Непредвиденная опасность - Амблер Эрик. Страница 1

Эрик Эмблер

Непредвиденная опасность

Пролог

На Грейсчёрч-стрит

Однажды солнечным июльским утром синий «роллс-ройс» мистера Джозефа Балтергена бесшумно отъехал от тротуара на Беркли-сквер, плавно покатил по Пиккадилли до Сент-Джеймс, затем повернул на восток и, набирая скорость, направился к Сити.

Мистер Балтерген был мужчиной маленького роста, а его «роллс-ройс» — очень большой машиной, поэтому нескольким людям, ожидавшим автобусов на северной стороне Трафальгар-сквер, пришлось бы вытянуть шею, чтобы увидеть его. Впрочем, ни один из них не удосужился это сделать. И зря, поскольку мистер Балтерген явно заслуживал внимания, хоть и не отличался привлекательной внешностью. Он являлся председателем Пан-Евразийской нефтяной компании, а заодно — пятнадцати других компаний, и директором еще тридцати, в том числе одного банка. Иными словами, говоря языком тех, кто сочиняет банковские референции, был человеком «в высшей степени уважаемым».

Эта фраза отнюдь не подразумевала посещение церкви, отход ко сну в десять вечера и аккуратно сложенный зонтик. Достаточно было взглянуть в лицо мистеру Балтергену, чтобы понять это. Один из недовольных партнеров описал это лицо следующим образом: «напоминает гроздь винограда цвета оконной замазки с отдельными выщерблинами». Ему следовало бы добавить, что виноградины были сморщенными и что внизу под гроздью торчали сюрреалистические черные усики, которые топорщились, точно щетина на зубной щетке.

Машина продолжала плавно скользить по Нортумберленд-авеню, мистер Балтерген задумчиво пощипывал свои усики. Шофер, заметив это в зеркале заднего вида, пробормотал себе под нос: «Зануда едет на заседание совета директоров», — затем повернул на набережную и не смотрел в зеркало до тех пор, пока не притормозил возле новеньких офисных зданий Пан-Евразийской нефтяной компании на Грейсчёрч-стрит.

Войдя в здание, мистер Балтерген перестал пощипывать усики, придал лицу невозмутимое и бесстрастное выражение, которое приберегал для подобных деловых встреч. Он взлетел на шестой этаж в лифте, отделанном хромированными пластинами, а затем прошел прямо в свой кабинет.

Для второго секретаря мистера Балтергена кабинет его хозяина служил неиссякаемым источником восторга и удивления. Бландела приняли в компанию в соответствии с кадровой политикой Балтергена «набирать из университетов»; он являлся одним из немногих новобранцев, кому удалось выжить и сохранить место, невзирая на второй пункт кадровой политики шефа — «главное опыт, а не образование».

«Кабинет Балтергена, — как-то рассказывал Бландел жене, — больше походит на будуар шлюхи. На полу красный турецкий ковер, на стенах обои в зеленую полоску, стол времен Второй Империи, китайский лакированный шкафчик, потом еще книжный шкаф в неовизантийском стиле, шесть стульев в стиле барокко, плюс еще бар, который при нажатии на кнопку распадается на две части и сразу видно, какие там бутылки и что еще внутри. Даже если ты не знаешь, что это за тип, это легко можно понять по комнате».

Первое, что сделал мистер Балтерген, войдя солнечным июльским утром в свой кабинет, — это нажал на кнопку и открыл бар. Достал оттуда большую бутылку слабительного, смешал порошок с водой и выпил. Затем закурил сигару, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту, и позвонил в пятый колокольчик на столе времен Второй Империи. Через несколько секунд в кабинет вошел Бландел.

— Во сколько у нас назначено совещание, Бландел?

Мистер Балтерген говорил по-английски так, словно перекатывал во рту горячую картофелину.

— В одиннадцать, мистер Балтерген.

— Сейчас уже без пяти. Где остальные члены совета директоров?

— Все уже здесь, за исключением лорда Уэлтерфилда.

— Что ж, начнем без его светлости.

— Слушаюсь, мистер Балтерген. Так и передам мистеру Вильсону. Вот ваши записи.

— Положи здесь. Погоди минуту. Если примерно без пятнадцати час вдруг заявится джентльмен по имени полковник Робинсон, сюда его ждать не пускай. Найди свободный кабинет этажом ниже, пусть там посидит. Понял? Не хочу, чтобы его тут видели.

— Да, мистер Балтерген.

И Бландел вышел.

И вот ровно в одиннадцать и две минуты заседание совета директоров Пан-Евразийской нефтяной компании началось.

В повестке дня заключалась своего рода интрига. Все знали, что сегодня будет обсуждаться лишь одна по-настоящему интересная тема, но этот лакомый кусочек было решено отложить «на десерт». Когда без четверти двенадцать в зале наконец появился, рассыпаясь в извинениях, лорд Уэлтерфилд, вопросы решили даже с какой-то неприличной поспешностью. И сразу стало ясно: сегодня не имеет значения, присутствует здесь лорд Уэлтерфилд или нет.

— Итак, — начал мистер Балтерген, — следующая тема повестки дня — это мои переговоры с Румынией.

Он произнес эту фразу с легким удивлением, которое никого не обмануло. Все устроились в креслах поудобнее. Председатель продолжил:

— Не думаю, что лорд Уэлтерфилд присутствовал на заседании, когда был впервые затронут этот вопрос, так что, полагаю, будет лучше, если я вкратце обрисую основные моменты, которые мы тогда обсуждали. И напомню вам, что в тысяча девятьсот двадцать втором наша компания получила у румынского правительства концессию на проведение бурения. Согласно этой концессии нам для работ отводился участок земли к востоку от города Яссы, в то время считалось, что он богат нефтью. Вы также помните, что разработки эти закончились провалом — по крайней мере с точки зрения нашей компании. За тысяча девятьсот двадцать второй и двадцать третий годы нам удалось выкачать всего пять тысяч баррелей, а в начале тысяча девятьсот двадцать пятого на этом многообещающем участке не было добыто и барреля, он иссяк. Наши геологи дали отрицательное заключение на перспективы дальнейших разработок, и с чисто коммерческой точки зрения, с учетом затрат на проведение работ и приобретение концессии, затея эта вопреки всем надеждам и ожиданиям закончилась полным провалом. Правда, в то время большого значения это не имело, поскольку наши дочерние компании в Венесуэле, Мексике и на Ближнем Востоке продолжали успешно работать и приносить прибыли. И до сих пор приносят.

Присутствующие ответили одобрительным бормотанием.

— Однако, — продолжил мистер Балтерген, — изменения в политической обстановке в Европе в тысяча девятьсот тридцать пятом и тридцать шестом годах снова заставили нас обратить свои взоры к Румынии.

Санкции против Италии научили Муссолини по крайней мере одному — стране нельзя больше полагаться на поставки нефти из Карибского моря. Иран и Ирак были в руках британцев. Россия — в руках Советов. Итальянскому флоту отчаянно не хватало нефти, внушительные военно-воздушные силы оказались беспомощными, столкнувшись с нехваткой нефтепродуктов, равно как и механизированные военные подразделения. Был только один выход — Румыния.

В настоящее время Италия приобретает румынскую нефть в огромных объемах. А будет приобретать еще больше. Ее новая программа вооружений — отвечаю за свои слова, потому что точно знаю, — в меньшей степени опирается на увеличение численности армейских подразделений. И в гораздо большей — на строительство подводных лодок и создание тяжелых бомбардировщиков и танков нового образца. Это важно, поскольку во всех этих трех случаях, — тут он постучал коротеньким толстым пальцем по столу, — во всех этих трех случаях используется дизельное топливо.