Страницы истории науки и техники - Кириллин Владимир Алексеевич. Страница 47

Взгляды Руссо по вопросам педагогики были прогрессивными и получили довольно широкое распространение.

Он выступал против схоластики и сословных привилегий в школе, считал, что главной задачей обучения и воспитания является подготовка человека и гражданина.

В области искусства позиция Руссо была противоречивой. Однако он настойчиво призывал деятелей искусства сосредоточить внимание на жизни простых людей, отказаться от пошлости и бессодержательности придворного, аристократического искусства.

Вторая половина XVIII в. была ознаменована появлением и активной деятельностью французских материалистов — выдающихся мыслителей, хорошо знавших последние для их времени достижения науки, очень много сделавших для просвещения народа, для приближавшейся революции. В числе наиболее крупных французских материалистов XVIII в, — Дени Дидро (1713–1784), Жюлъен Офре де Ламетри (1709–1751), Поль Анри Гольбах (1723–1789), Клод Адриан Гельвеций (1715–1771), Жан Батист Робине (1735–1820). Они имели революционные взгляды как в области естественных наук, так и в философии, подвергали беспощадной критике феодальный строй и абсолютную монархию, их защитницу, и распространительницу схоластики — церковь, неправильные, с их собственной точки зрения, направления науки и философии. Роль французских материалистов XVIII в. является особенно значительной вследствие того, что ими было много сделано для возвышения материалистической философии, для утверждения (вопреки идеализму) первопричинности материи, а не духа, утверждения того, что наука начинается с опыта и проверяется опытом. Не будет ошибкой сказать, что французские материалисты XVIII в. поднялись на более высокую, чем кто-либо до них, ступень развития научной материалистической мысли. Они отвергали точку зрения Беркли и других субъективных идеалистов.

В. И. Ленин в работе «Материализм и эмпириокритицизм» писал:

«Что касается материалистов, то вот отзыв о Беркли главы энциклопедистов Дидро: «Идеалистами называют философов, которые, признавая известным только свое существование и существование ощущений, сменяющихся внутри нас, не допускают ничего другого. Экстравагантная система, которую, на мой взгляд, могли бы создать только слепые! И эту систему, к стыду человеческого ума, к стыду философии, всего труднее опровергнуть, хотя она всех абсурднее». И Дидро, вплотную подойдя к взгляду современного материализма (что недостаточно одних доводов и силлогизмов для опровержения идеализма, что не в теоретических аргументах тут дело), отмечает сходство посылок идеалиста Беркли и сенсуалиста [167] Кондильяка. Кондильяку следовало бы, по его мнению, заняться опровержением Беркли, чтобы предотвратить такие абсурдные выводы из взгляда на ощущения, как на единственный источник наших знаний» [168].

Не следует, вероятно, удивляться тому, что французским материалистам, жившим во время, когда все виды движения в природе объясняли (или пытались объяснить) законами механики, был присущ механистический способ рассуждения. Наоборот, в их учении следует отметить глубокие диалектические идеи. Интересной является догадка Дидро об эволюции растительного и животного мира: «Любое животное, — писал он, — есть более или менее человек; всякий минерал есть более или менее растение; всякое растение есть более или менее животное» [169]. В другом его сочинении можно прочесть следующие отнюдь не лишенные юмора слова, сказанные по поводу книги Гельвеция «Об уме»: «Различие между человеком и животным сводится у него только к различию организации. Так, например, удлините у человека лицо, вообразите, что нос, глаза, зубы, уши у него, как у собаки, снабдите его шерстью, поставьте его на четыре лапы — после такого превращения человек этот, хоть будь он доктором Сорбонны, станет выполнять все функции собаки: он будет лаять, вместо того чтобы аргументировать; он будет грызть кости, вместо того чтобы заниматься разрешением софизмов; вся его деятельность сосредоточится в обонянии; почти вся душа его будет заключаться в носу; и он будет гоняться по следу за кроликом или зайцем, вместо того чтобы выслеживать атеистов или еретиков… С другой стороны, возьмите собаку, поставьте ее на задние ноги, округлите ей голову, укоротите морду, отнимите у нее шерсть и хвост и вы сделаете из нее ученого доктора, занимающегося глубокими размышлениями о тайнах предопределения и благодати» [170].

Французские материалисты XVIII в. были действительно материалистами до тех пор, пока дело касалось природы. Как только речь заходила об обществе, они становились идеалистами. Не надо забывать, конечно, что вплоть до возникновения марксизма, до появления исторического материализма, т. е. до середины XIX в., не было научного, материалистического понимания развития общества, законов, которые этим развитием управляют.

Французские материалисты рассматривали историю общества лишь как сознательную деятельность людей, иногда приносящую хорошие результаты, а иногда — резко отрицательные. Они считали, что миром правят мнения, не касаясь вопроса о том, каков источник возникновения и утверждения этих мнений в широких массах. Естественно, при таком подходе они исключительное, гипертрофированное значение придавали деятельности отдельных (выдающихся) личностей. Говоря о том, что они хотят основать «царство разума и вечной справедливости», французские материалисты видели идеал общественного устройства в буржуазно-демократической республике.

Мы лишены возможности говорить здесь в отдельности даже о наиболее ярких представителях французского материализма. Дополнительно к сказанному приведем еще некоторые сведения о Дени Дидро.

Выдающийся французский материалист Дени Дидро был просветителем и энциклопедистом. Энциклопедистами стали называть группу передовых французских мыслителей и писателей-просветителей во главе с Дидро, в которую входили Д’Аламбер, Вольтер, Гельвеций, Гольбах, Руссо и др., поставившую своей целью создать «Энциклопедию, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел». Несмотря на большие трудности, в том числе противодействие дворянства и церкви, «Энциклопедия…» была издана в течение 1771–1780 гг. в 35 толстых томах, охватывавших все области науки, техники и искусства, духовную и материальную культуру человечества. Энциклопедия имела огромное революционизирующее влияние на народные массы, стала одним из наиболее ярких памятников века.

Дидро родился в г. Лангре, в семье ремесленника, получил образование в католических учебных заведениях в Лангре и Париже. С самого начала своей сознательной жизни он был противником привилегированных сословий (дворянства и духовенства) и королевской власти. Вся его деятельность была направлена на просвещение народа, объективно способствовала приближающейся революции. Гражданские власти и церковь увидели всю опасность для абсолютистско-феодального строя пламенных, революционных произведений Дидро: его сочинение «Философские мысли», изданное в 1746 г., преследовалось, сам же Дидро был заключен в Венсенский замок. Но его не сломили никакие репрессии, до конца жизни он оставался убежденным материалистом, революционером, атеистом, неутомимым просветителем.

По приглашению Екатерины II, любившей, как известно, иногда демонстрировать свою образованность и якобы присущее ей свободомыслие, Дидро в 1773 г. побывал в России, встречался с Екатериной II и даже пытался убедить ее, правда без какого-либо успеха, в целесообразности проведения некоторых прогрессивных реформ. Дидро интересовался наукой и литературой России, был знаком с некоторыми произведениями М. В. Ломоносова, являлся почетным членом Петербургской Академии наук и Академии художеств.

Может быть, из всех французских материалистов именно Дидро более других развивал мысль о том, что материя неуничтожаема, что ничто не может быть создано из ничего, что материя существует объективно, она независима от сознания человека.