Книга Чужаков (СИ) - Заставный Свят. Страница 23

  Затем время опять пошло обычным руслом. Чешуйчатый монстр наконец познал законы физики и начал заваливаться обратно вниз. Обломки ветки тяжело булькнули в светящихся водах, а я...

  А я все никак не падал обратно и почему-то было чувство будто оказался на батуте. Я повис в воздухе, не спеша падать вниз, словно по какому-то волшебству.

  Не двигаясь кинул взгляд на Оза, что вновь взобрался на дерево, по спасшем его корню. Выражение лица блондина расставило все точки над "ё". Нескрываемый ужас и отвращение побудили меня к устрашающей догадке, так неторопливо движущейся до моего сознания.

  Медленно, ощущая разросшийся до небывалых размеров вакуум, я повернул голову налево.

  Птичка, сожравшая другую птичку, смотрела на меня черными глазками, полными безысходности. Ведь она напоролась на узор паутины с нитями, толщиной в палец. Точно так же, как я.

  - Вла-ад...

  Я продолжал смотреть на птичку, понимая всю печальную суть ситуации от которой хотелось выть. Но вой, крик, вопль, застряли на полпути, еще где-то в легких, прервавших дыхание, когда глаза наткнулись на блестящие струны паутины, к которой я прилип.

  Уж даже не знаю, что хуже, - змей или паук...

  - Вла-а-а-д!!!

  - Да чего тебе?! - прорычал я, переводя взгляд на блондина.

  Но он не смотрел на меня. Даже в здешней темноте, я видел как кровь отлила от его лица, придавая сходства с покойником. И через секунду я понял причину его реакции. Когда паутина затряслась и прогнулась.

  Проследив за местом прогиба я увидел его, вылезшего из пущи для рандеву со мной. Последнего рандеву, о чем говорили предвкушающее перебирание хелицерами и педипальпами.

  Он напоминал птицееда, огромных размеров. Укрытая лохматой зеленой растительностью головогрудь была никак не меньше пивной бочки, а брюхо, - с добрую корову размером. Такие же толстые косматые лапы имели ядовито-кислотного цвета пятнистую пигментацию. Двигался паук на удивление медленно и осторожно, будто опасаясь что его не выдержит собственная паутина. Но я прекрасно знал, что сейчас он изучает меня своими, выстроенными в два ряда, шестью парами глаз и рецепторами по всему телу. Готовясь к нападению.

  Уж если что-то в жизни я ненавидел больше чем глупость людей, так это насекомых. Нельзя сказать что, как бывший биолог, я святотатно их боялся. Увы, создания вызывали во мне еще большее омерзение, чем вездесущие крысы. И я ничего не мог с этим поделать.

  Паук приблизился ко мне практически впритык и я в полной мере смог ощутить, что меня сейчас вырвет от вида смазанной слизью пасти чудовища. Кислотного цвета усики мелко подрагивали, сверяя ферментацию моего организма и готовя животное прибегнуть к внешнему травлению.

  Вдруг паук содрогнулся и отступил на шаг. Я увидел летящий вниз ботинок и очумело вращающего глазными яблоками Оза. Парня била такая дрожь, что, казалось, толкни - взорвется.

  Завидев, насколько ему удалось привлечь внимание паука, блондин и сам позеленел, не хуже пигментации восьмилапого, который похоже вознамерился пополнить запасы и дворянчиком в придачу.

  Я хотел крикнуть Озу бежать, но и сам остолбенел не в силах прочистить онемевшее горло. Казалось, происходящие в сумасшедшем темпе события, вытрясли из нас обоих душу, не оставив сил даже соображать.

  Все решил, как всегда, случай.

  Я как, вероятно, и Оз, успели забыть об еще одном госте нашей вечеринки. Но он не забыл о нас.

  Приготовившийся к прыжку паук уже намеревался встретиться с мягкой тушкой блондина, когда в него, жутко визжа, врезался косоглазый змей, смыкая мощные челюсти на стыке головогруди и брюшка.

  Очередной бросок оказался куда сильнее и обе твари прорвали паутину совсем рядом со мной, после чего ухнули вниз. Меня, вместе с птичкой, похожей на ободранного суслика, обзаведшегося перепончатыми крыльями, качнуло, наматывая на одну из толстенных ветвей, выбранных пауков для крепления паутины.

  Громкий хлопок, подняв в воздух тучи вспененной воды, показывая с какой легкостью змей обвивает страшные обьятях вокруг корчащегося паука. Вода взбесилась и заходила мощными волнами, оповещающими о борьбе двух чудовищ.

  Прошло всего пара секунд и они оба ушли на дно.

  Я опять висел вниз головой. Совсем рядом, на меня ошарашено смотрел Оз, протягивая руку. Затратив несколько минут мы наконец смогли поравняться на одной опоре в гробовом молчании друг друга. И столь же безмолвно, зашагали вперед, не рискнув освобождать облизывающуюся птичку-суслика, что все так же грустно смотрела на нас с паутины.

  Чувство апатичного опустошения разорвало вакуум в клочья, оставляя мертвецкий спокойную озерную гладь в душе, разуме и сознании. Я чувствовал себя так, будто по мне потопталось стадо динозавров. И меньше всего, сейчас, хотелось разговаривать.

  Условно сверив направление по едва заметной тени трех лун, я махнул рукой в сторону севера. Пришлось обойти сотни мелких веток, пошатываясь словно канатоходцы и рискуя отправиться вниз. Однако нам удалось выбраться на, более-менее удобную для ходьбы, сплетенность древесных щупалец. Потихоньку перерастающих в мостики, а позже и вовсе дороги.

  Ближайшие пара часов прошли как в тумане. Чудом сохранивший остатки веревки, Оз, сумел даже оставить в живых второй мой ботинок. Мы использовали его, в качестве якоря, дважды, чтобы подняться к загадочному лабиринту. Скрытый зарослями остаток редких намеков на обжитость, все больше походил на покинутую во время чумы страну.

  Блуждая между стволами гигантских деревьев я все чаще находил некогда брошенные неизвестными вещи. Нашлась ржавая фляга. Затем отвратительная кукла из промасленных шнурков. Превратившийся в пыль нож и доспех, в котором он застрял, вероятно, еще будучи мечом.

  Парочка скелетов заставила Оза нервно встать в некое подобие боевой позы, что больше напоминала какой-то восточный стиль умственно отсталой макаки. Прошлые жители, либо вторженцы, могли похвастать довольно странным строением скелетов, вполне, кстати, сравнимым с обезьянами.

  Жуткий лес жил своей постапокалиптической жизнью, не обращая внимания ни на что. Чем дальше мы шли, тем меньше внимания обращали на умершее поселение. Снуя вперед с ощущением уже десятого дыхания усталости.

  Древесные жители будто решили обходить нас стороной, не обращая никакого внимания. Даже бестактные комары и мошки куда-то девались при каждом шаге.

  Зато все чаще встречались небольшие беседки, явно использовавшиеся в качестве смотровых вышек. Бочонки высушенного, давным-давно бесформенного,  элемента защитной конструкции, пускали сквозняки внутрь тухлых чрев. Пряча еще большее количество скелетов.

  В незапамятные времена здесь происходили сражения. Это стало понятно по истлевшим шкурам дирижаблей, служивших разрушительной мощью. Да и скелетов остальной военной техники поменьше, хватало с излишком.

  Третья и последняя гражданская война тысячелетней давности, была поднята из-за ущемления прав недавно примкнувших планет к содружеству. Как, впрочем, и две предыдущие, хотя и были более тщательно завуалированы в плане конфликта интересов. Впрочем, сути это не меняет.

  Баснословно богатые крионцы не были падки на ресурсы обыкновенного характера, поскольку подобное могли вырастить, либо синтезировать, в любой лаборатории колоннеров.

  Им требовались астарикадоносные минералы, что прекрасно собирали природную энергию Астрала. Энергоемкий металл астарций, служивший для большинства технологических изысков. Дешевая рабочая сила, которую можно было вырастить из новых граждан и направить в нужное русло. Особенно если это астранты.

  На планетах подобных Гонталу, не было ничего из вышеперечисленного, кроме астрантов. Неспособных стать колоннерами, но в огромном количестве. Близкие к природе цивилизации, оказались более прельщенными Лимбом, как высшей формой связи живых существ. Нежели к бездонной пучине Астрала. Темной и холодной.