбке растворилось его лицо, и понял, что звонок сверху. Он не ошибся. Звонил помощник президента Каримова. Дустумов больше молчал, а в знак согласия все время кивал головой и коротко произносил: «Понял». Закончив разговор, министр положил трубку и некоторое время, думая о чем-то, смотрел на Кархмазова, как на пустое место, потом спросил:

— На чем мы остановились?

— На подборе кандидатуры командира дивизии.

— Вот и займитесь ею. Меня вызывает президент. Я включен в состав делегации для поездки в Штаты. Приказ должен быть подписан сегодня. Вопросы есть?

— Нет, товарищ генерал-лейтенант.

У себя в кабинете Умар быстро набросал проект приказа о снятии с должности командира дивизии полковника Урузбаева и о назначении на его место… Кого? Над этим вопросом он думал недолго, сделал один телефонный звонок, и через несколько минут в кабинет вошел Рустамов. Умар с ходу спросил его:

— Как ты смотришь на то, если мы тебе предложим генеральскую должность? Есть вакантная должность командира пятой дивизии. Ты согласен?

Рустамов удивленно посмотрел на него.

— Там же командиром дивизии полковник Урузбаев!

— Был. Вот проект приказа. Он снят с должности. Ну что, согласен?

Рустамов задумался. Умар угадал его мысли.

— Менять Ташкент на дыру — это очень трудно, но я советую тебе согласиться. Тебе пора получить генерала, и вот выпал шанс. В следующий раз такое может не повториться. Как русские говорят: «Куй железо, пока горячо!» Ну что, согласен?

— Дайте подумать.

— Нет. Думать не дам. Я знаю, что ты сейчас позвонишь Фатиме и будешь советоваться с ней. Она к этому отнесется отрицательно. Ее как женщину можно понять, а тебя как офицера при отказе не пойму. Я жду ответа: да или нет.

Рустамов невольно улыбнулся.

— Я вспомнил ваши слова: «Настоящий мужчина на любую просьбу должен твердо сказать «да», а после «нет».

— Если ты скажешь «нет», с тобой разговаривать не буду. Или ты вечно будешь ходить в полковниках, или…

— Я согласен.

— Вот это мужской разговор. Записываю: «Командиром пятой дивизии назначить полковника Рустамова». Через час приказ будет подписан. Готовь плов!

Когда Кархмазов понес отпечатанный приказ министру, тот долго читал его. Умар в душе побаивался, что он может не согласиться с кандидатурой Рустамова, и не ошибся.

— А не рановато для молодого полковника такая должность? Может, другую кандидатуру подберете?

— Товарищ министр, есть много достойных офицеров, но самая подходящая кандидатура Рустамов. Офицер грамотный. Академию имени Фрунзе закончил с отличием…

Министр поднял руку, этим показывая, что достаточно слов. Он взял авторучку и не спеша поставил подпись, Умар с облегчением вздохнул. Он искренне был рад за Рустамова.

Из кабинета министра он пошел прямо к другу. Рустамов с напряжением смотрел на него. Умар понимал его состояние и улыбнулся.

— У нас, на Кавказе, за хорошую принесенную новость дарят подарки. А как у вас, узбеков?

— Что, подписал? — не поверил Рустамов.

Умар раскрыл папку, положил перед ним приказ министра. Тот прочитал и вместо ожидаемой радостной реакции сказал:

— После работы поедем к нам вместе. С Фатимой будете разговаривать вы.

— А я и не подозревал, что ты такой трусливый. Не переживай, жена у тебя умная, она поймет.

Вечером Фатима, увидев Умара, обрадовалась и стала накрывать на стол. За столом ели молча. Рустамов все поглядывал на Умара в надежде, что тот первым скажет о назначении. Но Умар нарочно оттягивал разговор. Когда Фатима вышла, Рустамов не выдержал:

— Долго будете молчать?

— А я думал, что ты сам обрадуешь ее, — делая наивные глаза, ответил Умар.

Когда Умар сообщил Фатиме о назначении ее мужа на генеральскую должность, та, к общему их удивлению, молча выслушала и спокойно спросила:

— Нам там квартиру дадут?

— Вам не просто квартиру дадут, а целые хоромы выделят, — весело ответил Умар.

— А с Вовочкой как?

— За него не переживайте. Я отдам сына в садик.

На следующий день Умар с группой офицеров выехали в пятую дивизию для приема и передачи ее новому командиру. Спустя сутки Умар вернулся в Ташкент и первым делом занялся устройством сына в садик, который находился в пяти минутах ходьбы от дома. Когда об этом узнала Мария Петровна, то запротестовала. Сказала, что за ребенком будет ухаживать сама. Умару пришлось долго убеждать ее, что с ним ей будет трудно, Она отступила, но с условием, что в его отсутствие будет забирать ребенка из садика.

Оказалось, что в садике Вова среди сверстников ростом был на голову выше всех. Не отставал он и по умственному развитию. Когда в первый день Умар пришел за сыном, воспитательница с восторгом стала рассказывать про него. Умар, выслушав ее, спросил:

— Он не обижает детей?

— Да вы что? Он у вас такой добрый…

Ему стало неловко, что она так усердно хвалила сына и, чтобы закончить дальнейший разговор, преподнес ей огромную коробку конфет. Та настолько растерялась, что покраснела до корней волос и запротестовала:

— Спасибо, но это лишнее…

Умар, добродушно улыбаясь, сказал:

— Я от всего сердца. Берите и не стесняйтесь. Вы сейчас для моего сына — мать.

Приближался отпуск, который был намечен на май. Умар пристально следил за событиями, происходящими в Грозном. Как у военного человека у него стало складываться впечатление, что эта война — копия афганской, когда огромная 40-я армия Советского Союза топталась на месте.

Теперь такая же участь постигла и части регулярной российской армии. Складывалось впечатление, что Кремль умышленно избегает полного разгрома дудаевцев, кому-то была выгодна такая затяжная война.

Однажды Умар проводил оперативное совещание, когда раздался телефонный звонок.

— Умар Анварович, из контрразведки полковник Самохин. Вы телевизор смотрите?

— Нет. У меня совещание.

— Советую посмотреть. Русские ракетой Дудаева накрыли.

Умар похолодел.

— Кто-нибудь с ним погиб? — хрипло спросил он.

— Несколько телохранителей.

— Фамилии их знаешь?

— Нет. Вы включите телевизор. Об этом сейчас говорят.

Умар быстро встал, включил телевизор. Полковник Максимов замолчал. Все офицеры заметили, как у генерала побелело лицо. На экране журналист вел репортаж из Грозного. Позади него были видны руины многоэтажных домов. Репортер рассказывал, как точечным ударом ракеты был убит Дудаев и несколько человек из его охраны. Умар с напряжением вслушивался в каждое слово репортера, ждал, когда тот произнесет фамилии погибших из охраны Дудаева. Но тот словно про них забыл.